Тамбур

И девочка мгновенно исчезла. Женщина растерла ладонями лицо, щедро смазанное жирным ночным кремом и внимательней взглянула на визитеров:

– Теперь я пришла в себя. Вы сказали – кого-то убили в тамбуре?

– Вашего соседа.

– Кого?! – Ошеломленно взглянула на них женщина. – Молодого или…

– Нет, он в возрасте.

– Алексея Михайловича?! – с той же недоуменной интонацией произнесла она. – За что?!

– Ну, это будем выяснять.

– Не могу поверить… – Она расширила светло-серые глаза. Следователь машинально отметил, что женщина красива. Даже учитывая, что ее подняли с постели среди ночи без макияжа и с растрепанными волосами. – Его ограбили?

– Пока неизвестно.

– Но как… Как он умер? – Она тревожно подалась вперед. – Убили? А мы спали и ничего не слышали! И дверей тут не запирают! Ведь могли бы и нас со Светкой…

– Удар в голову, – кратко ответил следователь, а женщина заметно содрогнулась. – Пробили висок.

– Это ужасно, – после короткой паузы сказала она. – За что? Не могу понять. Такой милый человек… Был.

– Вы ничего не слышали?

– Вообще ничего. Мы с дочкой ездили за город, к знакомым, – она зябко куталась в халат, взгляд возбужденно метался. – Нелепая поездка. Приехали – а их дома нет. Постояли у ворот, потом обратно, опять на электричке. Спасибо, кот спокойный. Мы его брали с собой. Боже мой! За что его?!

– Когда вы вернулись?

– Не могу припомнить. Около полуночи. – Женщина метнула взгляд на часы, висевшие на стене. – Даже, скорее, позже.

– Но ваша дочка сказала, что вы рано легли спать!

Женщина скривила губы:

– Вы знаете, что такое «рано» для подростка?

Она ложится в два-три ночи, а потом в школу не поднимешь.

– И вы ничего не слышали?

– Я уже сообщила сто раз, что ничего. – Хозяйка квартиры начинала раздражаться. – Вы сказали, что его убили ударом в висок. Это был выстрел?

– Нет.

– Так что мы могли слышать?

– Вы знакомы с женщиной, которая живет в вашем тамбуре? С Татьяной?

– Простите? – Та прикусила губу. – Еще кто-то погиб?

– Ее зовут Татьяна, – настойчиво повторял следователь. – Шатенка, темно-зеленые глаза, лет тридцати…

– А! – Она отмахнулась, как от назойливой мухи. – Это которая недавно переехала!

– Она говорит, что год назад.

– Ну, для тех, кто тут живет с детства, это недавно. Мы не знакомы, – женщина приняла независимый, суровый вид. – Здоровались, правда, но не общались.

– Что вы можете о ней сказать?

– Да ничего. Тихая. Никаких неприятностей.

– И это все? А кто к ней ходил? Она общалась с Алексеем Михайловичем?

– Не могу сказать. Прежде, когда тут жили свои, – женщина с грустью произнесла последнее слово, – мы все друг о друге знали. А теперь… Она… Вы говорите – Татьяна? Ни с кем не общается. Купила квартиру после смерти Нины Павловны. Это была очень милая женщина. И еще недавно умер сосед, все досталось племяннику. Он тут живет, а я даже не знаю его имени.

– Это следующая квартира?

– Да, за стеной. А что? – Женщина подняла руку к усталым, покрасневшим глазам и безнадежно произнесла: – А мне с утра на работу…

– Простите.

– Ну что уж… Раз такое дело… И за что? Почему? Замечательный был человек!

В запертой комнате послышалось шевеление. Оттуда выглянула девочка, прижимавшая к груди кота:

– Мама!

– Спи!

– Скажи им, что мы слышали…

– Спи, тебе говорят! – С внезапной яростью обернулась к ней мать. Следователь насторожился. – Ничего ты не слышала!

– Это о чем ты, деточка? – ласково спросил следователь. – Что вы слышали?

Женщина с искаженным лицом обернулась к дочери:

– Ты ляжешь, или мне тебе помочь? Когда взрослые говорят…

– Мама! За стеной был какой-то шум, мы же слышали! Вечером, еще до того как мы…

– Молчать! – Этот крик резко отразился от стен прихожей, и девочка разом подалась назад. Кот вцепился когтями ей в грудь, и Светлана вскрикнула.

– Иди спать!

…– Постойте… – попробовал возразить следователь, но женщина и его оборвала: