Стихоосётр

Все время сумрачно и солнца нет.
Зевает проводница, спит сосед,
В стакане чай по вкусу, как солома,
А я пишу от скуки этот бред…
Я только через сутки буду дома.

А я не буду, а я не желаю ждать…

А я не буду, а я не желаю ждать
И жаждать встречи, и жертвовать жизнь – не буду.
Сомнений листья легко опадут опять
В большую чашку пруда – великанью посуду.
И боль велика, и любовь моя – просто гигант,
И только сама я – ничтожная, мелкая, злая,
Вмещаю обиду всего лишь на два гига,
А все остальное уже я в себя не вмещаю.
И падают тени крест-накрест и наискосок,
Асфальт разлинован, расчерчен, асфальт расквадрачен, —
В ячейках хранятся мечты и полно всяких всячин,
И тихо стекается в лужицы солнечный сок.

Все скучно. Надо мною абажур…

Все скучно. Надо мною абажур —
Ровесник мне. Скажу тебе – услышишь?
Два дня спустя я окажусь в Париже,
Де жюр, всего какие-то де жюр.

Пока – лежу, и абажур погас.
Строка цепляет рифму, тянет нервы.
Два дня – и я увижу Монпарнас
И Мулен Руж в сиянии вечернем.

Прожить два дня, от скуки не завыть,
И в чемодан сложить стихи и вещи…
Но мне сейчас все кажется зловещим —
И небеса закатные в крови.

Читаю книгу, слушаю часы
И знаю: без тебя мне трудно выжить
И в этот день, и завтра, и в Париже,
И на бетонке взлетной полосы.

И только рядом оказавшись вдруг, —
Возможно, это сбудется, не знаю, —
В твоих глазах воскресну, умирая
В другой вселенной, в дырах от разлук.

Курю, выдыхаю не дым – стихи…

Курю, выдыхаю не дым – стихи.
Видишь то облако, видишь?
Звезды падают, звезд штрихи
На небе – желаний выдох.

Воздух устал, воздух отяжелел.
Вечер обветрен закатом грубым.
Яблоко спит на моем столе,
Так и зовет, так и манит губы.

Не прикоснусь – я боюсь, боюсь:
Вдруг не смогу, как тогда, как раньше,
Вдруг это был просто сон-обманщик,
Вдруг разобьюсь?..

Камыш о чем-то шепчет золотой…

Камыш о чем-то шепчет золотой
На берегу, усталый и помятый.
Качает ветер мостик над рекой,
Дрожат как струны и поют канаты.
На нем я неустойчиво стою,
Ловлю баланс – но подступает ужас.
Упасть и сгинуть просто так боюсь,
А мостик все вертлявее и уже.
Пора идти, не вековать же тут!
Но гляну вниз – там девушка другая
Из темноты испуганно моргает
И молча ждет, когда ее спасут.

Я подумала было, что я рождена для стихов…

Я подумала было, что я рождена для стихов;
Что особый мне путь и что он для всего оправданье;
Что мораль – для других, для меня же – ни дна, ни грехов;
Что наполнена жизнь… Оказалось – лишь буря в стакане.
Что потом – все равно, я сейчас, я особая тварь:
То ли божья, а то ли – неясно, но точно живая.
С детства знала: во мне непростой ослепительный дар,
И стихи, проливаясь, божественным светом мерцают.
Я подумала было, что знаю, зачем я живу,
И другим рассказала: смотрите, какое-то чудо!
Оказалось – как все.
Оказалось – я тоже умру.
И – забудут.

Летний вечер

Так безмятежно… Лето. Мошкара
И та устала в мареве закатном.