Несвятое семейство

Саша взглянул на нее чуть ни со страхом:

– Эй, мам! Ты чего?

А она холодно улыбнулась:

– Почем играем? По сто – или на пятьсот решишься?

– С тобой? Играть?! – искренне изумился он.

Мама же небрежным жестом метнула на стол тысячную купюру:

– Я поставила. Отвечай.

Сашка хмыкнул. Сбегал к своему тайничку. Притащил восемь тысяч – все, что было.

Матушка ловким жестом швырнула ему девятку, пятерку и двойку.

Он только считать начал – маман уже улыбается:

– Шестнадцать. Еще?

– Ну… давай.

И – оп-па! – сразу перебила блэк-джеком.

Без стеснения загребла его тысячу.

Тут же сдала карты снова. Еще хуже: две семерки. А себе – двух дам.

Сашка в восхищении взглянул на нее, молвил:

– Мам! Ты, что ли, шулер?

Она холодно улыбнулась:

– Ставь еще тысячу и сплитуй.

– Чего?

– Даже терминов не знаешь, – укорила. – Удваивай ставку и разделяй. Другого выхода нет.

– А смысл? – вздохнул сын.

Но деньги поставил.

К первой семерке пришли туз и тройка – очко! Только вторую ставку проиграл.

– Хотя бы при своих! – похвалила мама.

Но, несмотря на ее подсказки, восемь его тысяч уплыли – двадцати минут не прошло.

Надеялся, мама проигрыш вернет – нет, аккуратно расправила купюры, положила в старенький, из кожзаменителя, кошелечек. Произнесла снисходительно:

– Понял что-нибудь?

– Понял, – ухмыльнулся он в ответ. – Ты у меня, оказывается, крута!

Мама же грустно вздохнула:

– Саша, не о том речь. Я играю на среднем, зауряднейшем уровне. Просто тебе объяснить хотела, что ты только у мальчишек выигрывать можешь. А попадись на твоем пути даже самый слабый из профессиональных игроков, шансов у тебя никаких. Все сольешь. В кабале окажешься.

– Но ты научишь меня? – загорелся он.

Однако мама только помотала головой. Хмуро произнесла:

– Никогда! И если еще раз услышу, что ты на деньги играешь, – ты мне не сын.

Горько добавила:

– Слишком многих я видела, кто из-за карт свою жизнь под откос пустил.

– Но ты-то сама играешь суперски! – возразил сын. – Бросай свою школу и на круизный лайнер устраивайся! В казино, дилером! А я к тебе в ученики пойду.

– Ребенок ты еще, Сашка! – печально вздохнула она. Веско добавила: – Я дала себе зарок: что больше играть не буду – никогда. Ни при каких обстоятельствах. Все, разговор окончен.

Лицо – суровейшее, Сашка сразу поверил.

И даже подумать не мог, что его твердая, будто кремень, сухая, как прошлогодняя листва, мамаша зарок свой в ближайшее время нарушит.

* * *

Надя Митрофанова иногда очень жалела, что она – не политик. В Думе не заседает, собственной фракции не имеет, законопроекты лоббировать не может. А если б могла – первым делом бы протащила на голосование полный запрет на глянцевые журналы. Точнее, не на журналы как класс, а на бесконечных тощих девиц, которые улыбаются почти с каждой страницы. У каждой, ну ведь у каждой размер одежды – сорок второй или даже меньше! Талии тонюсенькие, ручки цыплячьи. А модные разделы – вообще кошмар. Сколько раз Надюха присматривала себе кофточку в свете последних тенденций, отправлялась в магазин, точно такую же находила, примеряла. Однако на ее фигуре – среднестатистической – наряд смотрелся – впору в зеркало плюнуть. Типичный пример, как вводят покупателя в заблуждение! Можно в суд подать и дело выиграть.

Даже с Полуяновым, своим любимым мужчиной, однажды мыслями поделилась. Но тот обидно заржал:

– Наивная ты, Надюшка! Даже будь ты в Думе, выдвини подобный закон – его ж зарубят на корню! Депутаты – в большинстве мужики. Если запретят девок тощих, на кого им тогда глазеть?

– Ты мне сам говорил: мужчина – не собака, на кости не бросается! – парировала она.

И Димка честно признался:

– В постели, кто спорит, с мягонькой лучше. А в свет выводят худеньких. Ничего не поделаешь. Так принято.

Ох и обидно ей стало! Крутишься целыми днями. Помимо работы, творишь в доме уют, колдуешь в жаркой кухне над разносолами. Еще и в тренажерный зал приходится бегать, чтобы не превратилась ее среднестатистическая фигура в откровенно толстую. Полуянов всегда ухожен, сыт, никогда ему не устраивается ни истерик, ни скандалов. Но все равно: мечтает втайне о тощенькой! А то и давно себе завел, только маскируется успешно.

Когда-то Надя готова была в лепешку разбиться, только чтобы Полуянову, блестящему денди, соответствовать. Тело, дух, вкус постоянно развивала, волосы подкрашивала – строго раз в три недели, маникюр всегда безупречный, за новостями следила, терпеливо смотрела вместе с другом сердечным ненавистный футбол и скучнейшие политические ток-шоу.

Но со временем Митрофанова помудрела. Поняла: превратиться в гламурную красотку у нее все равно не получится. Да и устала постоянно себя блюсти. И теперь, если хотелось ей не тащиться в парикмахерскую, а поваляться с книжкой, – оставалась дома. Уставали ноги от каблуков – отправлялась в ресторан в удобных мокасинах.