Оценить:
 Рейтинг: 0

На Брест

Жанр
Год написания книги
2018
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
6 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Доктор резко замолчал и бросил взгляд на старика:

– …как у вас, батюшка. Такая же.

Мужчине стало немного неудобно, потому как показалось, что о бороде он сказал с неким сарказмом и старик мог бы обидеться на это, но тот как всегда промолчал, с гордостью погладив свою белую вьющуюся бороду в очередной раз, и дал понять кивком головы – «продолжай». Доктор немного поерзал на сиденье, бросил взгляд в зеркало заднего вида и продолжил.

Только этот был не резиновый, а настоящий, поэтому и времени на него пришлось потратить побольше. Мороз поставил Оле на пьедестал и стал рассказывать что-то, а она схватила его за бороду и хохотала что было силы. Я встал в сторонку и наблюдал за происходящим, Оле была счастливая, хоть и стояла в луже из растаявшего снега, слетевшего с ее сапог. Идиллию нарушил какой-то гадкий избалованный мальчишка лет пяти, который влетел в магазин с криками: «Смотрите! Дедушка Мороз!» – и тут же начал дергать его за халат.

«Никакой он не Дед Мороз, а просто обычный человек, как и все мы, просто у него работа такая», – подумал я, снимая Оле с пьедестала.

В магазине было очень шумно и душно, выбор елки оказался не так прост, Оле ощупала каждую веточку, игрушку и гирлянду. Выбор пал на маленькую полуметровую елку с пушистыми ветками и множеством пластмассовых игрушек.

На выходе нам снова пришлось задержаться, клоун с лотерейным барабаном прямо-таки перегородил путь. Пока Оле выбирала елку, я видел, как этот плут приставал к другим, периодически наблюдая за нами как за потенциальными жертвами своего обмана. Он быстро и звонко зачитывал свой несложный рекламный текст, в котором говорилось о том, какая удача лежит в его коробке. Меня немного разозлила его настойчивость: может, мне вовсе это и не надо или я тороплюсь, а мне просто не дают прохода. На долю секунды я остановил взгляд на его лице.

Под толстым слоем белого грима и нарисованной улыбкой, немного растекшейся от пота, скрывался человек, простой человек, такой же, как я и другие покупатели. Но в данный момент он не выбирал подарки и не покупал елку, в его глазах читалась завуалированная просьба. Ему вовсе не доставляло удовольствия приставать к людям, впихивая свои билетики, которые, скорее всего, окажутся проигрышными.

Эти мысли растопили мою злобу. Как только клоун закончил говорить и сделал глубокий вдох, чтобы продолжить, Оле засмеялась и протянула руки к барабану, который мигал разноцветными огоньками и издавал пластмассовый звук как в старых музыкальных открытках.

«Сегодня ее праздник», – подумал я и протянул клоуну полтинник.

Барабан открылся, и Оле залезла туда обеими руками. После того как маленькая, плотно свернутая желтая бумажка обрела своего владельца, клоун попытался помочь развернуть ее, чтобы поскорее узнать, что там. Но Оле быстро убрала руки и спряталась за мою спину, сжав билет в кулаке. Клоун сделал еще одну попытку, но Оле снова не отреагировала.

– Ну, нет так нет, – сказал я, и мы наконец-то вышли из магазина.

Когда мы добрались до дома, уже стемнело, по всем каналам начались развлекательные программы. Оле сидела на диване и нажимала кнопки на пульте, а я суетливо бегал по дому, придавая ему праздничный вид. Время близилось к двенадцати часам, наполняя комнату волшебным ароматом новогоднего праздника и запахом мандаринов, которые Оле с легкостью чистила и проглатывала один за другим. Я подумал, что хорошо бы прилечь отдохнуть перед праздником, меня потянуло в сон, и я почувствовал усталость. Лег на диван и прикрыл один глаз, а другим продолжал наблюдать за Оле. Она прекрасно справлялась с досугом сама, ощупывала все, что лежало перед ней, переключала программы, прислушивалась к разным звукам и крутила в руке тот самый желтый «счастливый» билет. Времени на сон совсем не оставалось, я встал и подвинул журнальный стол на середину комнаты. Поставил бутылку шампанского, сок, газировку, конфеты и прочие угощения праздничного стола. Мы сели на пол перед телевизором и стали ждать, последний раз я загадывал желание в бой курантов, когда учился на первом курсе. Я тогда мечтал о чем-то, недостижимом для меня на тот момент, и наивно верил в то, что желания, загаданные в новогоднюю ночь, сбываются.

– Сбылось? – спросил старик.

– Не помню, – ответил доктор, – может, и сбылось, но маловероятно, может и сбывались какие-то мечты в те годы, но гораздо позже ожидаемого времени, когда они уже теряли свою ценность и становились ненужными, поэтому и не запомнились.

– С последним ударом курантов я выпил залпом бокал шампанского и закричал: «Ура!». Оле вскочила и стала прыгать, пританцовывая под гимн, звучавший по телевизору, это было так смешно, что я не удержался и рассмеялся в полный голос.

На лице мужчины появилась улыбка и выступили слезы, старик посмотрел на него и улыбнулся в ответ, открыв рот.

– Я тоже вскочил! – продолжил доктор свой рассказ.

Отодвинул столик, чтобы освободить место для танцев, взял Оле за руки, и мы начали танцевать, но уже под другую музыку – веселую, мы смеялись и танцевали всю ночь. С улицы доносился грохот взрывавшихся в воздухе петард и крики детей. От шампанского немного кружилась голова, Оле прыгала по комнате, елка мигала разноцветными огнями. Под вальс Фельдмана Оле взяла меня за руки, и мы кружились, кружились что было силы, Оле мотала головой в разные стороны, точно попадая в такт. Я смотрел на ее лицо: оно было счастливым, такой я видел ее впервые.

В ту ночь я понял, как кардинально изменилась моя жизнь, цвета стали ярче, предметы – объемнее, и даже вкус привычной еды немножко изменился. Мы продолжали танцевать, а по моим щекам катились большие горькие слезы, по одной щеке – слезы счастья, а по другой – обреченности, беспомощности и собственного бессилия. Я моргал, как старая пластмассовая кукла, пытаясь задавить эти чувства в себе, но слезы подступали все больше и больше, так что сдерживаться не было сил. Я всхлипывал, шмыгал и проглатывал горькие слезы сожаления, в тот момент я был рад, что она не видит моего лица.

Это был самый лучший праздник в моей жизни, – добавил доктор и стер пот со лба. – Загадал ли я желание в эту ночь? Наверное, нет, думал, но не загадал, потому что не хотел себя обманывать и, главное, обманывать своими надеждами Оле.

После праздников мы вернулись в больницу, чемодан Оле стал еще больше, я тащил его на плече, а Оле шла рядом с сумкой игрушек и книг, держась пальцем за мой карман. Наконец-то мы купили шапку, которая была Оле впору, ярко-красную, с большим желтым помпоном. Это я специально выбрал, чтобы было хорошо видно в толпе, ну, так, на всякий случай. В больнице нас встретили радостно, это было совершенно неожиданно для меня – обычно никто не замечал моего присутствия или отсутствия, за исключением моментов, когда я был срочно кому-то нужен. А тут столько внимания, тогда я понял, что восприятие человека в большинстве своем зависит от того, как он сам себя воспринимает. Получается, что все в этой жизни зависит только от нас самих, а не от окружающих нас людей.

На кровати Оле ждали новогодние подарки и конфеты, целый день в ее палате стоял шорох подарочных оберток и запах шоколада. Я ценил каждый прожитый день как последний, радовался каждому утру – как солнечному, так и пасмурному. Каждый день мы ходили гулять, читали сказки и рисовали воском, я старался скрасить серые больничные будни Оле. Так прошла наша первая зима.

8

– Сегодня первое марта! – сказал я Оле, войдя утром в палату и отдернув занавеску.

Лучи утреннего солнца наполнили комнату весенним теплом, палата Оле была похожа на отдел в детском магазине: игрушки заполнили все свободное место, выстроившись рядами вдоль стен и подоконника.

Оле не отреагировала на мое приветствие, я посмотрел на часы – было 8:03. «Наверное, поздно легла», – подумал я и пошел на обход.

Когда, закончив дела, я вернулся в палату, Оле продолжала спать, накрывшись одеялом с головой, на тумбочке рядом с кроватью стоял нетронутый завтрак, чай давно остыл, а каша покрылась тонкой застывшей корочкой.

– Тот день я очень хорошо запомнил, – продолжал доктор. – Ближе к обеду мне сообщили, что одна из моих пациенток неожиданно скончалась, это была женщина преклонного возраста, прооперированная мною недавно. К сожалению, стадия ее болезни не оставляла ни малейшей надежды, я все же рассчитывал еще на пару месяцев, думал, протянет. Она часто приходила к Оле, читала ей книги и рассказывала разные истории, когда они проводили время вместе, я был спокоен, зная, что Оле в хороших руках.

Услышав о смерти этой женщины, я сразу же заторопился сообщить Оле, мне казалось, что, находясь в неведении, она подвергается обману, продолжая ожидать прихода своей приятельницы.

Я вошел, Оле лежала на кровати лицом к стене и что-то карябала на ней пальцем, я присел на кровать и стал подбирать слова.

– Знаешь, – начал я предложение и замолчал.

Мне никак не удавалось сформулировать то, что я собирался сказать, хотелось выложить все как можно быстрее, буквально в двух словах, но я не мог подобрать таких слов, которые смогли бы максимально мягко передать их смысл.

– Иногда так бывает, – снова начал я и замолчал. – Твоя соседка, она… больше не сможет приходить к тебе, – наконец-то мне удалось выдавить из себя слова.

– Почему? – тут же спросила Оле.

– Ее больше нет.

– Она ушла?

– Нет, – ответил я, – Она улетела, на небо. Хочешь, подойдем к окну и помашем ей рукой?

Оле кивнула головой и потянулась ко мне на руки, мы подошли к окну, я поставил Оле на подоконник и стал рассказывать:

– Небо ясное, ни одного облачка нет, солнце в конце дня светит уже не так ярко, свет становится более мягким и глубоким, все люди когда-то улетают на небо, кто-то раньше, кто-то позже.

Оле приложила ладонь к стеклу, оно тут же запотело вокруг ее пальцев, и след ее руки приобрел четкое очертание, на свету были видны тоненькие сосуды и хрящевые косточки в ее худеньких ручках.

Оле больше ничего не сказала в тот день, да и я тоже. В моем графике все было как обычно, я написал свое заключение и передал бумаги. Тело отвезли в морг, из палаты веяло прохладой, в коридоре были слышны удары деревянной швабры о стену и грохот ручки металлического ведра, которое уборщица переставляла каждые полметра. Палата была убрана и готова принять следующего пациента, маня своей приоткрытой дверью, словно хищник, поджидающий новую жертву.

Уже утром в палату положили нового пациента, это был мужчина, я не помню точно ни его возраста, ни лица – за долгие годы работы в больнице все пациенты стали для меня безликими, я потерял им счет, так же как и надежду на их спасение.

Преодолев еще сотню километров, доктор увидел знак «Населенный пункт» и притормозил, значительно сбавив скорость, чувство голода снова начало мучительно раздражать и отвлекать его от непрерывного рассказа.

– Надо бы поесть, – сказал он старику. – И неплохо было бы пройтись, не привык я к такой долгой дороге, раньше в дальние края всегда поездом ездил.

Городок был небольшой, повернув в сторону центра, мужчина увидел привокзальную площадь, усыпанную палатками и маленькими магазинчиками. Доктор нашел местечко в теньке и, заглушив двигатель, выпрыгнул из машины.

Первым, что попалось ему на глаза, была небольшая стеклянная дверь с большими красными буквами «Пельмени», а чуть ниже висела замызганная табличка «Открыто». Мужчина подошел и дернул дверь на себя, но она не открылась, только он собрался было дернуть ее снова, как заметил еще одну надпись: «От себя» – и последовал указанию.

«Достаточно уютно и чисто для подобного места», – подумал доктор и почувствовал стойкий запах вареных пельменей, пропитавший насквозь все помещение.

Внутри оно оказалось простым и незатейливым: несколько белых пластмассовых столиков, накрытых красной клеенкой, маленькая барная стойка и совсем несимпатичная тетя в чепчике и голубом фартуке в горошек, за ее спиной виднелась приоткрытая дверь на кухню, откуда доносились голоса и журчание воды. Доктор с недоверием осмотрел все еще раз, чуть сдвинув брови, а затем сделал глубокий вдох носом, немного задрав голову вверх.

Однако его нахмуренная гримаса в момент растворилась, как только он заметил, что та самая тетя приветствует его милой добродушной улыбкой. Мужчина подошел ближе, поздоровался и уткнулся в меню, напечатанное на листке бумаги и прилепленное скотчем к витрине в прозрачном файле, выбор был небольшой, а точнее сказать, в меню перечислялись добавки к пельменям – единственному блюду на сегодня.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
6 из 11

Другие электронные книги автора Анна Кудинова