Башня Полной Луны

– Вы далеко не первая, госпожа. Немало чародеев и чародеек приходили в эти края за тем же, что и вы. Почти никто не нашел башню Полной Луны. Если же и нашел – не вернулся обратно. Там, на Беличьей горе, за сто лет мно-ого косточек накопилось…

– За тем же, что и я? – спросила я, затаив дыхание. – А зачем я сюда явилась?

– Ну, зачем лицемерить? Мы оба знаем правду.

– И в чем она?

Блестящие глаза превратились в щелки – старик усмехнулся под своей повязкой.

– Послушайтесь доброго совета, поверните назад. Горы полны нечисти. Войска проклятого амира Ан-Ясина вдоволь похозяйничали в краю Мураби, – сказал он таким тоном, словно война закончилась вчера. – Однако он вовсе не пустынный. Многие долины обжиты, на удивленье многие… Вот только люди селятся укрепленными деревнями, никого к себе не пускают и за ограду поодиночке не суются. Вас встретят оружием и огнем, ни еды не продадут, ни помощи не окажут. А в горах – царство демонов. Сто лет назад прекраснее нашего царства не было во всем мире… Но теперь здесь правит тьма. Люди сами ее призвали сюда. Вот что бывает, – добавил он не в тему, – когда в войнах участвуют колдуны.

– Я-то здесь при чем? – возмутилась я. – Да я еще не родилась тогда!

Но старик сурово ответил:

– Вы чародейка. Значит, часть вины и на вас. Зачем вы сюда явились? За тем же, зачем и остальные. Вынюхивать, грабить, заклинать демонов!

– С первым и вторым пунктами категорически не согласна!

– Тогда зачем?

– А это не ваше дело!

– Не хотите сказать? Значит, ваши цели нечисты.

Я пожала плечами.

– Не тратьте время. Я все равно ничего не скажу, это не моя тайна…

– Вот вы и проговорились, – удовлетворенно произнес старик. – Вам поручили… что? Зачем вам колдовская башня?

– А вам какое дело? – вспылила я.

Но сразу же взяла себя в руки. Никаких эмоций! Гнев – такая же слабость, как страх, – особенно в царстве демонов…

Какое-то время я посидела, насупившись. Потом взяла вяленого кальмара и протянула гостю.

– Угощайтесь. Что же вы ничего не едите?

– Это? – Он посмотрел на кальмара с презрением. – Это еда?

– Они гораздо лучше на вкус, чем с виду.

Он взял явно из вежливости, повертел в пальцах. Пристально посмотрел на меня. И отдал обратно.

Мы еще посидели, молча сидели, глядя, как догорает костер. Небо из лилового окончательно стало черным, горы пропали во мраке.

– Хорошенько подумайте о своих целях, алима, – сказал старик, вставая. – Не свернуть ли назад, пока не поздно?

Я тоже поднялась, затоптала костер и принялась собирать вещи в дорогу. Еще одна причина, почему я предпочитаю путешествовать ночью – в темноте я вижу гораздо лучше, чем днем. Дневное зрение изрядно подорвано чтением. Ночное – для охоты и битвы!

– Благодарю за компанию, – сказала я старику, закидывая поклажу на плечи. – Мне пора идти.

– Я вас провожу.

– Не надо.

Мы уставились друг на друга через чадящее кострище. Я видела, как сверкают удивительно яркие и живые глаза ночного гостя. Но видела и все остальное. Не столь живое.

– Мне не нужен в провожатых мертвец.

Старик усмехнулся и неожиданно схватил меня за руку. Хватка у него была мертвая, прикосновение – ледяное. Я не стала ни отбиваться, ни убегать. Вместо этого я схватила его за другую руку. Левый глаз его в самом деле отсвечивал – но уже не белым, а красным.

Несколько мгновений мы крепко держали друг друга за запястья, выжидающе глядя друг на друга и пытаясь понять, кто кого поймал.

– Мне нужна твоя кровь! – хрипло сообщил мертвец.

– А мне – твоя память!

Резким движением я вывернула ему запястье ладонью наверх и вгляделась в линии – глубокие, словно трещины. В следующий миг старик вдруг высох, остыл… Ладонь совсем потемнела и сморщилась. Потом побелела. Через мгновение я поняла, что держу за руку скелет, и оттолкнула его. Остов упал в кострище и рассыпался по косточкам. Задыхаясь, я крикнула в темноту:

– Спасибо, что вышел лично меня поприветствовать!

Прозвучало, наверно, не слишком приветливо – аж скулы свело от злости и волнения.

Демон не ответил. Скорее всего, он уже улетел очень далеко отсюда. Как ни быстро одержимый им мертвец распался в прах, а кое-что я все ж успела заметить.

Я отряхнула руку о штаны и отправилась в путь, размышляя о том, что прочитала на его ладони.

Глава 3. Незваные попутчики

Жизнь – это энергия, и задача целителя – научиться с ней управляться наилучшим образом. От элементарного восстановления сил, через возвращение утраченного равновесия четырех стихий и пяти соков тела, к апогею врачебного искусства – воскрешению мертвых. Девиз факультета целительства: «Смерть – это ненормально» – настолько мне понравился, что я с самого начала приняла его как свое жизненное кредо. В Незримой Академии немало увлекательных дисциплин, и до третьего курса мы успели ознакомиться почти со всеми. Но, избрав целительство, я решила, что все остальное мне не нужно. Боевая магия, предсказания, превращение вещества – истинное и ложное, изысканная и подлая магия иллюзий, изготовление эликсиров и выращивание кристаллов, история и теория высшей магии и многое другое – все это я какое-то время считала лишним и только отвлекающим от Настоящего Дела.

Однако со временем стало понятно: одного целительства катастрофически мало. Странствуя в диких землях, буду исцелять в основном себя – если не сумею себя защитить. Большая часть встреченного зла вовсе не жаждет быть исцеленным. Как раз наоборот – старается причинить максимальный ущерб целителю. Вот тогда я поняла, зачем нам история магии и боевые искусства, дальновидение и левитация. И еще кое-какие предметы, при одном упоминании которых нормальные люди плюют через левое плечо. А именно – некромантия и демонология.

«Зачем тебе лезть в эту дрянь? – спрашивали меня друзья и приятели. – Все нормальные люди стараются держаться от нее как можно дальше, а ты!..» Я отшучивалась в духе «врага надо знать в лицо и со всех других сторон тоже», но дело было не в этом. После подробного изучения истории Мураби я поняла, что даже умения изгонять демонов и допрашивать мертвецов мне будет недостаточно. Если я действительно хочу добиться своей цели, мне надо выяснить, что порождает нечисть, откуда она приходит и чего хочет. Надо видеть закономерности и понимать причины. Иначе со мной будет то же, что и с прочими. Теми, которые ушли в край Мураби и не вернулись.

Сначала возникло ощущение, что дальше идти не надо.

Я сразу остановилась. Предчувствиям лучше доверять – дольше проживешь.

Вокруг стоял все тот же безмолвный сосняк, только где-то робко стрекотала цикада. Тропинка вилась между стволами, постепенно забираясь в гору. В безмерной вышине сияли звезды. На миг мне захотелось взлететь над горами и оказаться там, среди них, в холоде и тишине – подальше от неведомой опасности. Но только на миг. Я поправила лямки заплечного мешка, плавно подняла перед собой правую руку, растопырила пальцы, впитывая ими ночную прохладу, и открыла на ладони глаз.

Студентами, чтобы натренировать внутреннее зрение, мы рисовали на теле глаза. На руках, на груди – «смотрите сердцем!», на лбу между бровей – «открывайте разум!»; глаза на затылке, естественно… Бывало, я ходила вся глазастая с ног до головы, пугая мирных обывателей столицы. Теперь уже так не делаю – нет необходимости. Внутреннее зрение давно стало куда острее ночного, не говоря уж о дневном. Вот и сейчас – едва повела перед собой раскрытой ладонью, как сразу нащупала скверное, темное место. Шагах в пятнадцати в сторону от тропы, под корнями накренившейся сосны – яма, полная серой хвои. А под ней…

Из ямы донесся отчетливый скребущий звук. Я несколько раз сжала руку в кулак, закрывая внутренний глаз, остановилась так, чтобы другие сосны не загораживали вид, и начала наблюдать.

Хвоя зашевелилась, во все стороны полетел черный песок, что-то тускло блеснуло. Из-под земли возникла железная рука. Несколько мгновений она слепо шарила в воздухе, потом нащупала свисающий корень и схватила его мертвой хваткой. Сосна жалобно скрипнула, качнулась, но выстояла. Рука согнулась в локте, и из ямы, как из трясины, показался острый наконечник шлема.