Тэмпат

– Единственный, который нам доступен, – поддакнул ей Леон из-за экрана компьютера. – Тебе помочь их убрать? Архивариус почти закончил со сбором дел, но нужно будет немного подождать.

– Все в порядке, – покачала головой Дека, закатывая рукава свитера. – Здесь ничего сложного. Сосредоточься на своих делах, а я займусь остальным.

– Ох, как же я соскучился по этим словам, – вымученно протянул Леон, откинувшись на спинку стула, и с нескрываемым удовольствием наблюдая за действиями девушки.

– Наслаждайся, – подмигнула ему Дека и полностью погрузилась в работу.

Сложного ничего не было: ей просто нужно было разложить папки по датам и типам преступлений, а затем переложить их в стоявшие неподалеку коробки. К подобным делам у Деки был врожденный талант, так что она управилась за короткое время, после чего расслабленно легла на диван, мысленно готовясь к изнуряющему мозговому и эмоциональному штурму.

Ей не просто нужно было просмотреть кучу дел – она должна была просканировать отголоски, оставшиеся на фотографиях, которые хранили хоть и слабые, но считываемые импульсы. Они воспринимались как белый шум, переливающийся разными тональностями – четко ощущаемыми, но не влияющими на чужое сознание. Этакий косплей на ведьму или ясновидящую, с учетом того, что ни к кому из них Дека не относилась. В ее случае работали обычная биология и квантовая физика, которые в какой-то степени создавали ореол загадочности и мистицизма, но при этом формировали полноценную научно-обоснованную концепцию. С еле заметной пометкой о том, что создала ее Новая наука – Старая бы давно записала таких как Дека в сумасшедшие и лечила бы подавляющими нейронную активность пилюлями. Слава прогрессу – прогрессу слава.

Из медитативного состояния Деку вывел аккуратный стук в дверь. Получив разрешение войти, в кабинете появился человек, полностью скрытый за пятью коробками, которые опасно покачивались из стороны в сторону, пока их несли к месту назначения. Дека села, с интересом наблюдая за тем, как архивариус вслепую подошел к столу и остановился в паре сантиметров от него. Ловким движением рук коробки оказались на стеклянной поверхности, и только после этого из-за них показалось серьезное мужское лицо.

– С возвращением, Дека, – вежливо произнес архивариус, быстро осмотрев девушку цепким взглядом профессионала.

– Спасибо, Грегори. Рада тебя видеть, – кивнула в ответ Дека и пожала протянутую руку.

Грегори был одним из лучших архивариусов во всем Бюро, а также одним из тех, кто перевелся сюда добровольно по причине, которая не была известна даже Леону. Его каштановые волосы как обычно были идеально уложены, а теплые каре-зеленые глаза излучали спокойствие. Даже в самые непростые и критические моменты он идеально контролировал себя и никогда не выбивался из умеренного эмоционального диапазона, что говорило либо о серьезной самодисциплине, либо природном даре. Дека всегда ощущала, что за спокойным лицом мужчины скрывалось намного больше, чем демонстрировалась окружающим, но никогда не лезла с расспросами, уважая неприкосновенность чужой личной жизни. Возможно, именно по этой причине девушка входила в узкий круг тех, к кому Грегори относился чуть более дружелюбно, чем к остальным.

– Здесь все необходимые дела за последние полгода, как и просил мистер Граттис. Если понадобится что-то еще, обращайтесь, – завершив свою короткую речь, Грегори развернулся и вышел из кабинета.

Следующие пять часов Дека непрерывно просматривала записи о делах, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы вывести их на след формирования хищника. Девушка тщательно сканировала цветные фотографии, считывая с них малейшие колебания еле заметных отголосков. И не могла ничего найти – даже малейшего совпадения по колебаниям. Ни один отголосок пока не совпал с тем, что она ощутила этим утром. Ни один ритуал не нес в себе зачаток того, что она сканировала не так давно. И вдобавок ко всему внутри зарождалась странная уверенность в том, что она шла не туда. Это было плохим и очень неудобным для них знаком в силу ограниченности во времени. Раздражение потихоньку накапливалось, но пока оставалось на приемлемой отметке. Так что, сделав короткий перерыв на туалет и кофе с бутербродами, буквально всунутыми ей в руки Леоном, Дека продолжила поиски, уже зная, чем они закончатся.

Так и произошло. В этот раз знакомое чувство не стало церемониться и резко заполнило все ее тело, настойчиво мигая в сознании красной лампочкой.

Не туда. Ложно. Ложно. Ошибка.

Дека нахмурилась и отложила очередную папку в сторону, а затем уставилась на свои руки. Она не любила тратить время впустую и идти по ложному следу. Для нее это ощущалось бесполезной тратой своей жизненной силы, которая, как и у каждого человека, была ограничена. Вот только Дека немного отличалась от обычных людей, и ответственность несла не совсем обычную. У нее не горели дедлайны проектов, не было проблем с оборудованием и сроками годности и качеством товаров, она не занималась куплей-продажей – Дека ловила убийц. И каждый раз над ней нависали корчащиеся в немой агонии призраки будущих жертв, информация о которых могла в любой момент появиться в очередной цветной папке в случае ее провала.

Только собственные гены не позволяли ей сойти с ума от вины и тревожности, притупляя те чувства, которые могли вызвать режим самоуничтожения. В этом смысле вся ее природа работала над тем, чтобы поддерживать в ней жизнь – даже несмотря на слишком явное сопротивление и отчаянные попытки держаться за свою человечность со стороны Деки. Для таких как она это было глупым и в какой-то степени фатальным решением, но именно в ее случае оно работало и приносило плоды. Кто бы мог подумать, что старая добрая интуиция и налаженная связь с собой работали намного эффективнее официальных протоколов и рекомендаций. И кое-что еще, о чем пока лучше не знать никому.

Девушка криво ухмыльнулась – даже в реалиях Нового мира она умудрялась оставаться белой вороной среди генетически улучшенных черных овец.

– Дека? – внезапно раздавшееся над ухом имя резануло пространство, возвращая ее в реальность.

Раз, два, три.

Дека медленно проморгалась, возвращая ощущения присутствия в реальности, а затем перевела слегка расфокусированный взгляд на нависшего над ней Леона, который сверлил ее испытующим взглядом. Легкое недовольство вкупе с озабоченностью обдали ее щеки еле заметной прохладой, помогая прийти в себя.

– Ты когда в последний раз спала?

Дека медленно обвела взглядом кабинет, а затем нахмурилась. Только сейчас она начала понимать, что ушла слишком глубоко в себя. Часть ее сознания все еще была где-то за пределами тела, пока другая медленно возвращалась в реальность. Это было некритично, но мысль о том, что Леону снова пришлось вытаскивать ее из собственного разума, неприятно зудела где-то в области затылка.

– Дека, когда ты спала в последний раз, – настойчивее повторил Леон, не отводя от нее пристального взгляда.

– Это важно? – глухо спросила девушка, начав похлопывать предплечья, чтобы восстановить чувствительность в почему-то онемевших руках. – Лучше скажи, сколько времени прошло.

– Не можешь вспомнить? – не купился на ее попытку сменить тему Леон.

Он все также нависал над ней и явно давил своим присутствием, заставляя подчиниться. И Дека была слишком расфокусирована, чтобы сопротивляться.

– Пару дней назад, – шумно выдохнула она, чувствуя, как цельность сознания понемногу возвращалась, погружая ее в реальность. Спустя пару секунд она чуть более уверенно добавила. – Вроде в четверг.

– Сегодня вторник, Дека, – нахмурился Леон, аккуратно тронув ее за плечо. – Тебе нужно поспать.

– Ты же знаешь, что это не обязательно, – предприняла вялую попытку оправдать себя девушка. – У меня достаточно опыта депривации.

– Я в курсе, – легко согласился мужчина, но затем требовательно добавил. – Но я также знаю, что ты отлетаешь при долгом отсутствии сна. Масштабность и объективность у тебя усиливаются, но логическое мышление и ощущение себя в пространстве начинают тормозить. А без цельности ты становишься бесполезной и уязвимой. Делу это никак не поможет, и ты сама это знаешь. Так что устрой перерыв на сон, хотя бы на пару часов. Это приказ начальства и он не обсуждается.

Леон звучал твердо и непоколебимо, и Дека понимала, что он был прав. Липкое чувство стыда моментально вылезло наружу и заскользило по бокам и груди холодными щупальцами.

– Ты злишься? – виновато спросила девушка, поддавшись внезапно возникшей из глубин памяти детской эмоции.

Черт. Это было плохим знаком. Похоже, она недооценила степень своей усталости и отлета, раз ее психике пришлось прибегнуть к самым примитивным способам взаимодействия с миром в лице Леона.

– Нет, – понимающе покачал головой мужчина, мгновенно считав ее состояние даже без наличия особых способностей. – Я знаю, что вырвал тебя до окончания отпуска, так что вся ответственность за это на мне. Отдохни и мы продолжим поиски.

Вот оно – отношение, о котором она всегда мечтала, но которое так и не смогла получить от самых близких для нее людей. Мама Деки часто вела себя как большой ребенок, обвиняя всех вокруг в своих неудачах и проблемах. О том, как ее, даже мимолетом брошенные слова, отражались на излишне чувствительной психике ее дочери, женщина даже не догадывалась. И вряд ли когда-нибудь догадается – слишком много времени прошло, чтобы ворошить то, у чего уже истек срок давности. Прошло слишком много времени, в течение которого Дека вскрыла старые раны, обработала их и перевязала. А затем дождалась, когда от них останутся лишь тонкие шрамы, чтобы превратить их в опыт и внутреннюю силу.

Единственное, с чем ей пришлось смириться – так это с редкими переключениями в детский режим простоты реакций на внешние возбудители в тех случаях, когда ее психика считала, что находится в слишком уязвимом состоянии. Именно этот откат до заводских настроек помогал ей сбрасывать лишнее напряжение и сохранять здравый рассудок. И кто бы мог подумать, что именно Леон подарит ей возможность проявлять свою уязвимость и не быть наказанной за это. Только в его компании Дека могла вести себя как ребенок и быть уверенной в том, что ее поймут и не обвинят в некомпетентности. Этот мужчина стал для нее не только другом, но и якорем, который она не собиралась добровольно отпускать. Хоть Дека и любила уединение и умела наслаждаться собственной компанией, но ощущение принятия, которое дарил ей Леон, было слишком соблазнительным и желанным, чтобы от него отказываться.

Это была детская позиция, но это было единственным, что помогало ей чувствовать себя живой и не быть уничтоженной собственной природой. И пока это работало, Дека была готова становиться ребенком вновь и вновь.

– Идет, – легко покорилась она словам Леона, снимая обувь, чтобы лечь на диван. Сонливость моментально заволокла голову дымкой, но прежде чем позволить поглотить себя полностью, девушка успела пробормотать. – Но не больше четырех часов. Иначе буду выглядеть как опухший помидор, а чувствовать себя еще хуже.

– Договорились, – хмыкнул Леон, накрывая ее легким пледом. – А теперь спи.

Дека послушно закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон.

Без сновидений. Без мыслей. Без всего.

Сознание медленно возвращалось, стирая на своем пути любые признаки сонливости, пока Дека мысленно прощупывала все тело своим вниманием. Наконец, убедившись в плотной связи с реальностью, она открыла глаза и первым же делом проверила Леона, который, сгорбившись, сидел за столом и изучал бумаги. Эмоциональный фон стабилен, перегрузов нет – похоже, он тоже успел отдохнуть за прошедшее время. К слову об этом.

Приняв сидячее положение, Дека прохрипела самый важный для нее вопрос:

– Сколько я спала?

– Явно недостаточно, чтобы так охрипнуть, – спокойно произнес Леон, оторвавшись от бумаг, но наткнувшись на требовательный взгляд девушки, сверился с часами. – Три часа пятьдесят две минуты. Считай, идеальные показатели.

– Спасибо, – проскрипела Дека, обессиленно уронив голову обратно на диван.

Сон все же выбил ее из колеи, поэтому ей требовалось время, чтобы полностью прийти в себя. Приподнявшись на локте, она заторможено рассматривала пространство вокруг, останавливаясь на каждой мелкой детали окружавших ее предметов. Мягкая кожа дивана с редкими царапинами и потертостями, твердые корешки папок, из-под которых виднелись белые очертания заполненных буквами и фотографиями листов, прозрачное стекло стола, сквозь которое просматривался серый ковролин с застрявшими в нем мелкими соринками.

Четкость возвращалась, но слишком медленно, отчего девушка недовольно нахмурилась, вперившись взглядом в пол, словно он каким-то образом был виноват в ее состоянии. Детское недовольство горькой слюной обожгла рот, но Дека быстро ее сглотнула – она была не в том настроении, чтобы потакать своим слабостям.

– Не спеши, я принесу чай, – видимо, заметив ее трудности, Леон встал из-за стола и направился к двери, бросив на ходу. – Для кофе ты слишком плохо выглядишь, так что поищу что-нибудь травяное.

Дека лишь кивнула вслед закрывшейся двери и медленно легла обратно на спину. Было приятно получить немного заботы, так что девушка позволила себе слабо улыбнуться. Она ценила такие моменты и всегда откладывала их в памяти, трансформируя затем в ментальные якоря, благодаря которым получалось не сходить с ума из-за собственного разума. Поэтому она с благодарностью приняла кружку дымящегося травяного чая от вернувшегося Леона, а следующие десять минут посвятила прочному закреплению приятных ощущений в подсознании.