Покори меня, красавчик!

– Просто ты для него незнакомый человек, – оправдалась я.

Дима скривил губы.

– Выведи его за дверь, – приказал он.

Я послушно поднялась и потянула Сатурна за собой, а затем захлопнула хлипкую дверь. Замок заедал и плохо проворачивался. Дима снял штаны и лег на диван. На прелюдию мне не стоило и рассчитывать. Дальше все разворачивалось по привычному сценарию. Я скакала на нем сверху, он лежал подо мной. В какой-то момент я вдруг поймала себя на том, что испытываю невыносимую скуку. Пустота внутри затягивала меня, и я зажмурив глаза, попыталась отогнать ее подальше. Дима обхватил ладонью мою грудь, которую я так и не высвободила из бюстгальтера. Он лениво двигал бедрами, а другая его рука лежала у меня на бедре. В голову лезли мысли, которые не должны были лезть во время секса. Я покачивалась на члене и думала о ресторане “Амур и Психея”, о кабальных условиях, о работе официанткой. Перед глазами всплыл образ темноволосого дьявола, который гневно глазел на меня синими омутами. Я оперлась ладонями о грудь Димы, меняя угол проникновения. Пальцы цеплялись за темную футболку, которую он так и не снял. Он прикрыл веки, лицо казалось безмятежным и блаженным. Я же ощущала, как хмурюсь. Чем я буду платить за ипотеку? Я наскребу на текущий платеж, но у меня отсутствуют накопления. Я вновь принялась распекать себя за то, что не сделала финансовую подушку безопасности. Стоит ли мне принять условиям завещания? Я буду трудиться официанткой, но иметь хоть какой-то доход. И если заведение не закроется за год, роскошная квартира и ресторан будут моими по праву. Но что, если он не выдержит и месяца? Мне придется искать работу при любом раскладе. Я не заметила, как пальцы впились в кожу Димы. Он заскулил от боли.

– Эй, – он распахнул глаза и уставился с недовольством.

Я ускорила темп, желая закончить как можно скорее. Дима застонал и снова опустил веки. Двигаясь все быстрее и быстрее, я попыталась отвлечься от гнетущих мыслей. Но секс не спасал. Я не успокоюсь, пока не приму решение.

– Что-то я не могу кончить, возьмешь в рот? – спросил Дима подо мной.

Я вздохнула и слезла с него.

– Не сегодня.

Я спешно подобрала с пола штаны и натянула их. Мельком бросив взгляд на Диму, я заметила его замешательство. Кажется, впервые я отказывала ему. Кажется, впервые я хотела оказаться от него как можно дальше.

– Давай в другой раз? – с надеждой в голосе спросила я, натягивая кофту.

Почему-то я чувствовала, что следующего раза не будет. Оскорбленный вид Димы исчез, на его месте возникло равнодушие. Он пожал плечами. Я прекрасно понимала, что он запомнит мне эту выходку. С пульсирующей от надвигающейся боли головой я вышла за дверь, подхватила Сатурна и направилась к выходу. Телефон завибрировал в кармане. Я взглянула на экран и у меня подкосились ноги: пришло уведомление о том, что я должна внести платеж. Дима даже не вышел, чтобы проводить меня. Что, если я не справлюсь? И подведу бабулю, которую почти не знала при жизни? Что, если отец прав и наследство должно достаться ему? Почему ба выбрала меня? Голова шла кругом. Влажный язык собаки коснулся моего подбородка. Невольная улыбка промелькнула на моих губах.

– Как бы ты поступил на моем месте, Сатурн? – спросила я пса.

Он повернул голову на бок, делая вид, что внимательно меня слушает. А затем лизнул в щеку. Я не удержалась от глупого смешка. Телефон зазвонил, прервав мой приступ самобичевания.

– Венера Станиславовна? – грубоватый мужской голос, похожий на лай, коснулся моего уха.

Я нахмурилась.

– Да? – с тревогой в голосе выдавила я.

– Это Альберт, – деловито произнес он, будто это должно было все объяснить.

– Альберт? – повторила я, как попугай.

– Да, – отозвался он.

Я промолчала, и Альберт тоже. Пауза давила, поэтому я вздохнула и спросила:

– Простите, я не знаю, кто вы, и…

– Я не получил ежегодный членский взнос и взнос участника ежегодной выставки.

У меня голова шла кругом. Я потерла ладонью лицо.

– Какой взнос?

– Ежегодный членский и взнос участника выставки, – с легким раздражением повторил мужчина.

– И куда я должна внести этот членский взнос?

Альберт шумно вздохнул.

– Как куда? Сатурн будет участвовать в ежегодной выставке?

Я оглянулась и посмотрела на пса. Он навострил уши, будто понимал, о чем речь. Но не я.

– Какой еще выставке?

– Вы с луны свалились? – закипал Альберт, – Сатурн международный чемпион! Мы очень удивились, что его не было вчера на сборах…

Вот так новость.

– Бабушка, то есть, Эллина Валентиновна мне ничего не говорила…

– Ох, какой бардак!

Я поерзала на сиденье.

– А вы организатор? – тихо спросила я, ожидая лай в ответ.

– Я руководитель кинологической ассоциации. Надеюсь, Сатурн в добром здравии и вы объявитесь, – командным тоном произнес Альберт.

Никаких вопросов. Запрет на возражения. Спасибо, бабуля! Сбросила внучку с обрыва в ледяную воду. Греби, девочка!

– Жду ежегодный членский взнос в кинологическую ассоциацию и взнос для участия в выставке не позже завтрашнего дня.

Меня бросило в жар.

– Сколько?

Альберт был на грани, я слышала это по его тяжелым вздохам.

– Ну вот надо было Эллине Валентиновне так внезапно уйти и все бросить! – ругался мужчина, – неужели она вам ничего не сказала?

– Как видите, – хмуро отозвалась я.

– Боже мой! Десять тысяч ежегодный взнос. Сорок тысяч за выставку.

Мои глаза вылезли из орбит.

– Сколько? – ошарашено вскрикнула я.

– Это престижный конкурс! – обиженно сказал Альберт.

Я положила руку на руль и уткнулась в нее лицом.