«Да и черт с ними, я промок до нитки!» – подумал мужчина и быстро поставил сумку на освободившееся место.
Старик к этому времени уже сидел на пассажирском месте и довольно поглаживал свою мокрую бороду, запрыгнув обратно в машину, доктор достал из кармана платок и начал вытирать лицо.
– Куда путь держите? – обратился он к пассажиру.
– На Брест, – ответил старик.
– И мне туда же! – удивленно ответил мужчина.
– Вот и славно! – сказал старик и уселся поудобнее.
Машина тронулась, густой серо-голубоватый дым, вырвавшийся из выхлопной трубы, быстро рассеялся, и на дороге остались разбросанные воспоминания из прошлой жизни доктора.
Старик задремал, ехать стало тяжело – дождь бил в лобовое стекло так, что дорогу практически не было видно, мужчина впервые вел машину так долго, его руки отяжелели, ноги устали от постоянных нажатий на педаль, но останавливаться было еще рано: надо проехать хотя бы треть пути, а потом уже устроить привал. Так было спланировано заранее, значит, так и надо сделать, чтобы совсем не раскиснуть, доктор включил приемник и стал тихонько подпевать себе под нос. Слов песни он, конечно же, не знал, поэтому получалось очень смешно, когда он дотягивал последнее слово, не попадая в такт. На какой-то момент его губы застыли и он задумался, доктора разбирало страшное любопытство:
«Что же это за старик? Почему он оказался так далеко? Или наоборот, почему едет так далеко? Почему не спланировал свое время так, чтобы не опоздать? А если бы я не остановился? Он что, так и стоял бы под дождем? Такие поездки несвойственны людям в его возрасте. Интересно, кто он? И что лежит в его сумке? Ведь когда я взял ее, она показалась мне легкой, а когда поднимал, чтобы поставить в машину, в ней было килограмм двадцать, как это так? Скорее всего, просто показалось. Конечно же, я думаю об этом только затем, чтобы переключиться на что-то, отвлечься от мыслей, терзающих меня последние двадцать пять лет…».
3
У доктора было очень много вопросов, но в голове его была такая каша, что все они тут же растерялись. Старик закашлял, сначала во сне, потом все сильнее – так сильно, что даже проснулся и схватился за ручку двери.
– Как бы Вы не простудились, батюшка, – сказал мужчина и направил поток теплого воздуха на старика.
– Кашляю, значит живой, – усмехнулся тот и погладил рукой белую бороду.
Следующий час старик ехал молча, смотрел вперед так внимательно, будто сам был за рулем, доктор тоже молчал, хотя у него возникли вопросы, которые хотелось задать.
«Вроде бы надо что-то говорить, ну так ведь принято, нехорошо молчать, когда рядом совсем незнакомый человек».
– Вы, наверное, устали от долгой дороги, – сказал мужчина, нарушив молчание.
– Я привык, я часто в пути, – ответил старик.
«Все стало еще более непонятно», – подумал водитель.
Через некоторое время доктор адаптировался к мысли о том, что рядом сидит какой-то неизвестный человек, который едет с ним неизвестно куда, так как дорогу он представлял себе очень смутно.
– А что тебя побудило отправиться в столь долгое путешествие одному? – наконец-то поинтересовался попутчик.
Доктор приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, не нашел слов, и у него получилось лишь: «Эээ ….ааа….». Он не знал, как уместить в одно предложение всю свою жизнь, а точнее с чего начать? С какой неудачи? И наконец-то он вымолвил:
– От меня ушла жена.
– Сочувствую, – ответил старик.
– А вообще-то я не из-за этого уехал, я совсем по-другому… – и доктор снова растерялся.
– Жена-то давно ушла, – продолжил он, – просто в последнее время… а точнее всю жизнь… но в последнее время… Мне просто сложно сейчас, вот я и решил уехать, – наконец-то сформулировал мужчина.
– Сочувствую, – снова ответил старик.
Мысли доктора в этот момент были похожи на содержимое его багажника: куча хлама, которая вдобавок еще и перемешалась, ему казалось, что старик должен наброситься на него с расспросами и сочувствием, может быть, даже с советом, как поступить дальше.
«Он ведь старый, мудрый, и у него большой опыт, почему же он молчит?».
А старик, тем не менее, продолжал смотреть в окно и практически не шевелился, только иногда поднимал руку, чтобы погладить свою длинную седую бороду, будто проверял, на месте ли она, и только через какое-то время он произнес:
– И что же случилось?
Доктор продолжил.
Моя жизнь потеряла всякий смысл, я понял, что меня совсем ничего не держит там, где я живу, там, где я прожил всю жизнь, там, где я просто потратил ее впустую. «А отчего бы не уехать?» – подумал я сегодня утром, и вот я тут, еду к брату. Мы почти не виделись – он рос с матерью в Бресте, а я с отцом в Москве. Когда отец уехал и устроил свою жизнь, мать сама отправила меня к нему, за лучшей жизнью, будто я посылка, решила, что это правильно. А брат остался с матерью, маленький совсем был, отец отдал меня учиться в медицинский. Вот так я и стал медиком, матери и брату я слал открытки и подарки на праздники, брат часто звонил, но поговорить удавалось не всегда. Потом он как-то перестал звонить, я решил, что обиделся, вот, думал, сейчас найду время и обязательно съезжу. Все представлял как позвоню и обрадую!
– Съездил? – неожиданно вставил старик.
– Нет, – ответил доктор, – все чего-то ждал: то весну, то лето… Мать умерла. Прилетел, похоронил – и обратно. Он ведь так и не узнал, что я хотел, я собирался приехать, не на похороны, а просто так чтобы повидаться.
Старик повернул голову к нему:
– Надо было просто сказать ему об этом…
Мужчина не нашел ничего, что бы можно было на это ответить, и на какое-то время в машине снова наступила тишина.
– Но это, опять же, все не причина, – и доктор продолжил рассказ.
Каждое утро я просыпался, шел на кухню, наливал чашку кофе и вставал около окна, рассматривая то, что творится на улице. Окно похоже на живую картину, висящую на стене: каждый день одинаковую и в то же время всегда очень разную. Солнце сменяется дождем, дождь снегом, снег тает, годы оставляют на картине свои следы. Так незаметно, однако, так быстро. Нам дана возможность проследить жизнь того, кому дано прожить меньше. Это удивительно, только мало кто задумывается об этом.
Старик ухмыльнулся.
«Видимо, понял, о чем я говорю, ему ведь столько лет».
– Всю свою жизнь я работал в госпитале, проводил исследования онкологических заболеваний, оперировал безнадежно больных. Я очень хотел помочь, но – увы! – всю жизнь я боролся за обреченную безнадежность. Я знал это, я просто обманывал себя, и только сейчас я смог найти в себе силы признать это.
– А почему сейчас? – спросил старик.
– Потому что все это осталось в прошлом, – сказал мужчина, и ему, очевидно, стало не по себе.
Величина утрат на тот момент казалась доктору необъятной, внутри все сжималось, хотелось просто убежать от всего этого кошмара, он достал из внутреннего кармана куртки бумажник и стал копаться там, вытаскивая какие-то бумажки.
– Вот! – и он протянул своему попутчику снимок.
На старой мятой фотографии был изображен человек, а точнее силуэт маленького свернутого человеческого тельца.
– Это Оле, – сказал мужчина.
– Оля? – переспросил старик.
– Нет, Оле, – четко повторил доктор.