Пять минут, чтобы сделать выбор

Внезапно завыла сирена. В зале началась паника. Всё резко преобразилось, будто сменили декорации.

– Что происходит? – крикнула Анастейша, но никто ее не услышал.

Раздался грохот, потом вспышка. «Надо бы надеть шлем», – подумала она, и все потемнело.

***

Второй круг загрузки начал потихоньку заполняться.

Анастейша проснулась с темной комнате. Толком ничего не удалось разглядеть, кроме того, что от стены до стены здесь метра три – не больше. «Супер. Это кем же мне точно не надо быть?». Она села в кровати, свесив ноги, и тут же почувствовала боль в спине и коленях.

– Ого, что это такое? – сказала она скрипучим, старческим голосом и задохнулась от удивления.

Анастейша хлопнула в ладоши. Достаточно громкий хлопок вышел далеко не сразу, ладони оказались хрупкими, кожа тонкой и мягкой. Все же свет включился.

Она подошла к зеркалу (это заняло раза в три больше времени, чем она рассчитывала) и обомлела. Седые редкие волосы, сквозь которые просвечивала кожа, морщинистое лицо с отвратительными пигментными пятнами.

– Ей лет девяносто, не меньше! – прошептала она. – Вернее, мне.

Вспомнив, что это всего лишь очередная проба, а не реальность, Анастейша выдохнула и попыталась разобраться, какой выбор она сделала здесь. На первый взгляд, в комнате ничего говорящего. Она открыла по очереди ящики комода – нижнее белье, носки.

Потом дверки шкафа: невзрачные вещи на вешалках. Она попыталась найти хоть что-то: фотографии семьи, блокноты, книги. Ничего. Только эта маленькая квадратная комната. Анастейша выглянула из окна. Вид как из больницы: большой двор и кованый забор по периметру. Она вышла в коридор, прошла, держась за поясницу (каждое движение отдавалось болью), до большого холла и все поняла: это дом престарелых. Перед телевизором словно статуи сидели старики.

– Вы почему встали? – к ней подлетела молоденькая медсестра. – Что-то случилось?

– У меня есть семья?

– Вы же знаете, что нет, – с жалостью ответила медсестра, не удивившись подобным вопросам. В таком месте не редкость провалы в памяти.

– А кем я работала?

– Вы, – медсестра взяла ее под руку и повела обратно в комнату, – работали учителем. Ученики вас очень любили и до последнего времени вас навещали. Но сейчас им всем самим уже по пятьдесят. Куча забот. Вы отдыхайте. Принести вам новую книгу?

Анастейша кивнула.

Медсестра оставила ее, сбегала куда-то и вернулась с книгой, судя по обложке любовным романом. Она довела старушку до комнаты и собралась уходить, когда Анастейша спросила:

– А сколько мне лет?

– Месяц назад вам исполнилось сто два, – с улыбкой ответила медсестра и закрыла дверь.

– Сто два… – прошептала Анастейша. – И почему я должна ждать?! Я уже все поняла.

Она взяла книгу, легла и углубилась в чтение. В груди что-то жгло. Анестейша то спала, то читала, ожидая следующей пробы. На улице стемнело. Она прочла уже всю книгу, когда почувствовала нестерпимую боль в груди, с трудом села на кровати, попыталась позвать на помощь, но вышел только сдавленный хрип. Перед глазами потемнело…

***

Тяжело дыша, Анастейша проснулась и схватилась за сердце.

– Какой кошмар!

Отдышавшись, она огляделась. Белые стены, как в больнице. Сначала даже не поняла, это ее привезли в больницу с инфарктом или началась следующая проба. Потом посмотрела на свои руки: не молодые, но точно не столетней старухи. «Отлично! Значит, я врач, а не пациент».

Девушка встала с дивана.

«Видимо, это комната отдыха для врачей. Я что здесь и живу?»

Она накинула халат, на котором висел бейдж с ее фото. Не сильно изменилась: да, старше, есть немного морщин, но все еще привлекательная женщина. Ниже значилось: «Анастейша. Косметолог».

С улыбкой девушка вышла в коридор и, читая таблички, нашла свой кабинет. Ее уже ждали клиенты. В кабинете она увидела фото своей семьи: муж с шикарной рыжей шевелюрой и грудной ребенок, вроде бы мальчик, с потрясающими огромными зелеными глазами. Ей было немного страшно, как принимать клиентов, она ведь ничего не умеет, но когда первая женщина легла на кушетку, Анастейша таинственным образом знала, что делать.

Эта проба была приятной. Клиенты все как один заходили к ней с улыбкой. Некоторые приносили ей шоколадки или экзотические фрукты. Анастейша получала удовольствие от проведения процедур. Наносила маски, делала массаж, чистила кожу. Рабочий день она окончила удовлетворенной, попрощалась с коллегами и вышла на улицу.

– Счастливой жизни, – помахала ей девушка за регистрационной стойкой. – У вас, как всегда, аврал. Вам звонил муж, просил поторопиться. Как хорошо, что вас ждут дома.

– Да, это чудесно. Спасибо. Не могли бы вызвать мне такси?

– Конечно, – воодушевилась девушка. Она несколько раз ткнула в планшет и широко улыбнулась. – Все готово, вас ждут напротив больницы.

– Спасибо, – поблагодарила Анастейша и вышла.

На противоположной стороне она увидела желтую машину такси и направилась прямиком к ней. Таксист кричал ей что-то и махал в сторону. Анастейша оглянулась и успела увидеть бампер грузовика, несущегося на нее.

***

Загорелся четвертый круг загрузки.

Анастейша проснулась в слезах. Она лежала на жесткой лавке, наверху было маленькое окно с решетками. Камера? Тюрьма?

Она вскочила и забарабанила в дверь. Через какое-то время в железной двери открылось небольшое окошечко. Оттуда суровым взглядом на нее посмотрел мужчина:

– Че надо?

– Почему я здесь? – воскликнула девушка.

Мужчина усмехнулся и закрыл окошко.

Анастейша осела на пол, обхватила голову руками. Сколько она так просидела было непонятно. Наконец, дверь скрипнула и открылась. В камеру вошел мужчина в форме и двое вооруженных охранников.

– Вам пора! – сказал старший.

– В чем меня обвиняют? – Анастейша подняла на него опухшие глаза.

– Вас уже давно не обвиняют. Ваши преступления доказаны. Вы брали непомерные взятки, из-за чего пострадали люди! – он раздраженно оборвал сам себя. – И не пытайтесь сейчас изображать амнезию. Сегодня будет приведен в исполнение смертный приговор.

У Анастейши упало сердце. Она закричала и попыталась укрыться в дальнем углу. Двое охранников скрутили ей руки и вывели из камеры. Ее провели по длинным коридорам и отпустили, оставив стоять лицом к гладкой железной стене.

– У меня есть семья? – сквозь всхлипы простонала она.