Двое для трагедии. Том 2

– Седрик, ты пугаешь меня! – услышал я голос брата за своей спиной.

– Все отлично! – бросил ему я и вышел из бильярдной.

Зайдя в свою комнату, я сел в кресло у камина и прижал к себе урну с прахом Вайпер: через несколько часов я должен был попрощаться с ней. Затем я поднялся с кресла и окинул взглядом свое прежнее жилище: все в нем осталось таким же, как пять лет назад, когда я вышел из него в последний раз. Даже шторы остались в том же положении, не изменив за это время ни одной складки. Но теперь это пространство было мне чуждо: я не собирался оставаться в замке. Мне нужно было уехать. На север. Туда, где я мог быть один, наедине со светлыми воспоминаниями о Вайпер.

Так странно: Вайпер умерла, но я чувствовал себя полноценным, и моя душа была спокойна. И я знал почему. Взглянул на свои руки, я улыбнулся – в них текла ее кровь. Она была во мне. Я вновь сел в кресло, закрыл глаза и глубоко задумался.

– Седрик, скоро закат, – вдруг услышал я голос Маркуса прямо над моим ухом.

Я открыл глаза и посмотрел на брата.

– Уже? – переспросил я: мне казалось, что прошло всего несколько минут с тех пор, как я зашел в комнату.

– Да. И тебе повезло: облака поредели.

Я молча поднялся с кресла.

– И когда? – поинтересовался я, смотря на брата.

– Что когда?

– Когда ты уже обнимешь меня?

Маркус усмехнулся, я тоже, и мы крепко обнялись.

– Теперь – на мост, – сказал я.

Мы спустились в гараж, сели в автомобиль брата и поехали на Нусельский мост. Как и сказал Маркус, облаков стало намного меньше, и, когда мы встали именно у того фонаря, у которого мы с Вайпер любили наблюдать закат, я развернул пиджак, в который закутал урну.

– Что это? – тихо спросил Маркус, пристально смотря на урну.

– Я солгал: Вайпер больше нет, – тихо ответил я.

– Она не выжила от потери крови?

– Нет. Я убил ее. Я не успел вовремя остановиться.

Маркус ошеломленно молчал и смотрел на урну.

– Я вытащил ее из автомобиля и убил, а когда пришел в себя, было уже поздно – она была мертва. – Я глубоко вздохнул от этого ужасного воспоминания. – Я уехал оттуда, чтобы не расстраивать тебя, а когда ты сказал мне о том, что у тебя будет сын, я не хотел причинять тебе боль. И я должен признаться: я искал смерти. Я сказал тебе, что уеду с Вайпер, а сам собирался сжечь себя и ее в крематории.

– Ты в своем уме!? – резко воскликнул мой брат. – Совсем обезумел? А обо мне ты подумал?

– Именно поэтому я здесь.

Маркус отвернулся, и я знал, что внутри него кипела злость на меня и обида за мое гибельное намерение.

– И, чтобы ты знал, даже крематорий не сжег бы тебя! – буркнул он, не глядя на меня. – Ну и идиот же ты!

– Я собирался лечь с Вайпер на носилки, но вдруг произошло что-то странное: она открыла глаза… Или я почти обезумел в тот момент от горя, но услышал в своем разуме ее голос. Вайпер сказала, что я должен жить дальше, потому что она живет во мне.

– Что? – Маркус удивленно посмотрел на меня.

– Я выпил ее кровь, и она течет во мне.

– Это я во всем виноват! Нельзя было оставлять ее одну! – сокрушенно воскликнул Маркус.

– Ты здесь ни при чем, – сказал я ему. – Вот этого я и боялся – что ты будешь винить во всех бедах себя.

Маркус ничего не ответил: он опустил голову и потер свою переносицу.

– У меня просто в голове не укладывается… Ты убил ее… Убил свою Вайпер… В тот же день, когда мы приехали за тобой, – тихо сказал брат.

– Да, – только и смог вымолвить я. – Она сказала, что так должно было быть. Я ни в коем случае не умаляю моего преступления, моего греха, и буду жить с этим знанием всю вечность – знанием того, что я убил Вайпер, но она сказала, что всегда будет со мной, и я верю ей.

Маркус посмотрел на меня: в его глазах блестели слезы.

– И что ты будешь делать? – нервно спросил он. – Убежишь? Опять похоронишь себя в склепе?

– Она остановила меня от попытки самоубийства, и я буду жить дальше, ради нее, – спокойно ответил ему я. – И ради вас: тебя, Маришки и маленького Седрика. В тот раз я поступил как последний трус, спрятал голову в песок, а мне нужно было бороться за Вайпер. Я поверил лжи родителей и не стал искать ее.

– Ты останешься в замке?

– Нет. Хочу навестить Барни.

– Он не впустит тебя.

– Впустит. У нас с ним много общего.

Маркус глубоко вздохнул.

– Если бы мы знали, что после ее смерти ты будешь так философски спокоен, то не стали бы разлучать вас. Это было самой большой ошибкой в нашей жизни, и мне до конца вечности будет стыдно перед тобой за то, что я сделал. – Он посмотрел на часы. – Почти пять.

– Никогда нельзя предугадать, что будет в будущем, – с усмешкой сказал на это я. – Вайпер просила развеять ее прах здесь, во время заката.

Я открыл крышку и стал медленно переворачивать ее: прах Вайпер тут же вырвался из объятий своей тюрьмы и полетел, подхватываемый ветром – он получил свободу.

– Лети, любовь моя. Ты была и всегда будешь самым прекрасным, что есть в моей жизни, – тихо сказал я, наблюдая за тем, как улетали от меня последние частицы моей Вайпер.

– Все логично, Седрик: она была смертной, и ты потерял ее, – так же тихо сказал мне Маркус. – Мне очень жаль, но Вайпер была права: такова ее судьба.

– Я не потерял ее: она всегда рядом со мной. – Я спокойно взглянул на брата. – Вайпер живет во мне, в моих мыслях и моей памяти.

Все оставшееся время мы наблюдали закат, а затем вернулись в замок. Теперь пустая урна покоилась на камине в моей комнате.

Ночью на телефон, который я позаимствовал у брата, пришло странное сообщение, отосланное с незнакомого мне номера: «Ты сделал то, что не смог сделать я». Когда я показал его Маркусу, он нахмурился и сказал: «Я расскажу тебе, что было с Вайпер. Это номер Брэндона».

Так я узнал о том, кто стал основным элементом в похищении Вайпер. Значит, тогда я не ошибся: Грейсон был с ней в самолете. От того, что рассказал мне Маркус, мою душу покрыл мрак: Вайпер была в заточении именно у ненормального проклятого Грейсона. Весь долгий август.