Вкус убийства

– Пойдем, сегодня можно продать по девятнадцать рублей! – с воодушевлением закончила она. – А чем это ты занимаешься, мать?

Она только сейчас осознала, какой беспорядок в комнате, где ее приняла хозяйка.

– Постой, ты что, уезжаешь? – Ксения заглянула в разворошенные сумки.

– Это вещи Стаса. Послушай… – Таня слегка замялась, а потом поведала подруге свои сомнения.

Та отреагировала как-то странно – отвела глаза, потом достала сигареты… И вообще, делала вид, что рассказ ее не интересует. Таня даже обиделась:

– Ну что, скажешь, я опять с ума схожу? Но вещи-то пропали! Черт возьми, да почему на вас такие доказательства не действуют!

– На кого – на нас? – как-то скованно переспросила Ксения.

Таня в сердцах рассказала и про помощника следователя. Сказала, что, как видно, никто ей не поможет, всех она или смешит, или раздражает. И что хотя бы Ксения могла быть человеком. Пусть она честно скажет – разве пропажа вещей ничего не значит?

– Ну значит, – внезапно созналась Ксения. – Раз уж ты сама об этом заговорила, я думала, ты уж догадалась.

– О чем?.. – Тане вдруг стало нехорошо. Она ясно видела – подруга хочет что-то сообщить, но ей ужасно неохота это делать. – Что ты знаешь?..

– Ну ты сама подумай, если мужик выносит из дома свои вещи, – что это значит? – Ксения встала, чтобы взять себе пепельницу. – Не догадываешься? Курица ты, Танька. У него кто-то был. И вещи у этой стервы, я думаю. Ну как это обычно бывает… Чтобы было, во что переодеться утром.

Таня задохнулась от негодования:

– Ты уверена или просто так свистишь?! Он ни одной ночи… Он всегда ночевал здесь!

– Ой, да ну хватит, – Ксения поморщилась. – Хорошо, тогда я еще кое-что скажу. Я лично видела его в городе! Он сидел в своей машине с какой-то женщиной и почти что с ней целовался. Хватит тебе?

– Дура! – У Тани выступили злые слезы. – Ты вечно про него сплетничала, с самого начала!

– Да тьфу на тебя! – У Ксении тоже заблестели глаза. – Мне просто жалко тебя стало! А та гадина его точно охмуряла, это за сто метров было видно! Причем уже не девчонка, средних лет баба. И липла к твоему мужику как бешеная!

А потом они открыли бар и, устроившись рядышком на диване, молча выпили по рюмке коньяка. Оказалось, что и Ксении был знаком этот древний способ утешения.

Глава 3

На следующий день Тане позвонил следователь. Она попросила о встрече, и, как оказалось, не зря. На этот раз Тане удалось узнать много нового. Она выслушала рассказ о гибели мужа, не моргнув глазом. Еще несколько дней назад такое хладнокровие было бы невозможно. Но теперь… Таня жадно ловила детали, сопоставляла несуразности… И все больше убеждалась – ее догадка может оказаться верной. Она должна оказаться верной, иначе все остальное – просто бред.

Каримов рассказал ей много интересного. Это был приветливый, пожилой узбек с тонкими, даже изысканными чертами лица. Он выбирал выражения, чтобы не ранить вдову неосторожным словом. Таня узнала следующее: экспертиза установила, что смерть ее мужа, Станислава Бурханова, наступила еще прежде, чем тело охватил огонь. До того как загореться, машина перевернулась, и удар, который получил Стас, оказался для него смертельным.

– Он ведь был пристегнут? – перебила Таня.

– Мог быть пристегнут, – поправил ее следователь. – Сами подумайте, что сохранилось от пластикового замка в таком огне? А вообще-то, ваш муж часто пристегивался?

Таня качнула головой:

– Почти никогда. Он просто перекидывал ремень через грудь.

– Почему же он пренебрегал таким простым правилом?

– Замок барахлил, – просто ответила Таня. – Пристегнешься – так потом намучаешься, пока отцепишься. Скажите, а он точно был уже мертв, когда машина загорелась?

– Ну, во всяком случае – без сознания. Так что умер он достаточно легко…

Еще Таня узнала, что в обгоревшей машине была найдена только одна связка ключей от квартиры. И эти ключи опознали родители Стаса. Ключей от собственной квартиры погибшего в машине не обнаружилось. Ну а о каких-либо документах говорить не приходилось.

– Дело в том, что пожарные приехали, когда все было почти кончено, – пояснил Каримов. – Это все-таки Подмосковье… Если бы машина оказалась на шоссе – тогда другое дело. А то – пока ее заметили, пока вызвали пожарных…

– Почему он свернул с шоссе? – напряженно спросила Таня.

– А я у вас хотел об этом спросить. Его родители утверждают, что он собирался ехать прямо к ним на квартиру. А путь туда лежит только по шоссе – это дорога в Москву. Вы, Татьяна Валерьевна, не знаете, он больше никуда не собирался?

– Он должен был куда-то заехать… – Таня изо всех сил пыталась вспомнить.

Воспоминание вертелось где-то на самом краю памяти, но никак не выходило наружу. Перед тем как выйти из дома, Стас поцеловал ее и что-то сказал… Что-то, что тогда показалось ей совсем незначительным, а теперь стало важным. Он куда-то собирался? Должен был кого-то увидеть? Это был выходной день. Стас надел спортивный костюм. Его ждала деловая встреча? Вряд ли. Он всегда соблюдал необходимый антураж и говорил, что в кроссовках деловые вопросы решают только бандиты. Да, ее догадка должна оказаться верной! Но вот следователю незачем об этом знать… Пока незачем.

– Татьяна Валерьевна, вы вспомнили?

Вопрос следователя вывел ее из задумчивости. Таня улыбнулась ему почти застенчиво. На самом деле ей было неловко что-то от него скрывать. Каримов оказался первым человеком, который внимательно к ней отнесся и ни разу не перебил, пока она излагала свое дело.

– Нет, ничего не вспоминается, – вздохнула она. – Скажите, но куда же делись ключи от моей квартиры? Может, их кто-то подобрал и теперь проник ко мне?

Каримов заметил, что здесь нет ничего невозможного. Что человек, который, по словам Тани, навестил ее дом, явно старался не привлекать внимания, потому и не зажег свет.

– Точно, как я! – радостно перебила она. – Я не хотела, чтобы свекровь увидела, что я дома!

– У вас плохие отношения?

Таня уклончиво пояснила, что отношения нормальные, просто у нее не было настроения видеться с родственниками.

– Татьяна Валерьевна, вам действительно пока негде пожить? – мягко спросил Каримов.

Таня ответила, что негде. Но это ее не пугает. Теперь она запирается на все замки. И она хочет узнать только одно – что же все-таки случилось с ее мужем?

– Несчастный случай, я полагаю, – ответил следователь. – Правда, то, что вы рассказали насчет паспорта и ключей, может многое изменить.

– Но во всем остальном – несчастный случай?

И следователь подтвердил, что это, скорее всего, так. Напоследок он задал Тане еще один вопрос. Она уверена, что в прошлом году муж ставил машину на техосмотр? Таня немного помедлила с ответом. Конечно, Стасу уже ни за что не придется отвечать… Но не получится ли так, что она окажется его сообщницей? Ведь она знала, что он смухлевал, и молчала… Каримов разрешил ее затруднения, ответив на свой вопрос сам:

– Ведь никакого техосмотра он не проходил. А бланк на девяносто восьмой год просто купил. Причем не в своем отделении. Ему, можно сказать, очень повезло, что его за полгода никто не тронул. Так что, Татьяна Валерьевна, вот самая веская причина считать все случившееся несчастным случаем. Если у вас будет своя машина – не совершайте такой ошибки.

Таня встала. Сказала, что вряд ли у нее когда-нибудь будет машина. Да это и не является целью ее жизни. Она поблагодарила следователя за то, что ее хотя бы выслушали.

– Вы уверены, что, кроме носильных вещей вашего мужа, ничего из квартиры не пропало? – спросил напоследок Каримов.

Таня была уверена в этом. Вчера она на пару с Ксенией произвела дома самый настоящий обыск. И убедилась – все было на месте. На письменном столе мужа осталась лежать его ручка «Монблан». На трюмо, в деревянной шкатулке, остались нетронутыми запонки Стаса, Танина золотая цепочка и еще несколько золотых и серебряных украшений. Фотоаппарат, видеокамера, часы… «Грабитель» ни на что не польстился.

Седьмого сентября Таня продала две тысячи долларов по курсу двадцать рублей за доллар. Ксения также осуществила обмен. На этот раз девушек сопровождал муж Ксении. Узнав, какую сумму собирается обменять Таня, он решительно заявил, что будет ее подстраховывать. Он был очень возбужден и несколько раз заставил Таню сказать, что она не будет на него в претензии.