Любить, бояться, убивать

– Я сказала: возможно. Только просить тебе меня придется долго. И часто.

Павел Синичкин

Ярослава со Стеллой я оставил напоследок. И госпожу Дорофееву решил пока что не трогать – неприятно и малоперспективно разговаривать с пьющими дамами. Самой легкой добычей представлялся ее восточный сожитель.

Иноземцы без регистрации нынче в Москве проживать не рискуют, и я пошел простым путем. Решил выяснить: кто нынче зарегистрирован в квартире гражданки Дорофеевой?

И сразу попал в «яблочко». Помимо Галины Петровны и ее сына Ярослава, на данной жилплощади числился некто Иван Андреевич Айдаров, тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения, гражданин России, прибыл из города Казань.

Эх, Римка! Нашла узбека. Айдаров – типичная татарская фамилия.

И со сферой ЖКХ секретарша моя облажалась. Как можно определять род занятий лишь по грязным ногтям?

Айдаров – легче, чем Иванов. Да и вообще нынче для частного детектива рай. Фигуранты про себя сами все в социальных сетях рассказывают.

Иван Андреевич исключением не стал.

Место работы он в своем профиле не обозначил, но многочисленные фото – в рабочем комбинезоне, на фоне подъемника или за рулем все время разных и явно не новых машин – просто вопили: Иван Андреевич подвизается в автосервисе.

Я потратил еще десять минут на изучение его постов и быстро нашел подсказку: «Мужики, мою шарашку на Вешняковской снова грозятся снести. Вдруг в этот раз у Собянина получится? Так что если кому что надо, подчаливайте быстрей».

Крик души сопровождало фото: Айдаров с печальным лицом у ярко-синего гаража с кособокой надписью «АВТОСЕРВИС».

Еще раз восславим соцсети. Мимо синего гаража на соседней с нашим офисом Вешняковской улице я проезжал многократно.

Оставалось лишь найти в справочнике телефон, позвонить и записаться к Ивану Андреевичу. «Нет, только к нему. И обязательно на сегодня. У меня в подвеске стук очень нехороший».

На самом деле то был банально разболтавшийся глушитель, но я не возражал, чтобы гражданин Айдаров принял меня за лопуха.

Едва я взглянул в хитрые татарские глаза (как только Римма могла посчитать его узбеком?), понял: айкью у него приличный – хотя и пытается разыгрывать простачка.

– Давай прокатимся, я подвеску послушаю, – сразу позвал сервисмен.

Он подстелил под свой грязный комбинезон газету и устроился на пассажирском сиденье.

Пока ехали – молчал. Единственный раз велел:

– Газани. Теперь затормози резко.

А когда я исполнил приказ, снисходительно молвил:

– Ты че? Только что «права» получил?

– Нет. Двадцать два года за рулем.

– И не можешь глушак от ходовой отличить? – прищурился он.

– Ну, глушак-то все равно закрепить надо. А еще про Галину Петровну побеседовать. И про Ярослава.

– Опять! Да на кой они сдались-то вам всем? – ощетинился автослесарь.

Я достал удостоверение частного детектива. Против правил, дал Айдарову в руки. Успокоил:

– Не бойся. Я не мент. Плана по посадкам не имею.

Айдаров уточнил:

– Девчонка от тебя сегодня приходила?

– Да.

– А теперь еще ты приперся. Со всех сторон обложили. Говорил я Галке: полную фигню ты затеяла. Но баба разве послушает!

Тремя месяцами ранее

Ранним летним вечером слесарь Ваня Айдаров шел с работы и увидел в кустах спящую женщину. Прочие прохожие обходили похрапывающее тело стороной, брезгливо морщились. Но у него взгляд приметливый, потому сразу понял: дама – не бомж. Хотя, несомненно, пьяная, по кустам не каждый день валяется.

Ваня подошел, присел на корточки, рассмотрел. Баба возрастом под полтинник, и, пусть рожа опухла, видно: черты лица правильные. Одежонка китайская, но с претензией на элегантность – кофточка бархатная, брючки, типа, из искусственной кожи. Обручального кольца нет.

Вечер выдался душный, липкий. Домой (то бишь в общагу) не хотелось. Да и женщина, что спала на траве, резала глаз – дома, в Казани, даже мужики себе на улице валяться не позволяли, не то что бабы.

Ваня потряс пьянчугу за плечо:

– Эй, милая, просыпайся!

Женщина поморщилась, простонала:

– Феденька!..

Это еще кто? Мужик, сожитель? Но почему тогда подобное состояние допустил?

Тетка открыла мутные глаза. Села, постанывая. Пробормотала:

– Нет. Ты не Федька. Федька мертвый.

И вдруг цыкнула на Ивана:

– Чего лыбишься? Иди, куда шел!

С характером баба. Айдаров таких любил. Он миролюбиво молвил:

– Зачем гонишь? Я тебе помочь хочу.

– Как? Денег дашь? – рыкнула она.

– Не дам. Но домой отвезти могу.

Она почти трезво всмотрелась в его восточный разрез глаз. Презрительно молвила: