Ту зе мун энд бэк

Здесь на Луне Соня сама была как лунатик. Она также как Леон на Земле не могла спокойно спать и всю ночь сидела в одном положении, не двигаясь, на кровати или на балконе. Она смотрела в небо, на Землю. Ей не хватало земного воздуха, возможности дышать полной грудью. Когда она вдыхала глубоко местный воздух лунная пыль щекотала нос и отзывалась терпкостью в горле. Это вызывало аллергию и нужно было пить антигистаминный кислородный коктейль. Леон же чувствовал себя на Луне легко, как рыба в воде. Он был полон энергии, бодрости и энтузиазма. Соня слышала как каждый день он с другими «лунатиками» обсуждает старт-апы. Она была очень рада за него, но чувствовала себя лишней. И он подтверждал своими поступками ее чувства.

На Луне они стали ссориться. Леон предложил Соне вернуться на Землю до окончания его курса лечения. А потом, если у них будет стремление, желание и понимание их чувств. Если они будут гореть по-прежнему, или, может еще ярче и притягиваться друг к другу, как Земля и Луна, они смогут быть вместе.

В комнату постучались: «Завтра ты едешь на обратную сторону Луны».

– Ты хочешь остаться здесь? Уже все решил? – Соня слышала, что обратная сторона Луны предназначена только для тех, кто переезжает на Луну на постоянное место жительства.

– Я просто хочу посмотреть. Так как я лунатик, я могу побывать и провести какое-то время там.

– Ты прав Леон, я лишняя тут. А я здесь из-за тебя.

Соня улетела.

Она сидела в гамаке и смотрела в окно. Прошло две недели как она вернулась в Питер с Луны. Дом без Леона был пустой и неуютный. Она вспомнила о маме и папе. Наверное от того, что все мы в детстве спешим в родительский дом в минуты грусти и отчаяния, в поиске поддержки, а взрослея, все меньше приезжаем к родителям в случае своих огорчений, не желая их расстраивать. Начинаем звонить им и слушать их голос, воскрешая в памяти те детские минуты блаженства и безмятежности.

«Мои родители… спасибо им за моё счастливое детство 90-х. Они у меня самые лучшие. Я помню польские новогодние игрушки. Они до сих пор живы и украшали нашу с Леоном елку на Новый год. А еще были елочные игрушки из шоколада. И после рассказанного с выражением стихотворения, я с чувством удовлетворения и наслаждения снимала с ветки шоколадную шишку. Мне кажется я до сих пор вижу восторг в глазах родителей, восторг от доставленного счастья своему ребенку. А еще я помню маленькую электропечку «Мечта», в которой по тогда сложившимся обстоятельствам, мама пекла хлеб. Самый вкусный хлеб. Сейчас разнообразие видов и форм, но с тем, они не сравнятся».

Находясь на обратной стороне Луны, в идеальном, полностью созданном для таких как он месте, Леон не чувствовал себя полностью счастливым. Перед сном его посещали воспоминания, которые вызывали грустные мысли. Нет, воспоминания были хорошими, теплыми, а грустил он потому что не мог быть к своим воспоминаниям ближе. Не мог обнять Соню, пройтись по Невскому, прийти в родительский дом, не мог увидеть с Земли самое красивое небо…

Леон сидел на берегу моря Мечты[2 - Море на обратной стороне Луны.. Расположено в южном полушарии в бассейне Мечты.] и смотрел в небо. «Я до сих пор помню запах папиной кожаной куртки. Она была похожа на современный «авиатор»[3 - Модель куртки. Берет начало в военных архивах первой половины XX века. Куртки-авиатора помогали пилотам не замерзнуть в кабине самолета.]. Всегда с набитыми карманами, все нужное он носил в них: ключи, документы, деньги. Я помню ощущение от отцовских объятий и запах его куртки. Запах силы, защищенности, спокойствия, заботы. Аромат моего детства. Хочется сейчас вернуться туда, к папе, к запаху его куртки. Когда я, совсем маленький, кладу ему на плечо свою голову, а он целует меня в макушку. Как же хочется домой, – думал Леон. – Хоть папы уже давно нет, а его дом есть. Дом, наполненный жизнью, памятью, запахами и чувствами». Ему немедленно захотелось домой к Соне. Она делала этот дом, его жизнь максимально наполненной радостью, счастьем и наслаждением.

На следующий день Леон снова прогуливался по лунным дорожкам, направляясь к морю. Он полюбил это уникальное место, созданное природой и усовершенствованное человеком. Морская вода была небесно-голубого цвета, а его золотое дно создавало завораживающее свечение на поверхности. Леон смотрел под ноги. Все дорожки на обратной стороне Луны были вымощены святящимися указателями. Они светились, указывая направления улиц и достопримечательностей. Хотя обратная сторона Луны представляла собой одну большую достопримечательность. Подул ветер, подняв лунную пыль. Леон вдохнул воздух полной грудью. Он почувствовал удары по голове и плечам. Пошел алмазный дождь, лунная поверхность заполнялась драгоценностями кристальной чистоты. Они были крупные, разнообразной, но аккуратной формы. По-истине магическое явление – блестящие камни разных оттенков падают вниз. Все вокруг Леона наполнялось материальным. Он становился богаче с каждой падающей дождинкой, но это не вызывало у него радости, прилива эндорфинов, адреналина. Леон смотрел на это уникальное космическое явление и думал, что все падающие с небес на Луну материальные блага не могут сравниться с самой главной ценностью в его жизни – Соней, их мечтами и планами, их днем знакомства, когда с неба падали обычные капли питерского дождя.

Лечение Леона подошло к концу, но медицинское заключение было неоднозначным. Заведующий клиникой внимательно изучал медицинскую карту и заключение, представленные лечащим врачом: «По показателям он здоров. Лунная болезнь не в стадии активности. Луналин в норме. Магнетизм допустимого уровня. Гормональный фон в норме. Он полностью адаптирован к земной жизни, в том числе на этапах лунных затмений. Параллельно с данными показателями у него наблюдается необъяснимая тревожность, отражающаяся на гормональном фоне. Причина не установлена. Есть предположение оказанного влияния планетой Любовь.»

Соня сидела на балконе и смотрела в ночное небо. Оно было озарено ярким светом полной Луны. Из прихожей послышался звонок, оставленного в рюкзаке телефона. На экране непонятный номер.

– Алло.

– Как дела? Что делаешь?

От услышанного в трубке родного голоса Соне сразу стало тепло. – Я смотрю на Луну. А ты чем занят?

– А я смотрю на тебя.

Соня улыбнулась.

– Я смотрю на Землю, как когда-то на Луну, – продолжил Леон. – И пытаюсь разглядеть на ней тебя. Я хочу в Россию. Я хочу вернуться к нам домой.

Все авиакомпании официально перестали выполнять международные и междугородние рейсы. Здания аэропортов опустели. Все он-лайн кассы были закрыты. Из-за пандемии все рейсы космолетов на Луну и обратно тоже были отменены. Соня позвонила Егору – школьному другу Леона.

– Как поживаешь? По голосу слышу, что грустная. Что случилось? – спросил Егор.

– Я с Леоном не могу связаться, телефон не отвечает. В клинике сказали, что он еще не вернулся с обратной стороны Луны. Я волнуюсь.

– Соня, не нагнитай. Ты же сама говорила, что Луна самое безопасное место, которое ты видела. Просто стечение обстоятельств.

– Все рейсы отменены. Как он вернётся? Мне нужно лететь на Луну.

Егор нашел космонавта-пенсионера, отошедшего от дел и занимающегося частными перевозками. Он еще продолжал перевозить людей на Луну и обратно. Ничего противозаконного, просто ему было необходимо продолжать встречаться со звездами и планетами. Бывших космонавтов не бывает.

– Сергей Юрьевич Калтов[4 - Имя, фамилия и отчество взяты из сочетаний имен и фамилий космонавтов: Сергея Крикалева; Юрия Гагарина, Александра Клери; Германа Титов.] – представился космонавт.

– Ух ты, какой корабль у Вас. Космолет был яркий, разрисованный граффити.

– Да, младший внук развлекается. Покрыл корпус специальным средством, устойчивым к сверхвысоким и низким температурам. А другой внук у меня космический механик. Он новый супер мощный и экологичный двигатель изобрел – турбированный, стопроцентное эко. Могу вот со своей усадьбы взлетать. Так, что у меня своя взлетно-посадочная полоса. Все законно, запатентовано без каких-либо претензий. Егор, рассказал вашу историю. Есть один запасной космодром на Луне. Высаживаться будем там. Заберем твоего лунатика и обратно. Ну что, вылет завтра вечером, ровно в восемнадцать, – подытожил Сергей Юрьевич.

Соня поехала собираться. В этот раз сборы заняли десять минут. Только документы, зарядка на телефон на всякий случай и косметичка, которые впрочем и так всегда были у нее в рюкзаке. Она сидела на диване и гипнотизировала циферблат часов. Время тянулась мучительно медленно. Соня взяла мольберт и вышла на балкон. Творчество – лучший ускоритель времени. Оно пронеслось с немыслимой скоростью. Забрезжил рассвет. Соня легла в кровать и проспала до обеда. Приняв душ, она слегка нанесла макияж и надела заранее приготовленные джинсы и толстовку. Зацепив термокружку с самодельным латте и рюкзак она, замедляя себя, направилась к метро. Времени, чтобы добраться было предостаточно, но она невольно торопилась. Будто они смогут раньше вылететь. В половину шестого вечера она стояла перед воротами дома Сергея Юрьевича.

Ну раз пораньше пришла, пойдем в космолет со мной побудешь пока я все еще раз перепроверю. Ну и вообще настроишься на полет. Соня с радостью проследовала за космонавтом. Они поднялись на борт. Соня осмотрелась и отметила, что этот космолет ни чуть не уступает тому, на котором был совершен первый полет.

– Красиво у вас тут.

Сергей Юрьевич улыбнулся. – Выбирай место и присаживайся, если хочешь.

Соня села возле иллюминатора и закрыла глаза, представляя встречу с Леоном.

– Ты готова? – прервал ее мысли Сергей Юрьевич. – Пристегните ремни. Взлетаем, – с энтузиазмом вещал он.

– А можно я сделаю кое-что, а то в прошлый раз людей было много и как-то было не удобно.

– Если взлету не помешает, делай.

– По-ее-ха-ли, – громко закричала Соня. Космонавт улыбнулся.

– Вы только не подумаете, что я кощунствую, – объяснилась Соня.

– Да нормально все девочка, – подбодрил ее Сергей Юрьевич. – Я и сам всегда так мысленно делаю.

Егор надел медицинкие перчатки и был готов вкусить сочный ароматный бургер с котлетой из мраморного мяса. Его руки уже потянулись к нему, но в кармане куртки зазвонил телефон.      «Может Соня, – мелькнуло у него в голове. На экране странный непонятный номер. – Алло.»

– Егорыч, привет.

– Леон, ты чего трубку не брал? Соня волновалась.

– Я телефон утопил в море Мечты.

– Да ладно, утопил, вместо монетки наверное закинул, чтобы вернуться. Соня летит к тебе, приземляться будут на какой-то резервный космодром.

– Спасибо, дружище.

– Не за что, будешь должен. Магнитик мне с Луны привезешь, – с чувством выполненного дружеского долга, заботы и участия, Егор наконец-то вкусил долгожданный бургер.

Космолет Сергея Юрьевича прилетел на резервный космодром. Завершив посадку и доложив диспетчеру, он поставил космический корабль на проверку системы безопасности и соответствия лунному паспорту экологичности, необходимых для совершения межпланетных перелетов. Затем достал экспресс-тест для диагностики состояния здоровья экипажа и пассажиров. Тест представлял собой жевательную резинку, которую необходимо тщательно пережевывать в течении одной минуты, а после помещать бесконтактно в герметичный контейнер. Контейнер следовало поставить в специально поданную к космолету лунную экспресс лабораторию. Как правило результат анализа был готов через 10 минут. Пройдя все необходимые этапы, Соня и Сергей Юрьевич смогли выйти из космолета наружу.

– Так безлюдно здесь, – оглядываясь по сторонам сказала Соня и увидела приближавшуюся к ним фигуру.

– Ефимыч? Да не может быть? – радостно восклицал Сергей Юрьевич, разводя широко руки. – Механик мой, – объяснял он Соне, ускоряя шаг. Я его лет пятнадцать не видел, связь пропала и все. На Луну от меня, решил сбежать.