#ВыБывшие. Часть 2

Март 2013 г.

Осенью мы вновь поменяли машину, уже на более дешевую, как нам казалось, но денег снова не хватало и пришлось брать новый кредит. Опять! Сумма платежа стала меньше, но незначительно. Лионель пытался подрабатывать, но постоянной работы не находил. Мы будто жили в дне сурка.

В сентябре мы официально расстались. Мы впервые говорили с ним на равных. Говорили обо всем, что происходило. Он сказал о том, что родителям тяжело в финансовом плане, что они снова переехали в маленькую квартирку на окраине города, где им всем тесно, а он сам не мог обеспечивать себя жильем и помогать при этом платить кредиты. Я слушала и понимала, что не могла вот так просто его бросить, ведь я зависела от него и его ежемесячных оплат также, как он зависел от меня и моей машины. Я чувствовала, как седеют волосы.

– Я буду вносить ту сумму, которую смогу, жить у тебя и возить тебя на работу. Как тебе такой вариант?

– Лионель…

– Ева, не руби, пожалуйста, не бросай меня вот так. Дай мне шанс, еще один шанс. Маленький шансик.

– Я не рублю, я думаю, – я закрыла лицо руками, качая головой. – Нам не быть вместе, это ты понимаешь?

– Конечно понимаю. Понимаю, Ева! Я только прошу не выгоняй меня на улицу, войди в мое положение, иначе мне придется ночевать в машине, – он положил голову на мои колени и стал их целовать. – Прошу тебя, пожалуйста.

– Как ты себе это представляешь? А если я найду кого-то? Если мне потребуется машина?

– Я сделаю все, как скажешь, только давай попробуем.

Он посмотрел глазами кота из фильма «Шрек», в голове роились миллион мыслей о ситуации и абсолютно ни одной с выходом из нее. Я решила, что лучше держать его ближе и получать хотя бы часть денег, чем отпустить и не справляться самой. Платеж по всем обязательствам на тот момент был больше, чем моя зарплата.

– Хорошо, я согласна. Давай попробуем, хотя пока я слабо представляю, как это будет.

– Спасибо, спасибо, милая. Я сделаю все, все, все.

На этом мы и остановились. Это напомнило ситуации, когда родители остаются друг с другом ради ребенка или жилья. А я сохранила и держала его рядом, чтобы следить за его заработком, чтобы он возил меня, как водитель, а он ради машины и крыши над головой.

В конце ноября одна из подруг с работы вышла замуж, а я на свадьбе безжалостно флиртовала с друзьями жениха и много пила. После этого Лионель вез меня домой. Я могла уйти с девочками посидеть в кафе или танцевать, а ночью позвонить Лионелю, который приезжал за мной в любое время без вопросов. Конечно, я видела, как пульсирует вена на лбу, но он молчал.

В начале декабря Эмму пригласили в агентство по рекламе, и она согласилась. После ее ухода я слышалаот нее только положительные отзывы. Она работала с клиентами напрямую, предлагая рекламу. Я начала ей завидовать.

После нового года я стала посещать вечерние курсы маркетинга в местном колледже, чтобы освежить знания, чтобы убить время и не проводить вечера в компании человека, с которым меня уже ничего не связывало, кроме долгов и общей простыни.

5 марта, я в баре с коллегами. Недавно мы подписали документы о сокращении, нашу компанию выкупила крупная корпорация, поэтому у нас законный повод выпить столько, сколько влезет, вернуться домой пьяными настолько, чтобы на утроабсолютно ничего не помнить.

Ноябрь 2013 г.

После сокращения у меня была пара свободных месяцев. Один из клиентов мамы оказался владельцем небольшой фирмы по работе с недвижимостью, она предложила поработать там на полставки. Я согласилась, лишняя строка в резюме и опыт не помешают.

Эмма порекомендовала меня на освободившееся место в агентстве в начале лета, а я держала пальцы скрещенными. Буднями я ездила на подработку, в обед приносила маме кофе и салат, потому что фирмы были рядом, а в выходные вместе с Джули и Кэр ходила в бассейн.

Пейтон сняла квартиру ближе к ее новой работе, а я осталась у нее в гостях на пару-тройку недель, чтобы отвлечься от Лионеля. Самое смешное, что Лионель в основном жил у меня.

С рекомендациями от клиента мамы с середины августа я вышла работать в роли рекламного агента вместе с Эммой.Первый шаг в рекламный бизнес наконец был сделан.

Лионель все реже и режеплатил вовремя по кредитам, а иногда мог вообще не платить. Я все чаще и чаще пила на буднях, занималаденьги, нервно улыбалась и кричала на него до потери голоса, словно истеричка. Лионель устроился в кофейню, но толку было пшик. Платежи были больше, чем зарплата, поэтому каждый месяц я буквально выбивала из него деньги, приходила в кофейню, говорила, звонила, умоляла найти средства, но не подводить меня. Иногда мне казалось, что я могла бы продать его почку, оставалось только купить побольше льда. Вечерами я плакала в подушку потихоньку, чтобы мама не слышала, покупала виски, которое ненавижу и хранила его в ящике под футболками, чтобы поройприглушенные крики совмещать с алкоголем на подоконнике и морщиться.

В августе Майло резко отказался от еды и воды, мы быстро среагировали, но, к сожалению, он не выжил. Лионель был со мной и держал за руку, только за тот момент я ему благодарна.

– Ева, дочка, я не хочу больше видеть собак в доме. Я не вынесу еще одной потери, – мама была категорична сразу после кремации.

В начале сентября Лионель приехал за мной на работу на машине, у которой капот буквально согнулся пополам наверх, бампер цеплялся за дорогу, а пассажирскаядверь открывалась только изнутри и «приятно» скрипела. Опять, снова – как не назови, но это произошло!Я улыбнулась, села в это чудо и подумала: «Столько аварий, а он все еще жив. Вот везунчик». Даже музыка не заглушала моих криков уже внутри по дороге домой, мне показалось, что на меня поглядывали из других машин или им нравился дизайн капота. Я была настолько зла, что если бы мы были в мультике, то пар из ушей разорвал бы голову или взорвал магистраль. В тот же вечер я собрала все его вещи, вплоть до зажигалок, которые он забывал на каждом шагу. Лионель стоял у двери и просил остановиться. На самом деле его скудная жизнь убралась в небольшую сумку, как и все его достоинство. С утра на следующий день мы молча ехали до работы с сумкой на заднем сиденье.