Аратта. Книга 7. Золотые корабли

Анил глубоко вздохнул и взглянул вверх. Океан звезд вдруг показался ему черными водами, полными плавающих огоньков. Однажды он такое уже видел – то ли на осеннем празднике в храме Тысячи Звезд, то ли в своем волшебном сне. Он уже водил корабль по этому морю!

Руки юноши крепко взялись за рулевое весло. Кровь предков подсказывала ему, что надо делать. Одно движение – и корабль, легче пушинки, оторвался от черной глади, устремляясь ввысь – к горящим впереди огням.

Звезды текли потоком, свиваясь в мерцающие вихри. В лицо Анилу ударил нездешний ветер. Вихри огней превращались в звездный снегопад…

– Круче к ветру! – властно приказал кто-то.

«Да это же мой голос!» – понял в восторге Анил.

И, с силой налегая на кормило, направил свой корабль в звездные просторы.

* * *

Хаста не успел взобраться на холм. Едва он начал подъем, как земля дрогнула у него под ногами. Он обернулся и увидел, как оживает башня Северного храма.

Обледенелые скалы дрожали все сильнее. От низкого гула, отзывавшегося внутри костей, Хасту затошнило. Навалился звериный страх, требующий одного – бежать прочь!

По белому куполу упавшей башни начали пробегать золотистые извилистые молнии.

«Я схожу с ума, – подумал жрец, сжимая голову руками. – О Исварха, отец живущих…»

Но слова молитвы не шли на язык; невыносимый страх мешал думать и действовать.

Хаста упал на колени – ноги не держали его. Над ним, медленно поднимаясь из трещины, вырастала пробужденная башня. Святое Солнце, он и не подозревал, что башня Тысячи Звезд настолько огромна! Она поднималась все выше, пока целиком не показалась из разлома. Теперь Хаста отчетливо видел, что она висит в воздухе…

Внутренним чувством поняв, что сейчас будет, рыжий жрец упал ничком, закрывая голову руками, вжимая лицо в снег.

Солнечная вспышка ослепила даже сквозь закрытые веки. Низкий гул превратился в рев и оглушительный треск. Хаста приподнял голову и увидел, что башня исчезла – а мир рушится. Ледяные стены ущелья, из которого взлетела башня, обманчиво медленно расходились в разные стороны. Длинные трещины рассекали их сверху донизу, превращая в скопища шатких ледяных столпов. Каждый качался отдельно от прочих; иные сталкивались, разрушая друг друга; одни величественно росли, другие неотвратимо оседали…

Склон, на котором находился Хаста, вдруг весь пошел трещинами. Жрец осознал, что и сам оказался на верхушке такого столпа. Ледяные стены устремились вверх, а сам он – вниз. Рев усиливался. Жрец увидел, как вскипает пена и навстречу ему поднимается водяной вал.

– Вот теперь, – пробормотал он, мельком удивляясь тому, как спокойно звучит голос, – пожалуй, можно начинать молиться…

Глава 7

Танец солнца

Зарни довершил бесконечно длинный, глубокий вдох и задержал дыхание, выравнивая биение сердца, впуская в себя звуки и запахи невидимой весны.

Нежные прикосновения солнечных лучей к щеке… Запах талого снега, хвои, дыма очага… Попискивание воробьев под стрехой… Напряженное сопение слуг со стороны амбара…

Слепец невольно усмехнулся. Бьяры уже знают: нельзя отвлекать хозяина в такие мгновения. Но их аж распирает от любопытства – чем занят божественный Зарни? Что за странный, пугающий танец ведет на положенном на крепкие козлы бревне? Что означают все эти причудливые движения рук, тела, шеи, пальцев, глаз? Наводит чары? Вызывает духов?

Танец назывался сурья-сана – круг солнца. Зарни обучался ему с детства, как все знатные сурьи. Он был одновременно и молением Сурье Исвархе, и отличным способом держать тело и дух в полной боевой готовности. Только очень сильные, выносливые, гибкие люди могли выполнить весь солнечный танец целиком. Конечно, Зарни был теперь не из таких. Но старикам, новичкам и калекам дозволялось исполнять ту часть танца, которая была им по силам. Ведь Сурья Исварха светит всем!

Ощутив, что сердце бьется мерно и ровно и душа наполняется спокойствием, Зарни начал медленный долгий выдох. Завершив его, он снова остановил дыхание и приступил к первой, самой легкой части – танцу восхода. Эта часть не требовала полного погружения – при должном навыке тело выполняло ее само, – зато помогала думать.

«Итак, жрец сбежал, – размышлял он, пока его искалеченное тело, словно невесомое, скользило над бревном. – А все жадность моя…»

Надо было убить жреца. Теперь Зарни отлично это понимал. А прежде – выбить из него все, что он знает! И чего не знает – тоже…

«Жрец пришел сюда, конечно, не случайно. Он явился к Линте. И не один, а с неким арием… А у того при себе было оружие – вероятно, добытое в одном из тайных храмов…»

«Почему же арий не помог жрецу сразу, как только того поймали?» – спросил себя Зарни, вставая на руки.

Эта поза требовала спокойствия и равновесия – в том числе и в мыслях.

«Потому что жрец ему не велел. Он еще не получил желаемого. Он готов был рисковать собой ради того, зачем пришел… Очень умный, хладнокровный мерзавец! Жаль, что для меня потерян такой ценный раб…»

Зарни на миг потерял равновесие и едва не сорвался с бревна.

«Хватит, – оборвал он себя. – Пустые, вредные сожаления! Не раб он был, а враг – хитрый, тонкий льстец, знаток человеческих душ. Он притворно дрожал за свою шкуру, очень правдоподобно восхищался мной… И я – о стыд! – начал важничать перед ним, любоваться собой… Вообразил себя всезнающим. Вот что достойно сожаления!»

Зарни прошелся на руках по бревну туда и обратно, напряг мышцы и подпрыгнул, совершив полный оборот в воздухе. Со стороны амбара послышались восхищенные ахи и охи.

«Не задумай я его искалечить – жрец до сих пор терся бы тут. Льстил, выведывал, высматривал…»

А еще Зарни догадывался, что неправильно оценил ранг жреца. Его сбило то, что хитрец не был арием. Обычно в столице простолюдины не поднимались выше настоятелей храмов Нижнего города. Этот же был явно из приближенных Тулума, прошедший особое обучение. Зарни понял это по тому, как жрец обошелся с Линтой. Подслушав допрос, лазутчик понял: лекарке известно нечто важное. И убегая, внушил ей желание убить себя. Старуха, утратившая разум и волю, покорно перерезала себе горло…

В самом приказе умереть Зарни ничего необычного не находил. Он сам так много раз делал.

– А я даже толком ни разу не допросил его! – пробормотал он сквозь зубы, садясь на бревно верхом.

«Мне бы и не удалось его допросить, – утешал он себя. – Такие ничего не рассказывают. Он бы просто приказал сердцу остановиться и умер… А потом – как знать? – запустил его заново…»

Пора было переходить к полуденной сурья-сане – танцу с оружием. Но он требовал полной уравновешенности и безмятежности. А какая уж тут безмятежность, когда внутри все кипит от ярости?

Вместо этого Зарни сел на бревно, разведя руки в стороны, поднял лицо к небу и так застыл, глубоко дыша.

– Господин заснул, – еле слышно, как ему казалось, прошептал кто-то из слуг.

Зарни подавил ухмылку.

«А вот то, что жрец не попытался меня убить, – ни он сам, ни его арий, ни бьярский мальчишка, сбежавший вместе со взрослыми, – говорит очень о многом… И прежде всего о том, что у него не было такого приказа…»

Зачем же Тулум послал в Бьярму своего доверенного человека, если не с целью найти и убить Зарни?

«Жрец искал не гибели моей, а сведений… Что ж, все сложилось. Эту парочку послали искать то же, что ищу я. Тайный храм, накшатру!»

Наверняка именно поэтому жреца и сопровождал тот молодой арий, выскочивший из лесу, словно лешак из пня. Небесная кровь, открывающая храм избранным… Что ж там за огненный меч, о котором орали бьяры? Как теперь узнать?

«Никак», – признал Зарни.

Надо было ловить ария сразу – но кто бы этим занялся? Бьяры перепугались до смерти, никто не хотел гоняться по лесу за змеелюдом с волшебным мечом. Потом начался снегопад, завалил следы…

Самое смешное, что про Замарову падь слепому гусляру рассказал именно Тулум. Давным-давно, когда они были еще друзьями, соратниками в поисках истины, будущий верховный жрец пересказал придворному гусляру любопытные слухи. Дескать, в Бьярме, в глухом лесу, живет трехсотлетний арий. Местная деревенщина считает его могущественным колдуном. А еще у того ария есть золотой гроб. И когда Замара спит в том гробу, он не старится…

У Зарни были кое-какие мысли, что это за гроб и как он может пригодиться ему в будущем. Возможно, у Замары найдется и что-нибудь еще, такое же полезное.