Свадьбы не будет

– А много народу в деревне было?

– Когда-то колхоз имелся. Коров триста голов. Поля. Картошку, свеклу садили. Как кончился коммунизм – все и зачахло. Хорошо, я инвалид, пенсия есть. И корова. А щаз, – приосанился гордо, – мне и зарплату назначили.

– За что?

– Написано – охранник. На деле – тяжести таскаю. Ну, и снимают меня. Для колорита.

– А что в лесу делаешь?

– Расследование веду, – приосанился Петр.

– Как ты сказал? – усмехнулся Дима.

Абориген понизил голос:

– Да вчера я тут, на поляне, двух лихих людей видел.

– Лихих?

– Джигиты. Куртки черные, глаза злющие. Меня увидели – залопотали по-своему. И бежать! Я бы по ним пальнул, – вздохнул печально, – так не из чего. Не выдали мне табельного оружия.

– Ты начальству доложил? – спросил Полуянов.

– Да. Анастасия испугалась. Сказала, что решетки на окна закажет. А пока велела операторам обязательно дежурного оставлять.

«Восточные люди крадутся через лес, чтобы стащить телекамеру? Вряд ли, – подумал Полуянов. – Может, просто на съемки хотели поглазеть?»

– А вообще народ-то интересуется? – спросил Петра. – Все-таки телевидение. Наверняка ведь приезжают. Из Шибаева, из Грибовска?

– Та, может, и хотели бы, – хмыкнул Петр. – Но сюда только «уазик» пройдет. И то не факт – дожди каждый день, на дороге грязи по самые яйца. Так что, Дима, – шутливо погрозил пальцем, – захочешь сбежать, а не выйдет. Завязнешь.

– Зачем мне бежать? – улыбнулся Полуянов. – Мы сюда побеждать приехали.

* * *

Полуянов пришел домой, когда начало смеркаться.

Надя встретила в сенях – глаза горят, новости рвутся с губ:

– Ой, Дим! Я все узнала! Завтра новые конкурсы будут! Боюсь ужасно!

Он немедленно вспомнил страшилки Петра про кладбище, но в лице не изменился. Спокойно спросил:

– Мы участвуем?

– Не знаю, – вздохнула досадливо. – Сказали, опять возьмут четверых. Кого именно – страшная тайна.

– А что надо делать?

Полуянов снял изгвазданные кроссовки. Митрофанова мигом подхватила обувку, переставила на газетку (на чердаке обнаружилась целая стопка макулатуры).

– Говорят, локации разными будут. И испытания разными.

– И какими?

– Если бы я знала! – вздохнула она. – Но Василиска видела: режиссер, Анастасия и операторы вместе на кладбище ходили. А еще, говорят, что-то на речке затевают.

Полуянов, после того как расстался с Петром, прогулялся на деревенский погост. Увидел там много свежих следов и две свежевыкопанные могилы. Наде ничего говорить, конечно, не стал.

– Я к Насте и так и этак подступала, но она прямо сфинкс какой-то, – продолжала тарахтеть Надюшка. – Только и сказала: завтра к восьми быть готовыми. В любом случае. За нами или сразу придут – или надо будет вторую смену ждать, в два. Или вообще до послезавтра.

– А из дома выходить можно?

– Сказали, ни ногой. Но, как я поняла, – Митрофанова понизила голос, – охранять нас никто не будет.

Драматическая пауза.

– И что ты предлагаешь? – Дима, конечно, догадался, но пусть Надюшка гордится, что сама придумала.

– Давай, если нас с утра не возьмут, проследим! Чтобы хоть в курсе быть! До речки далеко. Но до кладбища можно запросто пешком.

– Давай. Но будет только хуже. – Пожал плечами журналист.

– Почему?

– Потому что ты еще больше перепугаешься.

* * *

По результатам голосования Артур с Кристиной пока стояли далеко от кругосветного путешествия – только пятыми. Кристишка нервничала, бурчала: «Будто я виновата, что красиво подметать не умею!»

Артур в отличие от нее не волновался ни капли. Считал: «хозяйственный» этап – проходной. Любое шоу держится на экшене. Риск, нервы, опасности, преимущества в доли секунды. Вот где народ будет сыпаться. А они с Кристиной в самом важном компоненте любую пару из оставшихся девяти обойдут. С большим преимуществом. Что станет делать очкастая кандидатка наук, если, допустим, увидит медведя? Заверещит и немедленно сдастся. А Кристишка – без проблем взлетит на дерево. Да ещё и ему поможет, рогатину сверху скинет.

Когда были в тренировочном лагере в Таиланде, как над ними только не издевались! Из клетки под водой они с невестой выбирались (безо всякого резерва кислорода, между прочим). По тросу через пропасть ходили. С вагона на вагон (а поезд на приличной скорости несся!) перепрыгивали.

А здесь у них и конкурентов нет. Когда Кристина вчера во дворе добивала свою ежедневную тысячу прыжков на скакалке, подошла Василиса. Простодушно призналась: «Я и двадцати раз не смогу». А уж когда Артур раздобыл в сарае десяток кирпичей и взялся разбивать их ребром ладони, целый восхищенный партер собрался. Как только не называли: и Джеки Чаном, и Ван Даммом!

– Вряд ли они что-нибудь совсем сложное устроят, – успокаивал Артур свою Кристиночку. – Не дураки, понимают: народ чахлый, переломается. Да и возможностей здесь нет. Ни моря, ни гор, ни обрывов. Что-то совсем примитивное. Построят веревочный городок в лесу и организуют забег на время.

– Хорошо бы! – улыбнулась его милашка, известная любительница черных трасс.

Но хотя он и не ждал максимальной нагрузки, все равно разбудил девушку спозаранку. Заставил пробежать кросс, отжаться, попрыгать. Сам бегать не стал – подкачал пресс, руки. Чтобы разбудить реакцию, вволю попинал самодельную грушу.

Кристина прискакала с улицы румяная, возбужденная. Сообщила:

– Движуха в деревне. В машины доски грузят, веревки.

Артур насторожился: