Агаррат. Восхождение

Она говорила так спокойно, мягко, уверенно. Действительно делилась со мной своим опытом. А мне стало некомфортно. Я живо представил все эти «сломать» и «разможжить» и вспомнил горящий учебный корпус и ее на своих руках. Она так быстро обратилась человеком. На ее теле живого места не было. Дышала, казалось, из упрямства. А я вливал Силу. Сколько было.

Я тогда даже еще не знал, что это и как называется и зачем я все это творю. Словно голос в моей голове настойчиво указывал, что мне делать. И помню облегчение, когда я отнес ее ректору. Когда он забрал ее и заверил, что я успел, все будет хорошо. У нее все будет хорошо.

– Да, эта стратегия точно по мне, – рассмеялся, отгоняя воспоминания, и правда, я скорее книжный червь, чем боец, – тут на днях, в качестве подготовки к боевым дисциплинам, попробовал отжаться, получилось унизительно мало.

Не знаю зачем я это сказал. Мне хотелось поделиться с ней. Пусть даже посмеется, осудит. А то, что она будет думать обо мне… ох.

– Ну, тут стоит привыкнуть к унижениям. В любом случае, рядом с очень многими ты будешь выглядеть до смешного слабо. Даже если будешь невероятно силен и тренирован, – я уловил в ее словах печальные нотки.

– И то верно, постараюсь не впадать в самобичевание. А мы как раз и на месте, – сообщил я и услужливо пропустил Дани вперед, распахнув тяжелую створку обитой сталью и дубовым шпоном двери.

Мы поднялись на второй этаж по темной, запыленной лестнице. Да уж, у боевиков такого никогда не увидишь. Там всегда кристально чисто, за этим строго следят. Тут же угодья людей, по большому счету, ушедших от этого мира. Какое им дело до какой-то там пыли. И паутины.

Аристотель вышел к нам навстречу. Он был одет в мантию преподавателя, явно видавшую и лучшие виды. Клочковатая борода перевязана тесьмой, в тон той, что удерживала на удивление пышную, пусть и полностью седую шевелюру. Он неловко улыбался, с трудом скрывая нетерпение. Я предупредил его о визите и о его сути.

– Наконец-то, я вас так ждал! Двуликие это такая редкость в наших краях. Почему же вы не обратились ко мне раньше, дорогая? – он внимательно разглядывал Даниель и потирал руки, – проходите скорее!

– Было как-то неудобно отвлекать вас со своими личными проблемами. Тем более что, кажется, это просто особенность таких, как я.

– Что вы, для меня, исследователя, вы, как исключительно магическое существо, представляете невероятный интерес! Ну что же, проходите скорее, я все подготовил. Если не ошибаюсь, у вас сложности с распределением энергии. Я готовился к нашей встрече и внимательно изучил все, что нам доступно о вашей расе. У вас на родине должны быть определенные ритуалы, которые нормализуют данный процесс, – он провел нас мимо приемной и своего кабинета в небольшую лабораторию.

В маленькой, покрытой уже привычным слоем пыли комнатке, стоял стол, на котором располагались энергетические кристаллы, концентраторы, направляющие элементы и еще какое-то мне уже не знакомое оборудование.

– Иван, вы хотите наблюдать за процессом? – Аристотель обратился ко мне и, не дожидаясь вполне очевидного ответа, вернулся к моей спутнице. – Даниель, вы же не против, если мы не будем терять времени и приступим прямо сейчас? – и, заручившись задумчивым кивком подопытной, ученый небрежно махнул в сторону кушетки рядом со столом.

– Ложитесь, я введу вас в сон, постараюсь, чтобы он был без сновидений, но ничего гарантировать не могу. Тут уж как ваше тело отреагирует на мои манипуляции. В это время посмотрю ваши магические каналы, их состояние. Я практически уверен, что дело именно в них. Но что конкретно не так, будет понятно только после обследования. Готовы?

Аристотель легко коснулся лба послушно улегшейся на кушетку Даниель, ее глаза закрылись, тело расслабилось, дыхание выровнялось. Быстро работает, я даже не успел ничего почувствовать. Вот что значит мастер своего дела. Пока я устраивался на грязном, но очень удобном диване в углу, он уже раскладывал кристаллы и датчики по энергетическим точкам девушки.

Все это нервировало, конечно. Но я понимал, что это необходимость. Даже я, несмотря на полное отсутствие опыта и знаний, видел, что с ней что-то не так. Энергетически, конечно. А от этого и тело страдает.

***** Даниель

Тихо играет мелодию, словно вытканную из нежного света луны, вода узкого ручейка, утекая в низину. Но моя дорога идет наверх, нам не по пути. Мелкими, но уверенными шагами продвигаюсь вперед. Я не знаю, что там, но то, что мне необходимо оказаться на вершине горы до первого луча солнца – неопровержимо. Это пульсирует во мне, подгоняя, не оставляя ни на минуту. Вперед, только вперед. Все вокруг такое нереальное, ускользающее, словно во сне. Да, скорее всего, это просто сон. Но такой яркий, реалистичный. Я на самом деле устала, мое дыхание сбивается, чувствую, как гудят от непривычной нагрузки ноги. Какие-то уж очень реалистичные грезы.

Наткнулась на дверь. Обычную, из темного, отполированного дерева, со скромной, даже несколько потертой ручкой. Немного оторопев от резкой смены декораций, попыталась потянуть на себя, но дверь не поддалась. Вдруг из-за моей спины послышался насмешливый баритон: «Открывается вовнутрь, милая». И тут же все закружилось, почувствовала тяжелую руку на плече, обернулась и словно провалилась в пустоту.

Не знаю, сколько в итоге падала, показалось, что невероятно долго. На несколько мгновений проблеснул свет и обрывок фразы «…вроде все в ра…» и опять темнота. Пришел свист воздуха, будто на самом деле лечу. Вниз. А может быть, и вверх, непонятно. Появились сначала страх, отрешенность, ужас, потом спокойствие, безразличие. Время, какая странная мера, недоступная теперь мне.

И вдруг тепло, я почувствовала свое дыхание, что-то невероятно чудесное разлилось внутри, опять эта рука, еще дыхание. Я тут не одна. И все опять завертелось, недолгий полет, и словно раскаленным металлом в глаза мне брызнул яркий свет.

– Я ждал тебя. И слишком долго, как по мне, – с ироничной полуулыбкой проговорил невысокий темноволосый мужчина, элегантный, в странной, незнакомой мне одежде. Длинный жакет, штаны из плотной парусины и рубашка непривычного фасона с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, и все это разных оттенков серого. И да, он был бос. Что, кстати, выглядело очень органично, ибо мы стояли на песчаном пляже. Солнце только собиралось погрузиться в бесконечную морскую глубину, окрасив по такому случаю небо пурпуром с золотым. Кричали чайки, волны лениво накатывали, старательно облизывая берег.

– Я должен тебе сказать очень важные вещи. Важные не только для тебя, но и для твоего мира. Присаживайся, – он указал на песок, – тут тепло, не простудишься.

Я даже не нашлась что ответить, просто уселась рядом с ним. Все это носило оттенок иллюзорности, и правда, просто сон. Красочный, реалистичный. Как же приятно зарыться пальцами ног в чуть влажный песок. Я была на побережье только один раз в жизни, путешествуя с отцом по делам Темного города. Но до сих пор помню мощь и силу, особенный запах соленой воды, ветер, пропитывающий меня восторгом.

– Я оракул. Мир, в котором ты родилась, исчерпан практически полностью. Может быть, вы еще не замечаете, но конец всего близок. Приходят первые вестники. Я создан для вашего рода, чтобы сохранить его. Мне не важно, погибнет мир или нет. Важно сохранить тебя. Ты ключ ко всему. Тогда, в любом случае, Крайна сможет возродиться.

Оракул потянулся ко мне, для чего ему пришлось встать на четвереньки, прикоснулся к моей щеке. Я даже не попыталась увернуться, хотя хотелось. И с его шепотом «до скорых встреч» опять погрузилась во тьму.

Но на этот раз полет длился пару мгновений, открыла глаза на той же кушетке, на которой засыпала. Иван на своем диване даже позы не поменял, кажется.

– И долго была в отключке? – морщась, просипела я.

– Часа полтора, не больше, – махнул рукой ученый, добавив: – Причем весьма плодотворно.

При этом он не прекращал раскладывать по местам кристаллы и провода.

– Как и предполагал, милочка, все дело в том, что вы после обращения не в состоянии поглотить всю ту Силу, которая образуется в момент сего акта. Мало того, очень тяжело дается и возбуждение процесса. Это можно сравнить с картонным водопроводом. Но если каналы можно укрепить, то вопрос с реализацией силы… это уже сложнее. У вас нет достаточного ресурса, чтобы нетравматично для организма удерживать столько энергии. Думаю, можно найти решение, уверен в этом. Постарайтесь не совмещать обращение и магическую нагрузку, связанную с операциями с большими объемами Силы. Будете чувствовать себя получше. А пока мы с Иваном подумаем, что тут можно сделать. Как раз и ему тема для курсовой.

В голове звенела пустота. Слишком много впечатлений. Я пыталась что-то ответить, но не могла найти ни слова, открывая беззвучно рот, словно выброшенная на берег рыбешка. Пульс явно ускорился, я почувствовала, как колотится сердце. Вокруг все поплыло.

– Дорогая, что же это я, по сути вас всю перелопатил, и заставляю еще что-то слушать, думать. Должна кружиться голова, слабость. Иван! – окликнул Аристотель, – проводи девушку, проследи, чтобы она легла отдыхать, лучше дай сонного зелья. До завтра толку от нее все равно никакого. Милая, – это снова мне, глядя в глаза, словно ища признаки сознания, – идите с Иваном, выспитесь, и забегайте ко мне на чай. Заодно я вам все расскажу, в подробностях. Может, с новыми идеями. Хорошо?

Меня хватило только на кивок, больше похожий на дрожь. И снова коридор, лестница. Улица оглушила, звуки, свет, щебетание птиц, смех студентов.

– Держись за меня, – это, кажется, Иван, да, я иду с ним, – скоро придем. Ай, к черту, – и мир закружился, земля ушла из-под ног, сознание окончательно оставило меня.

Глава 4 Повалили тигру на пол

*****

Как же завидую тем, кто, просыпаясь от солнечного света, ощущает счастье и заряд бодрости. Я испытываю только раздражение, проходя обычные для себя стадии. Сначала укрываюсь с головой, становится душно, раскрываюсь, морщусь от света, переворачиваюсь на живот, стараясь расположить одеяло так, чтобы и дышать можно было, и свет не мешал. Естественно, в процессе неизбежно просыпаюсь. И тут же организм требует внимания, ванна, попить воды, а там уже и куда-то пора. А ведь можно было бы поспать еще хотя бы полчасика. Вот именно поэтому я занавешиваю окна плотными, мало того, еще и лично мной заговоренными шторами. Откуда тогда, мать его разъетить, чертово солнышко?

– Хватит вертеться, вставай.

Иван? Что он тут делает? Я вообще не помню, как легла. Хорошо хоть дома.

– Закрой шторы! И встану! – И как только мягкий сумрак воцарился в спальне, я резко села на кровати. – А что ты тут делаешь?

– Мы вчера ходили к Аристотелю, помнишь? – уточнил он.

– К-ка-а-жется… с трудом… а потом, – я усиленно старалась сосредоточиться, но ничего, – я не помню.

– Он просмотрел твои каналы, провел пару тестов, ты пришла в себя, но не до конца, и я отнес тебя сюда, уложил спать. Сам спал в гостиной, кстати, у тебя очень удобный диван. Как-то побоялся тебя оставлять, мало ли что. Как себя чувствуешь? В состоянии идти на занятия? Сегодня у нас установочные бои. Дани? Ты тут? – он встал коленом на кровать и, наклонившись, заглянул в глаза. – Ты в порядке?

– Д-да, вроде да… просто я, честно, совсем ничего не помню.

– Ничего, это может быть просто побочным эффектом, давай помогу встать.

Он одним движением притянул меня к себе. Сон слетел окончательно. Какой он… ммм… притягательный. Сильный. И со словами «стоять сможешь?» опустил на пол. Стоять получилось прекрасно, и осознать, что я в одном белье, тоже, что придало двойное ускорение по пути в ванную. Как и тихий смешок вдогонку.

Душ, попрохладнее, дышать ровно. Значит, раздел. С другой стороны, не в штанах же ему было меня укладывать. Ну полюбовался на исподнее, и что тут страшного? На основах целительства мы и не такое видели, никто не умер. Но мысль о том, что он меня раздевал, конечно, волновала. Еще как.

– Есть будешь? – Иван уже сидел за столом в гостиной и намазывал на булку поверх масла варенье.

– Нет, тошнит, но чаю выпью, – я села на стул, поджав под себя ноги, и оперлась локтями на стол.