Академия Трех Сил

– Подозрительное животное, – бросила мама. – Как будто шпионила.

– Зачем за нами шпионить, – я пожала плечами больше из желания возразить, – в этом городе каждая собака знает, что мы из клана Сантерн. Достаточно на мои волосы взглянуть.

– Мало ли зачем. – Мать начертила в воздухе знак «ирг», защита в ответ мягко засияла и пропустила нас. – Будь осторожна, Сатьяна, особенно в академии. Мы с папой слишком далеко, чтобы приглядывать за тобой.

Вот и хорошо.

Это я только подумала, вслух говорить не стала.

Дом встретил прохладной тишиной. Вслед за мамой я прошла через холл, спустилась по широкой каменной лестнице и окунулась в пахнущий смолой и пылью воздух святилища.

Хранитель находился здесь, сколько я себя помню. Даже не так: Хранитель находился здесь столько, сколько существует наш клан. Величайшая драгоценность семьи Сантерн, оберег и символ, источник магии рода.

На вид это было полускрытое в камне сияющее золотое яйцо. Говорили, в минуты опасности для рода оно горит алым, в минуты, когда случается нечто очень хорошее, – белым, но я никогда не видела, чтобы Хранитель менял цвет. Может, оно и к лучшему.

Опустившись на колени рядом с матерью, склонила голову и попросила про себя, чтобы боги и покровители были ко мне милостивы. И чтобы случилось что-нибудь и мне не пришлось бы идти обучаться на «рыбака». Пусть отец передумает. Пусть даже случится большой прорыв, потребуются все воины, даже девушки, даже младшие дочери.

Последнюю мысль тут же отогнала. Прорыва все-таки не надо. Хватало и рассказов бабушки: во время ее молодости защита города была куда слабее, а твари – сильнее и кровожаднее. Прорывы случались часто, и ни один из них не обходился без жертв. Сестра бабушки и ее жених погибли в таком, а сколько простого народа – всех не перечислишь. Так что нет. Пусть все будет хорошо.

Помолившись, я оглянулась на пороге – Хранитель по-прежнему мерцал ровным золотистым сиянием.

* * *

На следующее утро мы выехали чуть свет. Я, Лас и Вейс – первый, третий и четвертый курс академии. Ехали на телеге, нагруженной сундуками и узлами. Я незаметно поглаживала лежавший рядом большой баул: там, под ворохом одежды, покоился замотанный тряпками Сорванец. Собственно, именно поэтому я и выдвинула матери условие: если бы меня собирала она, не видать мне меча как своих ушей.

Отец верхом на лошади провожал нас до заставы. За ней начинались дикие земли, бесхозные – в принципе, люди жили и там, но, мягко говоря, несладко. И чаще всего недолго.

Причина проста – твари Хагоса. Хагос, злое начало, постоянно строящее козни людям, создал тварей нам на гибель. Но Нигос благословил людей сражаться с ними и дал нам магию: магию стихий, магию меча и магию исцеления.

В принципе, сейчас стало гораздо безопаснее, не то что раньше. К городам и большим дорогам наученные жизнью твари почти не подходят. Почти – за исключением случаев бешенства или гона.

Но простые люди без магического дара без сопровождения боевой команды на дорогу все равно стараются не соваться, вот и мы телепались до заставы, чтобы ехать с большим караваном под охраной. Хоть мы и были учениками академии, Вейс так вообще уже на четвертом курсе, все же не могли считаться полноправными бойцами.

– Сатьяна, – окликнул отец, – не зевай, прибыли.

И впрямь, телега проехала еще немного и остановилась перед большим двухэтажным зданием заставы. Сердце ухнуло: вот оно, начало путешествия. Мы выбрались и стали таскать вещи в полутемное с улицы помещение. Лас и Вейс ушли внутрь, а отец подозвал меня, и я вытянулась перед ним и ждала, что он скажет.

– Вот ты и выросла, дочка. – На плечо легла тяжелая рука истинного боевика. Папа выглядел странно, будто пытался подавить смущение или неловкость. – Учись хорошо, старайся.

– Я бы старалась еще больше, если бы училась на боевика, – буркнула.

Он пропустил выпад мимо ушей и мягко продолжил:

– Я очень хотел дочку. Но как мы ни пытались, рождались только сыновья. И тогда я пообещал твоей матери, что если родится дочка, никогда не стану вмешиваться в то, как она ее воспитывает. И ты родилась.

Я промолчала. Только подумала про себя, что зря он пообещал. И вообще, раз так, лучше бы я родилась мальчиком.

– Знаешь, мне кажется, твоя мать права: сражаться в первых рядах – занятие для женщины неподходящее.

– Замолчи!

Хоть нас и приучили не поднимать голос на родителей, я все же не выдержала. Предатель! Хорошо же ему мать мозги промыла!

Не дожидаясь ответа, повернулась и бросилась на заставу. В глазах закипали слезы ярости. Нет, я понимала, что сейчас уже ничего не изменить, не ждала от отца, что он вдруг скажет: «Все улажено, ты будешь боевиком». Но и того, что услышу набившее оскомину «неподходящее для девушки занятие», не ожидала тоже.

И тут раздался насмешливый голос:

– Привет, «рыбачка».

Я гневно вскинула голову. Узнала его, даже не прищуриваясь в плохо освещенном помещении. Беловолосый вендаец, заплативший за нас в лавке, стоял, привалившись плечом к стене и сложив руки на груди, и сверлил меня с высоты своего роста таким же насмешливым, как голос, взглядом.

– Я мечница! – буркнула, намереваясь пройти мимо.

– Ух как страшно, – рассмеялся вендаец, а в следующий миг дорогу мне преградило чужое колено. – И где твой меч, мечница?

Сузив глаза, просверлила его испепеляющим взглядом. А ему хоть бы хны, стоит, скалит зубы.

– Я тебя и без меча на обе лопатки положу.

– Если ты будешь сверху, я и сам с удовольствием лягу.

Я не сразу поняла. А когда дошло, покраснела как помидор. В груди полыхнуло пламя, руки сами сжались в кулаки, и дальше я действовала уже на одних вбитых в тело навыках: воткнула кулак вендайцу в живот, а когда он охнул и немного согнулся, поймала за уши и двинула коленом по подбородку.

Даже мне было немного больно, а у парня, наверное, искры из глаз посыпались. Пренебрежительно фыркнув – будет знать, как связываться с девушкой из клана Сантерн, хотела было проскочить во внутренние комнаты, как вокруг талии обвилась жесткая рука.

Вендаец, который должен был, по идее, лежать на полу и поскуливать, опомнился почти мгновенно. Рывком развернул меня, припечатал к стене, перехватил руки и наклонился, заглядывая в лицо. Он тяжело дышал, в глазах пылала холодная ярость. Но куда больше, чем его ярость, меня напугала собственная реакция. Сердце замерло, потом сильно заколотилось. От чужого взгляда, от рук, сжимающих запястья, бросило в жар. Сама не поняла, что со мной. Противник подкрался так близко, я в невыгодном положении, надо ударить, использовав его слабые места, а я ничего не делала, ощущая себя удивительно беззащитной под этим злым синим взглядом.

– Сата? Ты где? – В комнату заглянул Лас. – Хм-м?!

В этом «хм-м» было много непонятного, но мне было не до того, чтобы разбирать оттенки. Пользуясь тем, что хватка беловолосого на мгновение ослабла, я вывернулась, нырнула под его руку и хмуро буркнула, проходя мимо брата:

– Чего орешь, тут я.

Лас снова хмыкнул, на этот раз весело, и пристроился рядом. Через здание заставы мы вместе прошли во внутренний двор – ждать, пока соберется караван.

– Кто это? – с любопытством спросил брат. – Знакомый?

Я только фыркнула. Избави Нигос от таких знакомых. Таких… наглых и позволяющих себе идиотские шутки. И ведь он наверняка едет в академию. Это ж еще и там с ним встречаться… Одно хорошо: он точно не стихийник, что бы мама ни говорила. Стихийники не обладают такой реакцией и непривычны к физическим нагрузкам. С другой стороны…

– Вейс, у вас на курсе вендайцев нет? – спросила, когда мы втроем присели на скамье у высокого, в два человеческих роста забора из мощных бревен. Поверху шла еще и магическая защита: снаружи расстилались дикие земли.

– Вендайцев? – Брат озадаченно нахмурил брови.

– Если конкретнее, то она имеет в виду его. – Лас усмехнулся при виде беловолосого, как раз появившегося во дворе. – О-ой! – окликнул он его. – Вендай!

Я сердито шикнула на брата, но было поздно. Парень как ни в чем не бывало направился к нам с улыбкой на губах.

– Ахой, – поздоровался на свой манер. – Звали?