Воспоминание о настоящем

– Если решу прыгнуть с балкона? – я стараюсь придать голосу больше жёсткости и выразительности.

– Есть минимум две причины, способные вас остановить.

– Удивите меня, – подзадориваю, пытаясь понять, как много знает обо мне этот человек.

– Боязнь высоты… – уверенно произносит он.

Зачёт… О фобии знает. Может, обманывает? Акрофобия считается врождённым инстинктом человека, поэтому вполне логично предположить, что и я испытываю страх высоты.

– Вздор! Я высоты не боюсь, – пытаясь убедить в этом если не его, то хотя бы себя, громко заявляю я.

Макс равнодушно смотрит вдаль, усмехается и качает головой. Он уличил меня в обмане.

– Есть и вторая причина? – стремясь сохранять хладнокровие, интересуюсь я.

– Любопытство, – почувствовав себя победителем, дополняет он, – не станете прыгать, пока не выслушаете моего предложения.

Думает, что знает обо мне всё? Ошибается.

– Значит, всё-таки после того, как выслушаю предложение, прыгнуть могу?

– Убеждён, после нашего разговора вам не захочется этого делать, – тон его голоса становится немного мягче.

– Звучит многообещающе, – говорю я, отвернувшись от воды.

Из-за головокружения, возникшего от высоты и яркого света, желание стоять на краю балкона и любоваться морем пропадает окончательно. Теперь можно спокойно оглядеться и попробовать привыкнуть к окружающей обстановке.

Особняк представляет собой просторный дом, расположенный на берегу и с трёх сторон омываемый морем. Дом состоит из трёхэтажного основного корпуса и большой пристройки к нему и являет довольно унылое зрелище. Он кажется заброшенным и давно не предназначенным для проживания. Впечатление усиливает отсутствие домов и строений по соседству. Словно мудрый старец, добровольно отрекшийся от мирской жизни, ограничил дом все связи с внешним миром. Не привыкший к гостям, по какой-то неведомой, пожалуй, ему самому причине, теперь вынужден претерпевать неудобства в связи с присутствием чужаков. Морщу нос. От дома веет одиночеством и неухоженностью, отчего на душе становится ещё тоскливее.

– Сколько лет особняку? – спрашиваю, совсем заскучав.

– Насколько мне известно, особняк построен в середине XX века, довольно долгое время здесь никто не проживал. Буквально несколько лет назад его вместе с прилегающей территорией почти за бесценок приобрёл мой работодатель. Произвёл капитальную реконструкцию, присоединил крыло к основному корпусу. Использование современных умных технологий было решено свести к минимуму, поэтому сохранены двери из натурального дерева, фурнитура, третий этаж, – на его лице появляется скептическая усмешка. – Только мощный охранный комплекс…

– Чтобы удобнее было держать здесь похищенных людей? – не спрашиваю, а скорее утверждаю я, недоумённо смотря на Макса.

Моё примечание он во внимание не принимает.

– Понимаю ваше удивление и растерянность, Ирэн. Первое время от холодности дома мне тоже становилось не по себе.

– Всерьёз полагаете, что в данный момент меня заботит чья-то холодность? – усмехаюсь я.

– Думаю, вы чувствовали бы себя гораздо комфортнее в уютных апартаментах, оснащенных современными технологиями.

Стоп. Моё пребывание здесь не ограничится одним днём? Что нужно этим людям?

– Буду обедать здесь? – решаю пока деликатно сменить тему.

– Да, сейчас принесут ваш обед.

Макс указывает рукой на одно из плетёных кресел возле небольшого столика. Незатейливая мебель, размещенная справа от двери, кажется неотъемлемым продолжением особняка, лаконично вписывается в общий пейзаж. Присаживаюсь. Несмотря на довольно непритязательный вид мебели, располагаюсь очень уютно. Свежий морской воздух активно наполняет лёгкие кислородом, отчего чувство голода резко усиливается. Макс остаётся стоять возле перил. Он молчит. Изо всех сил стараюсь отвлечься и думать о хорошем. Результатом похвастаться не могу…

Через некоторое время слышу звук приближающихся шагов. Внутреннее напряжение нарастает, неизвестно, кто ещё меня может ожидать в этом доме. Или что… Поворачиваю голову в сторону выхода. Шаги становятся всё отчётливее и громче, как и стук моего сердца. Секунду спустя на балконе появляется молодая девушка. Чувствуя облегчение, делаю глубокий выдох. Кажется, моя нервозность становится всё более заметной, по крайней мере, Макс явно обращает внимание на мою реакцию.

В руках у девушки поднос с едой, преимущественно фруктами и выпечкой, а также двумя чашечками чего-то горячего. Судя по аромату, в чашках кофе. Больше напоминает лёгкий завтрак, нежели полноценный обед.

Девушка осторожно обходит стол. Я сосредоточенно наблюдаю за её робкими и плавными движениями. Она выглядит опрятно в своем белом переднике поверх тёмно-фиолетового платья с короткими рукавами и убранными в аккуратный пучок светло- русыми волосами. Миниатюрная, лицо с чётко очерченными скулами, высоким лбом и лёгким румянцем на щеках. Ведёт себя кротко, пытается угодить и казаться милой. Её появление меня озадачивает: значит, я здесь не единственная «гостья». Интересно, девушка находится в доме добровольно?

– Ирэн, познакомьтесь, это Инна, – указывая на девушку, произносит Макс. – Она поможет вам в любом бытовом вопросе.

Инна сдержанно улыбается, окидывая меня изучающим взглядом. Киваю головой, с надеждой вглядываясь в лицо девушки. Безусловно, внешность не вызывает во мне интереса, пытаюсь разглядеть в глазах страх, растерянность, желание выбраться из лап похитителей. Но ни намёка на жестокое обращение, неадекватное поведение, готовность к побегу либо оказанию посильной помощи в этом вопросе мне, не нахожу. Девушка ничуть не производит гнетущего впечатления, не выглядит, словно узница замка, нуждающаяся в защите или союзнике в борьбе со злом. Она ведёт себя совершенно естественно, вытирая стол, затем неторопливо расставляя принесённые яства. Смотрю на её тонкие запястья – шрамы отсутствуют. Выложив всё с подноса и поправив передник, Инна неспешно удаляется. Провожаю её взглядом, погружаюсь в собственные мысли.

– Инна не рабыня, уже несколько лет она выполняет свою работу на добровольных началах и получает за это ежемесячное жалование, – неожиданно прерывает Макс молчание, внимательно смотря на меня.

– Её привезли сюда так же, как меня… в качестве гостьи? – усмехаюсь я.

– Нет, раньше она работала в доме нашего работодателя, теперь её место здесь, – неохотно отвечает Макс.

Вывод напрашивается неутешительный. Беру в руки чашку кофе. Интересно, это можно пить или меня хотят отравить?

– У нас было достаточно времени и возможностей, чтобы убить вас, Ирэн, – кивая на чашку, он добавляет, – не бойтесь.

Закрываю глаза, ничего не хочу видеть. На мгновенье успокаиваюсь, забывая обо всём. Шумит море, свежий ветер приятно обдувает тело. Вдыхаю насыщенный аромат напитка и согреваю руки о горячую чашку. Тишина, единение с собой и своими мыслями. Не знаю, сколько длится нега. Открываю глаза. Макс с удивлением рассматривает меня, оставаясь стоять у перил. Одиночество – не более чем фантазия.

Глава II: Предложение, от которого невозможно отказаться

Макс чем-то озадачен, к еде не притрагивается, игнорируя даже эспрессо. Хотя, может, он просто не является любителем кофе. Я свою жизнь без бодрящего напитка и представить уже не могу. Вопреки сильному чувству голода, принесённую еду оставляю без внимания. По всей видимости, чувство страха подавляет голод. Заметив мою отрешённость и равнодушие к пище, Макс распоряжается убрать со стола. На балконе вновь появляется Инна. Проявляя педантичность, она начинает скрупулёзно складывать на поднос фрукты, выпечку, пустую чашку, потом несколько раз вытирает стол.

– Ты довольна размером заработной платы? – задаёт Макс вопрос, обращаясь к девушке.

– Да, меня всё устраивает, – едва улыбаясь, настороженно отвечает она. Вопрос явно кажется ей абсурдным.

– Находишься здесь по собственной воле?

– Да, – удивлённо изогнув бровь, недоумённо смотрит на меня Инна.

– Хорошо, – немного помолчав, Макс утвердительно кивает головой и коротко дополняет, – принеси.

Инна изображает на лице не поддающуюся трактовке эмоцию, забирает поднос и удаляется.

– Для меня стараетесь? – не в силах удержаться от сарказма, заявляю я.

– Мне захотелось, чтобы Инна сама ответила на возникшие у вас вопросы, чтобы не было сомнений в моей честности, – смутившись, видимо, ощутив некую театральность диалога, отвечает он.

– Целый спектакль разыграли…

Чувствую, как на моём лице появляется ядовитая ухмылка.

– Изо всех сил стараюсь быть гостеприимным, – будто оправдывается он.