Ангел прокажённых

Ангел прокажённых
Анна Линина

Творческий поиск автора лежит в области катарсиса, являющегося следствием отчаяния и безысходности, которые влекут за собой вопросы «Почему?», «За что?» и «Где Бог?» Стихи впитали в себя боль и отчаяние 90-х от бесприютности и отвержения обществом души, наложившиеся на поиск лирическим героем духовного и исцеляющего. Затронуты проблемы испытывающих Афганский и Стокгольмский синдромы. «Ангел прокажённых» – символ надежды на облегчение боли тем, у кого нет и проблеска надежды.

Ангел прокажённых

Анна Линина

© Анна Линина, 2017

ISBN 978-5-4485-1631-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Надежда

Вьюги вышние горечь рассыплют вокруг,
Но и ласка в них есть, хоть они неутешны.
Дай мне руку, мой друг – только руку, мой друг,
И не бойся паденья – оно неизбежно.

Грустный ангел, чьим взглядом расплавятся льды,
Эти муки убьёт… и снега, тихо, нежно
Так целуют, истерзанных, наши следы,
Наши раны не тронув… Мы хрупки, небрежны.

Пусть метель достаёт свою виолончель,
Словно старая дева – в ней ясная свежесть;
Льётся нежность в зовущие горечь и хмель:
То щемящая жалость, то сети надежды!

Её чистым дыханием вьюга летит,
Словно светоч холодный, сияющий томно,
За всё то, что нестихнувшей скорбью горит,
И за то, что и солнце укуталось чёрным.

Загребу я в ладони тот девственный снег,
Тишину я приму, уж не чуя в ней жала;
И прощу злую плеть у духовных калек,
Что скупы на любовь, на добро или жалость.

Может, тоже давились тем слёзным огнём,
Застревающим в горле, не видя участья,
Не живя ни грядущим, ни прожитым днём,
И счастливых кляня – не надеясь на счастье.

Что ж, конечно, не зря, выпив яд до конца,
Цепенея от горя, обидной неволи,
Мы, беду не боясь, вскрыли наши сердца,
И разверзнули мрак, изнывая от боли.

Грустный ангел, вместивший заветы Христа,
Вновь склонился и вот, с состраданием нежным,
Всех убитых бедою – целует в уста,
Со слезами горячими… призрак надежды!

Потому что мечтая о доле другой,
Слышишь ты: пред тобой свищет саблями вечность,
Разжигает сердца – древний, вечный огонь,
Не геенны пустой, а святой – Человечность.

Пусть помилует Бог, ледяная заря,
Холодами пьяня, бьющий пульс успокоит.
Мы и слово «катарсис» любили не зря,
И слепа, и невинна молитва изгоев.

И огромные крылья раскроет заря,
Ссыпав снег ледяной, в лес худой и зелёный,
И увидит нас, светом слепящим горя,
Ангел всех прокажённых и всех оскорблённых!

«Что ты шепчешь, трава придорожная…»

Что ты шепчешь, трава придорожная,
Угасающим бликам зари?
Удлиняются тени тревожные.
Что ты плачешь, по ком, говори.

…Кто они, чьей тоскою глубокою,
как водой океан, мрак земной
полон, властью отравлен жестокою,
рока скорбных незримой рукой?

Может, тем, чья мольба так отчаянна,
тщетно силишься боль их унять?..
Или хочешь руками печальными,
с добротою девичьей обнять?

Огорченья развеять, как сказкою,
увядающих, блеск чей потух?
Успокоить мучения ласкою,
убаюкав страдающий дух?..

Может, хочешь дать силу скитальцам ты,
чары дев, открывая без слов,
и даримое нежными пальцами,
чтоб не мучил нег адовых зов?

Что ты шепчешь, трава придорожная,