Пирог с крапивой и золой. Настой из памяти и веры

Все ангелы небесные должны сегодня дуть в свои трубы, потому что случилось невероятное!

Я прохандрила почти месяц. Ничего меня не радовало, кроме только компании пана Бусинки (он умеет ходить по веревке, балансируя хвостом! Невероятно!) и вечерней болтовни с Магдой. О том вечере она больше не вспоминала.

Девочки снова от меня отвернулись. Но теперь все было по-другому. Я не обижала их, уж точно не Юльку, не Марию и не Клару. Но Данку страшно задело то самое, о чем я не могу…

Ладно, хватит.

Внимание! Прошу подуть в трубы – сегодня после ужина Данута подошла ко мне сама! И пригласила посидеть в их с Юлией комнате до отбоя! С ума сойти!

Конечно, я согласилась. А теперь я убегаю!

* * *

Ну, конечно, все дело было в Анджейках. Воскресное причастие убедило даже самых пугливых, что я не превратилась в упырицу и не одержима бесами. И им снова захотелось чудес. Мне бы тоже их хотелось, только вот почти все чудеса, которые приключались со мной, были какие?то злые.

На Анджейки принято гадать, это все знают. Но ничего такого не случилось. Через старый, ржавый ключ стекала вязкая струйка стеарина и крючилась в воде какими?то древними буквами. Из бумажных клочков с именами женихов выпадало самое несуразное. Ну кому может понравиться дурацкий Штефан? Сплошное разочарование.

Я видела, как горят их лица. Девочкам хотелось злых чудес, но в ночь Анджеек духи не пришли. Может, им нужно было время, чтобы вновь набраться сил и явиться нам, а может, все было только глупым сном, сказкой, совпадением. Мало ли о чем врут сны? Я почти готова смириться. Мама с папой больше не приходили.

Целый месяц.

Так, все, хватит страдать! Глупая Кассандра! Тебе должно быть стыдно! Полугодовые экзамены на носу!

Моя цель – не стать худшей ученицей в классе! Скрестила пальцы и пошла грызть гранит науки.

* * *

За что? За что нам такое наказание, как геометрия? И география. Мне кажется, они сговорились между собой, чтобы свести меня в могилу.

* * *

Люблю поезда. Стук колес убаюкивает. Я еду домой. Там дедушка. Там пианино и виноградный узор алебастром по потолку.

Я буду вдыхать запах маминых мехов. Залезу в шкаф, зароюсь в собольи высокие шапки, мантильи из песца, лисьи шубы и беличьи муфты. Есть поверье, что та, кто носит беличий мех, будет счастливой.

Думаю, мама была счастлива. Вот только недолго.

Я не помню, как она пахла, но ее духи? еще живы в мехах. А когда вылезу под вечер, сонная, с тяжелой дурной головой, меня укроет совсем другое тепло и другие запахи: камин, дедушкина трубка с черносливовым дымом и пироги с мясной начинкой.

Я еще не там, но в предвкушении. Я готовлюсь к ощущению дома.

А поезд все едет в метель, перестукиваясь с сердцем.

* * *

Я не могу больше есть! У меня вырастут щеки, и пусть Грасе будет стыдно за мою загубленную красу, ха-ха!

Серьезно, больше никакого крема. Вы видели, какие девушки в журналах? Как деревца! А я буду пеньком.

* * *

Я поняла про себя одну вещь. Мне не нужны какие?то происшествия или дурные события, чтобы чувствовать себя плохо.

Эта дрожащая тень живет во мне всегда, только ищет себе гнездо.

Сначала я думала, что все дело в учителях и наставницах. Я боялась, что на меня будут кричать, ругаться. Все трепетало внутри. Потом старшеклассницы. Красная нитка эта. Потом… как меня колотили. И могли поколотить снова. И трепет, постоянный трепет в груди, будто мотылек с липкими от чешуек крыльями бьется под кожей.

А сейчас в моей жизни нет ничего плохого. У меня есть большой дом, качели на дубе, дедушка, куклы, котята народились пушистые. И по вечерам мы пьем горячий чай с медом и печеньем.

В учебе все тоже хорошо.

Забыла сказать, я выдержала полугодовые испытания! Я молодец!

В пансионе Блаженной Иоанны меня ждут подруги, и вместе мы придумаем немало игр.

У меня нет забот.

Но эта внутренняя дрожь, этот холодный, как зола, липкий мотылек никуда не девается. Что же мне с ним делать? Какое окно отворить, чтобы он улетел прочь?

Я не знаю.

* * *

Сегодня мы отправились в город. У дедушки нет модного автомобиля, но это только потому, что они ему не нравятся.

Он говорит, надо механика нанимать, водителя.

Чем плох конюх, который уже тридцать лет в усадьбе за лошадками ходит? Вот и трясемся мы до города.

Но это ничего. Красоваться тут не перед кем. Да и мне тоже автомобили не очень нравятся. Пахнут противно.

У дедушки есть дела в его маленькой типографии. А мне позволено прогуляться по городской торговой площади.

Чего тут только нет! Правда, то, что есть, мне не очень?то и интересно, а другое и представить сложно. Мясные, хлебные, сырные лавки. Мыло, свечи, ткани. Но какой мне прок от тканей, тогда как еще три с половиной года носить только форменное платье? Нечего расстраиваться.

Под ногами скользко, каждый камень в дороге покрыт ледяной коркой.

Я все головой крутила, выискивая развлечение.

Будь здесь Мария, она бы придумала, как найти среди вонючих переулков сокровище. Будь здесь Клара, она бы показала мне красивый абрис костела, на который падает послеполуденный свет.

Будь здесь Данута, она бы заставила меня посмеяться над убожеством нашего городка, и я бы почувствовала себя такой современной и сильной. Вот только за смех этот мне позже стало бы стыдно.

Магда бы нашла чем нам заняться. Пусть даже и со скукой на хорошеньком лице со вздернутым носом. Она умеет.

Юлию я бы не позвала.

Но я бы не написала и слова про этот день, если бы мне на глаза не попалась вывеска: «Нога судьбы».