Космоквест

А у вселенной определенно имелось чувство юмора: у него-таки началась новая жизнь. С новым телом, новым местом жительства и новой работой, которую еще предстояло найти. Что, учитывая договор о неконкуренции, будет делом весьма непростым. Следователь не сказал об этом напрямую, но наверняка его уволили из «Феникса» задним числом. Да он и сам не смог бы работать на корпорацию, делая вид, что ничего особенного не произошло. Ходить каждый день в офис, перебрасываться шуточками, деликатно не замечать пристыженных взглядов…

– Я хочу побыть один.

Глава 3.

Весь следующий месяц у Дениса не было времени на плач по своей разбитой судьбе. Все силы уходили на то, чтобы заново учиться ходить, видеть, брать предметы, садиться и вставать. На двадцать первый день он попросил повесить в палате зеркало. Лечащий врач запротестовал, ссылаясь на психологическое состояние и лишний стресс. Но Варвара уже через час притащила с мясом отодранную от шкафа зеркальную дверцу, громоздкую и треснувшую с одного края.

Вечером Денис набрался решимости. Скинул мягкий больничный халат, встал перед прислоненной к стене дверцей, всматриваясь в нового себя. В голове пронеслось: «Найди десять отличий». Лицо уцелело, не считая ссадин и синяков. Ровную полоску брови рассек надвое шрам, возле рта пролегла горькая складка. Левый, искусственный, глаз, прикрытый живым веком без ресниц, казался темнее правого.

От шеи и ниже дела обстояли значительно хуже. Каркас из облегченного сплава, повторявший анатомию настоящей руки, обтянули искусственной кожей, но стык с телом был хорошо заметен. Говорят, в дорогих моделях использовали кожу с волосяным покровом и специальным слоем термопрокладки. Эта же рука на ощупь оставалась жесткой, а под тонким покрытием чувствовался холод металла.

Денис поднял руку на уровень груди, согнул в локте, сжал пальцы в кулак и опять раскрыл ладонь. Данные от многочисленных сенсоров, заменявших нервные окончания, исправно поступали в мозг. Взгляд опустился ниже, туда, где денег не хватило даже на самую дешевую косметическую пластику. Левый бок и верхнюю часть бедра покрывали шрамы и куски уродливо сросшейся после ожогов кожи. Там, где врачи вскрыли грудную клетку, пролегло несколько длинных красных рубцов. Живая нога соединялась с голенью металлической вставкой с шарообразным шарниром, выше и ниже колена извивались ряды кольцевидных шрамов.

Денис сделал шаг к зеркалу. Держать равновесие при ходьбе удавалось с трудом – левая часть тела заметно перевешивала правую. Сложение молодого программиста всегда было худощавым, без намека на мускулатуру – спорт не входил в число его увлечений. Из-за сидячего образа жизни он мог бы разъестся к тридцати годам, но повезло с обменом веществ. Теперь придется подкачаться, чтобы таскать эту груду запчастей…

Варвара больше не говорила о деньгах, и Денис обрадовался, что органы стоили не так дорого, как ожидалось. Однако засиживаться в больнице все равно было нельзя – страшно даже представить, сколько стоил один день реабилитации для безработного пасификчанина. Никаких накоплений у него не осталось. Ну кто из молодых парней с хорошим заработком будет думать про черный день, когда можно купить крутую летающую тачку?

Бывшие коллеги его не навещали. Только в регистратуру тайком подбросили коробку с вещами из кабинета. Внутри была сложена забытая в офисе куртка да разная канцелярская мелочь: диплом об окончании университета, несколько сувениров, привезенных сослуживцами из отпусков, и прочая ерунда, какой мог похвастаться любой офисный стол. В самом низу лежала едва початая бутылка скотча и тощая пачка пасификских купюр. Денис грустно улыбнулся, почему-то решив, что коробку подбросил Василий.

Общения с другими пациентами он старался избегать сам. Во-первых, ерунда это, что вид чужого горя облегчает собственные страдания. Как наслушаешься в столовой историй про то, как приходится мочиться через трубочку, шнурки без помощи не завязать, а жена забрала детей и третий день не берет трубку, так вечером хоть ложись и помирай. А во-вторых, по больнице сразу прокатился слух, что раньше Закаров был при хорошей должности в «Фениксе», и теперь он то и дело ловил на себе далеко не сочувственные взгляды.

Больше никакой связи с внешним миром у него не имелось. Иногда забегала Варвара, делилась новостями и обзывала ленивым идиотом. С момента взрыва прошло чуть больше четырех недель. А казалось, что целая жизнь.

Поздним вечером в день выписки, тридцать второй по счету, Варвара заехала за ним на какой-то страшной развалюхе, собранной из кусков других развалюх. Денис стоял на больничном крыльце, никак не решаясь сделать первый шаг. В руках болтался пакет с немногочисленными вещами, взятыми при поступлении. Он смотрел на город. Тот ничуть не переменился – гул транспорта, угрюмые прохожие, облезлые рекламные растяжки. А вот он сам стал другим…

Денис плюхнулся на переднее сиденье. В машине воняло топливом, а дверцей пришлось хлопнуть несколько раз, прежде чем она, наконец, закрылась. Варвара тронулась с места и под душераздирающий грохот покинула территорию больницы.

– Слушай, такая тачка у автомеханика – это позор.

– Это не моя, не переживай, – Варвара не сводила с дороги глаз: вечерний Пасифик-Сити требовал от водителя безраздельного внимания. Денис отвернулся к окну. Мимо проносились знакомые места. Вот эта улица вела на рынок. А здесь продавались газеты. Кончиками живых пальцев Денис прикоснулся к стеклу. Хотелось что-то сказать, но подходящие слова никак не шли на ум.

На перекрестке машина проехала прямо, хотя должна была повернуть направо. Впрочем, транспортный поток в ту сторону еле тащился, с трудом обгоняя пешеходов. Варвара, не замечавшая душевных метаний соседа, рулила одной рукой, высунув локоть другой в открытое по случаю хорошей погоды окно. На следующем светофоре она опять проехала вперед, как и несколько кварталов спустя.

Денис не выдержал:

– А мы разве не к тебе в мастерскую?

– Нет, ко мне домой.

– Ты же живешь в мастерской. Переехала?

Варвара негромко хмыкнула:

– Ага. Пришла пора сменить обстановку.

Центр города остался далеко позади. Поползли улицы, одна грязнее и темнее другой. Окна первых этажей обросли железными прутьями. Редкие ларьки с крошечными бойницами окошек походили на приграничные блокпосты, если бы не вывески «Продукты» и «Товары для хозяйства». Солнце только зашло, но решетки и рольставни были опущены и заперты на громоздкие замки.

Поползло нехорошее предчувствие. Конечно, в любом из миров Федерации центр Пасифик-Сити смог бы претендовать только на звание трущоб. Но это были какие-то трущобы даже по меркам трущоб, просто-таки трущобы в квадрате. Едва ли за шесть лет жизни на планете он хоть раз пересекал границу подобного района. Полиция сюда, похоже, тоже не совалась.

Когда тихая паника Дениса достигла апогея, Варвара притормозила перед многоэтажным домом. Наклонилась, достала из-под сиденья разводной ключ и вышла из машины, бросив «Приехали». Денис неловко выбрался следом. У подъезда, помигивая, горел единственный фонарь. По обе стороны дверей маячили смутные фигуры, слышался пьяный смех. В холодном воздухе плыл легко узнаваемый запах кейф-колы.

Девушка уверенно двинулась вперед, покрепче сжав ключ. Рукава ее куртки как обычно были оборваны под самый корень, обнажая рельефную мускулатуру с красочной татуировкой. Денис еще прихрамывал, но старался не отставать, робко прижимая пакет к груди. Фигуры притихли, провожая новичков жадными взглядами, но приблизиться не рискнули.

Вдвоем они вошли в грязный подъезд, миновали исписанный матами сломанный лифт и поднялись на несколько этажей. Закаров по-прежнему цеплялся за пакет, словно испуганный ребенок за плюшевого мишку. Под ногами валялся какой-то мусор, гнилые водоросли, смятые жестяные банки. Поблескивало битое стекло и очень, очень подозрительные лужи.

Свернули в длинный, кишкообразный коридор. В одной из дверей была пробита дыра, через которую виднелась пустая халупа с брошенной на пол подстилкой. Изнутри несло вонью немытых тел. Остановились напротив следующей двери, выкрашенной темно-зеленой краской. Над ручкой, судя по следам, недавно врезали новый замок. Варвара несколько раз провернула в нем ключ, распахнула дверь и пропустила Дениса вперед. Сразу за порогом начиналась жилая комната, кажется, единственная.

Из всей обстановки – продавленный диван, заваленный вещами стол у окна и голая лампочка под потолком. Варвара щелкнула выключателем. Стало еще неуютнее – теперь можно было разглядеть хлопья отвалившейся штукатурки и потеки сырости по углам.

Если по дороге сюда еще можно было предположить, что Варваре просто надоело жить в маленькой комнатушке над мастерской, где день и ночь паяли, пилили и колотили ее приятели, то теперь все стало ясно. В горле предательски запершило, а в голове промелькнул совершенно ненужный вопрос: могут ли течь слезы из искусственного глаза? Денис медленно повернулся к подруге. По его перекошенной физиономии та поняла, какая сцена сейчас последует, и сердито уперла руки в бока.

– Слушай меня внимательно. Я скажу один раз, и больше мы к этому разговору возвращаться не будем. Все, что я сделала, я сделала для себя, а не для тебя. Если бы я бросила искалеченного друга, прикрывшись тем, что это не мои проблемы, я бы никогда не смогла смотреть в зеркало и сладко спать по ночам. Мне двадцать пять лет, и я здорова как лось, как ты обычно говоришь, хоть я и не знаю, кто такой этот лось. Новая мастерская – всего лишь вопрос времени. А вот утраченное самоуважение обратно не заработать.

Денис ошеломленно выслушал идущую из глубины души отповедь. Никогда он не видел Варвару в таком состоянии и даже не предполагал, что человек, выросший в мире, где надо успеть перегрызть чужую глотку прежде, чем перегрызут твою, способен на такие… он с трудом подобрал слова… на такие благородные рассуждения. Одна подлая слезинка воспользовалась моментом и скатилась по щеке. Он быстро вытер ее плечом, чтобы не выглядеть на фоне подруги совсем уж размазней. Варвара сделала вид, что ничего не заметила.

– Будь как дома. Душ и туалет общие, в середине коридора налево. Добрый совет – все вещи забирай с собой в кабинку. Тут такая публика, что и на дырявые носки позарится. Ты пока располагайся, а я схожу куплю чего-нибудь пожрать. Да, возле окна пара коробок стоит – там кое-что из твоего барахла осталось, можешь посмотреть.

Дверь захлопнулась. Денис еще немного постоял посреди комнаты, не представляя, где расположиться. Все горизонтальные поверхности были завалены инструментами, коробками из-под еды на вынос, кусками брезента и какой-то аппаратурой неясного назначения. На столе у окна лежало ружье, стреляющее иглами с парализующим ядом. С такими ружьями охотились на короедов: обычные пули тварям были нипочем. Поврежденную ногу они отбрасывали и убегали на девяти оставшихся, а остальное тело надежно скрывал толстый панцирь. Рядом лежал ребристый металлический шар – раскрывающаяся в броске ловчая сеть. Насколько Денис знал, Варвара на короедов охотиться не любила…

Закаров вздохнул. Теперь это часть его новой жизни. Ему и самому не помешает приобрести что-нибудь из оружия, желательно посильнее перцового баллончика. Он аккуратно присел на краешек дивана и вытряхнул содержимое пакета. Первой вывалилась бутылка скотча. Золотистая жидкость плеснула от края до края и замерла. Он долго смотрел на этикетку. Это был дорогой напиток, настоящий, привезенный издалека… Так почему ему хотелось взять бутылку, почувствовать приятную тяжесть, размахнуться и швырнуть ее об стену?

Денис отложил скотч в сторону и продолжил разбирать пакет. Вот зажигалка, которую он таскал с собой по привычке, хотя давно бросил курить. Маленький, но мощный ноутбук с оплавленной крышкой. Рекламная брошюра, несколько смятых купюр Василия и зарплатная карта со счетом в межпланетном банке «Космокоммерц». Надо бы ее обналичить. Срок действия карты истекал через два месяца после увольнения, а электронные деньги на Пасифике были не в ходу.

Среди последнего имущества нашелся и брелок от Боргини. Под красивой стилизованной «Б» мелким шрифтом значилось – «Функциональная красота». По металлическому завитку пробежал блик от лампочки. Ключи пришлось отдать новому владельцу, но брелок Денис отвоевал, на память о золотых деньках. К тому же, в нем была спрятана флешка с коллекцией любимых игр.

И фото из шахт!

Воспоминания обрушились как лавина. Голова едва не взорвалась, переполненная событиями страшного дня. Ренессанс! «Феникс» убрал всех свидетелей, ему просто повезло! Повезло, что он бросился бежать обратно! И что во время допроса этого не помнил, а потому смог пройти детектор лжи! Жеваный крот!

Денис вскочил на ноги и забегал по комнате кругами. Уроды, угробили столько людей! Они заплатят за все! Надо срочно написать журналистам, в редакции, в полицию, раструбить по всем каналам! Да все руководство «Феникса» дружно переселится с Лазурного Тао на урановые рудники!

Закаров запнулся о разбросанные вещи и пришел в себя. А чем именно он собрался доказывать свою правоту? Фотографией закорючек на стене? Личными показаниями? «Феникс» не раз пытались прижать куда более мощными уликами. А показания… Молодой служащий пережил страшную аварию и тронулся умом, вот и весь разговор. Повезло еще, что служба безопасности оставила его в покое, сочтя мелкой безобидной сошкой.

А если не сочла? Если «Феникс» наблюдает за ним, выжидая, какой шаг он предпримет дальше? Подглядывает через кибернетический глаз, держа руку на выключателе искусственного сердца? Нет, это паранойя. Во-первых, нет в этих органах модулей удаленного соединения. Да и были бы – на Пасифике любой сигнал проходит с перебоями. А во-вторых, стали бы они выжидать, как же. Убили бы еще в больнице. Неожиданное осложнение на операции, спасти не удалось, грустно терять молодых… Кстати, а почему ни компьютер, ни флешку не забрали? Или забрали, а потом подкинули обратно, ничего не найдя? На компьютере-то ничего нет, а фотографию он закодировал и спрятал.

Денис постарался взять себя в руки и успокоиться. Первым делом надо выяснить, не всплыла ли на Пасифике какая-нибудь информация о находке. Он развернул голоэкран. В доступе к инфранету отказано. Конечно, столько времени не платил… В «Фениксе» расщедрились и перечислили зарплату за последний отработанный месяц, но деньги почти закончились, а новых не предвиделось. В дверях послышался звон ключей. Денис одним взмахом свернул голоэкран. Сколько же информации просочилось наружу и не пора ли им с Варварой паковать рюкзаки?

– Свежайшая лапша из водорослей в собственном соку, пальчики оближешь, – иронично отрапортовала подруга и вручила Денису пакет с едой. В другом пакете интригующе позвякивало стекло. Девушка подошла к одному из приборов и выкрутила ручку. Из динамиков ударил забористый гитарный риф. Соседи протестующе заколотили в стену, но Варвара швырнула в ответ какой-то хлам и стук прекратился.

– Слушай, а что происходило на шахте после… ну, после событий? – спросил Денис между делом, помогая накрывать перевернутую коробку за неимением чистого стола.

– Похороны, – буркнула подруга.

– А шахтой снова пользуются?

– Как же… Ее засыпало по самое не хочу. Дешевле новую вырыть, чем эту восстановить. Правда, ушлепки из «Феникса» долго там копошились. Черт знает, что искали. Слушай, тебе-то что?

– Ничего, – пошел на попятную Денис.