Воспоминание о настоящем

Что тебе понятно? Тебе хоть раз надевали мешок на голову? Или ты просыпался после похищения в белой круглой комнате с посторонним мужиком? Касаюсь рукой затылка. И зачем он постоянно произносит моё имя? Разговаривает, будто врач психиатрической клиники. Может, я схожу с ума? Может, я сама сюда пришла, но не помню об этом? А если я придумала похищение…

– Не волнуйтесь, – едва слышно говорит он, видимо, заметив какие-то изменения в моём состоянии.

Почему от сказанных им двух слов «не волнуйтесь» я начинаю волноваться ещё больше? Смотрю на мужчину, внешность которого уже кажется мне знакомой. Фантастика. Знаю, что у меня проблемы с головой, но когда началось обострение? Пытаюсь слушать, но сосредоточиться получается плохо. Вглядываюсь в черты лица похитителя столь долго, сколько позволяют правила приличия. Хотя уместность правил в данной ситуации – вопрос весьма спорный. Будто почувствовав мои сомнения, похититель смущается.

– Ирэн, вы слышите меня? – продолжая приветливо улыбаться и держать руки поднятыми, уточняет он.

К своему несчастью, слышу. В ответ киваю головой. Снова внимательно смотрю на него. Не утратив веры в то, что смогу выбраться отсюда и заявить о похищении в полицию, представляю, как буду описывать внешность преступника в кабинете следователя. Если бы возникла необходимость воссоздать его портрет с помощью холодного юридического языка, которым описывают разыскиваемых преступников или маньяков, то я бы сказала примерно следующее. Мужчина на вид лет тридцати – тридцати двух, высокого роста (порядка ста восьмидесяти сантиметров), атлетического телосложения, прямые темно-русые волосы, идеально выбритое лицо, загорелая кожа, глаза карие с длинными ресницами, большой, вечно улыбающийся рот, прямая осанка, речь спокойная, без акцента, диалекта и жаргона. Одежда? Одет в джинсы, пуловер голубого цвета с рукавами до середины предплечья. На ногах коричневые мокасины, оттенок которых идеально сочетается с принтом на пуловере. Его попытка создать небрежный вид провалилась с треском, мужчина явно тщательно отнёсся к выбору одежды сегодня. Делаю глубокий вдох, начинаю чувствовать себя увереннее. Лучшая защита – нападение. Буду пока действовать по этому принципу.

– Отбросим излишнюю формальность, – высоко подняв подбородок, вполне дерзко начинаю я. – Кто вы? Что вы сделали с моей рукой?

Киваю головой на запястье. Несмотря на старания, полагаю, мне не удаётся скрыть раздражения и разочарования в голосе от того, что план побега потерпел сокрушительное фиаско. И страх… Страх тоже скрыть невозможно.

– Вы можете называть меня Максом, – с заметным облегчением отвечает он.

Неужели действительно врач? Ничего не понимаю.

– Что вы здесь делаете? – решаю сформулировать вопрос таким образом, чтобы не выдать собственное замешательство.

Очевидно, вопрос нелогичен, но, учитывая моё нервозное состояние, вполне жизнеспособен.

– Помогаю вам.

Ответ оказывается ещё более нелогичным, чем вопрос. Стоп. Мужчина пытается меня запутать. Чётко помню, как меня посадили в автомобиль и увезли в неизвестном направлении. За помощью я ни к кому не обращалась, никого ни о чём последние лет десять не просила. Он лжёт…

– Тогда что я здесь делаю? – уточняю и не пытаясь изображать спокойствие.

– Мне бы хотелось, чтобы здесь вы считали себя гостьей, – разводя руками, отвечает он.– Понимаю, что это непросто.

Кажется, у меня начинает дёргаться глаз. Маньяк… Он точно маньяк… Я пропала.

– Неожиданно… – стараясь притупить его бдительность, осторожно произношу я. – Только в гости обычно приходят по доброй воле, а не с холщовым мешком на голове.

Он медленно опускает руки, но продолжает стоять на месте.

– Насколько мне известно, вас сюда доставили без холщового мешка… и без сознания.

Интересно… Но ведь доставили без моего согласия и ведома.

– Смею заметить, гостью не выкуривают из машины дымом, и не убивают ее спутников, – решаю использовать ещё один аргумент.

Уверенности в том, что кого-то убили, у меня нет, но три хлопка я слышала вполне отчётливо, а затем столь же отчётливо слышала падение тел на землю.

– Другого выхода не было… – пожимает плечами он. – Не думаю, что вас сильно расстроила разлука с этими людьми.

Вопросительно смотрю на похитителя. Никак не получается сформулировать мысль, будто дар речи, оказавшись трусом, благополучно меня покинул.

– Когда мы с Семёном вошли в комнату, чтобы проведать вас, я заметил стоящую возле кровати обувь, – решает он не дожидаться закономерного вопроса и начинает рассказ.

Это правда. Вспоминаю, как сама сняла обувь, чтобы не шуметь. Досадно. Даже некого обвинить в своей неудаче. Мужчина усмехается уголком рта и кивает на по-прежнему стоящие под кроватью туфли. Ничуть не смутившись, пристально смотрю ему в глаза.

– При указанных обстоятельствах это могло означать лишь одно: вы уже пришли в себя, возможно, даже успели ознакомиться с этой чудесной комнатой и насладиться прекрасным видом из окна.

Окидывая взором пространство, мужчина делает многозначительную паузу, видимо, ожидая восторженной оценки своей прозорливости. Молчу. Щурюсь, дабы придать лицу более агрессивный вид. Чудесная комната и прекрасный вид из окна? Сомнительное утверждение, довольно сомнительное.

– Тогда пришлось пойти на маленькую хитрость и выпроводить напарника, – он продолжает играть роль лучшего сыщика всех времен и народов, поражая способностью логически мыслить и упиваясь собственной неотразимостью, – услышав удаляющиеся шаги и звук закрывающихся дверей, вы решили, будто снова находитесь в комнате одна, и открыли глаза.

– Удивительная проницательность, – язвительно замечаю я. – Можете собою гордиться, у вас получилось меня обмануть.

– О, я горжусь, не сомневайтесь, – вполне откровенен он. – Надеюсь, вы в полной мере смогли оценить степень нашего гостеприимства?

– Я оценила ваше гостеприимство в полной мере, – без колебаний отвечаю. – А теперь мне пора домой.

Двигаюсь на край круглой кровати, быстро засовываю ноги в туфли, встаю. Мужчина разворачивается и неспешно подходит к окну. Его плечи расправлены, шаг уверенный и ритмичный. Мужчина явно чувствует себя комфортно, ситуация не вызывает у него беспокойства или волнения. В отличие от меня.

– Ирэн, вы чего-то ждёте? – спокойным ровным тоном уточняет он.

– Жду, когда вы откроете дверь, – произношу я вполне серьёзно.

Не могу сказать, что рассчитываю на его доброту или понимание, но попытаться выяснить максимум информации все же необходимо.

– Я не могу этого сделать, – он потирает нос указательным пальцем левой руки.

– Почему? – спрашиваю, почувствовав в его голосе сомнение.

Тяжело вздыхает и разводит руками.

– Мне платят за то, чтобы я убедил вас сотрудничать с моим работодателем.

Уже лучше. Сотрудничество? Несомненно, они избрали довольно оригинальный способ донести до меня своё предложение.

– А если вам не удастся это сделать?

– Буду огорчён, поскольку вы мне искренне нравитесь, – хладнокровно и неубедительно произносит он, смотря вдаль.

Взгляд кажется пустым и отрешённым. Снимаю с себя часы и браслет, решительно кидаю их на пол.

– У меня больше ничего нет. Выкупа не дождётесь.

Он неспешно переводит взгляд с предметов на меня.

– Я знаю, – уверенно кивает. – Ваши деньги меня не интересуют. Наоборот, планирую предложить заработать вам.

Подходит ближе, наклоняется, аккуратно поднимает с пола браслет и часы.

– Красивая вещь, – рассматривая браслет, говорит он.

Мне всё это надоело. Я запуталась, ничего не понимаю. Хочу домой, хочу есть, хочу спать, хочу навсегда забыть об этой истории.