Что скрывает Аноним

Приблизившись к ней, парень крепко сжал ее в объятиях и нежно поцеловал в губы.

– Ты, как всегда, приходишь сюда первой, Аннабель, – низким голосом произнес он. В его тоне пробивались печальные нотки. – Почему меня не дождалась? Я стучался в твой номер, но мне никто не открыл. Неужели ты по мне не соскучилась? А я вот очень ждал нашей встречи.

Глава 7 – Серьга

Голоса вырвали Эмму из сна. Осознав, что она до сих пор находится в логове убийцы, девушка чуть не умерла от страха. Что странно – женский голос не принадлежал той самой поварихе, с которой она недавно столкнулась на этаже для прислуги. Эмма дала ей прозвище «Командирша». Мужчина иногда поддакивал, практически все время слушал и внимал каждому ее слову. Его выдавали черные кожаные штаны и высокие ботинки по щиколотку. Но кто эти двое, Эмма понятия не имела!

– Перекрыть все входы и выходы! – отдала приказ Командирша. – Черные хода завалить! Ни одна душа не должна покинуть этот дом, пока все не закончится! Блондинку найти первой. Она может быть опасной, если хотя бы что-то успела раскопать! И это тоже твоя вина. Я приказала тебе не спускать с нее глаз! Чем ты занимался? Почему она шастала по дому? – повысила женщина голос.

От произнесенных Командиршей слов у Эммы из легких ушел весь воздух. Ясно, что речь шла именно о ней. К тому же, в тоне женщины Эмма расслышала нотки ненависти по отношению к себе. Только кому и чем она успела насолить? Что такого она успела натворить до аварии?

– Я не могу следить за всеми одновременно! – пошел в защиту мужчина. – Я не вывожу один такой объем работы. Мне нужны помощники. Как минимум двое, а лучше трое. Я семью не вижу, здесь ночую…

– Хватит ныть! – взвизгнула Командирша. – Ты знал, на что подписываешься! Тоже мне, нашел время жаловаться! С тех пор, как все гости приехали сюда, пути назад нет. Сам клялся, что справишься и тебе не нужен напарник, чтобы побольше заработать! А теперь уже поздно. Придется все делать одному.

Мужчина разочарованно вздохнул.

– Тогда хотя бы подними мне зарплату. Не дело впахивать за такие гроши!

– И этот вопрос не подлежит обсуждению. Перечитай контракт! – отрезала Командирша. – Где же эта сережка? Ты случайно не видел?

У Эммы все внутри похолодело. Серьга в виде пчелы лежала на том самом месте, куда она изначально упала, и если женщина опустится на корточки, чтобы взять бижутерию в руки, то точно обнаружит Эмму. Дело дрянь!

Через пять секунд женщина подошла к рабочему столу и искала на нем серьгу.

– Кажется, я ее вижу, – произнес подчиненный Командирши. – Судя по всему, пчела?

– Она самая!

– Тогда она на полу, возле переднего колесика кресла, – сказал мужчина и направился в смежную комнату, где располагалось его рабочее место.

Эмма вся сжалась от панического ужаса. Время словно замедлилось. Повезло, что сообщник этой Командирши не видел ее, но спустя всего несколько коротких мгновений ее все равно обнаружат – и тогда пиши пропало!

Резко зазвонил телефон, и Командирша быстрым шагом направилась в смежную комнату, приняла звонок, ответила кому-то, что скоро будет, махнула своему подчиненному и они вдвоем ушли так быстро, будто где-то в доме случился пожар.

Глава 8 – Переосмысление

Эмма не стала сразу выползать из своего укрытия, решила подождать какое-то время, так, на всякий случай. Вдруг кто-то из этих двоих что-то забыл и вернется сюда?! Убедившись, что, похоже, эта парочка занята более важными делами, Эмма вылезла из-под стола, нажала на рычаг у стены и вылетела из логова, словно от этого зависела ее жизнь. Хотя с этим не поспоришь! На кону и правда ее жизнь, и кто-то нагло покушается на нее. «Вот это вляпалась! На будущее: никогда и ни при каких обстоятельствах не принимать приглашения от каких-то там Анонимов! Не будь такой наивной, а перепроверь все несколько раз, выясни, к кому и куда едешь!»

В гостевую комнату она не пошла. Вместо этого остановилась в тайном коридоре, села на пол, обняла себя руками и принялась обдумывать все, что успела раскопать, несмотря на отрезвляющий холод.

Безо всяких сомнений, воспоминания изо сна принадлежали ей. Она попыталась сложить в голове целостную картинку, все, что узнала о своем прошлом. Итак, когда-то она жила в Швейцарии, больше всего предпочитала отдыхать в Австрии, в Альпах, но иногда и в других странах, и у нее есть, или же были друзья. Правда, пока что она увидела только одного. И вряд ли его можно назвать другом, скорее любимым. То, как он на нее смотрел, говорило о многом. Но смущало то, что она до сих пор не вспомнила, кто он, и как его зовут. Как будто он был ей просто другом, не больше. И до сих пор не ясно, чувствовала ли она к нему хоть что-то?! К тому же, странно, что он обращался к ней другим именем – «Аннабель», а не «Эмма».

Эмма отдышалась, согрела теплым паром изо рта озябшие от холода пальцы и продолжила свои размышления. Итак, после аварии родители рассказали ей, что все время с самого рождения она жила в Лондоне, пять последних лет работала в it-сфере, предпочитает оседлый образ жизни, а из друзей у нее только Софи. И то, как отец с матерью ее опекали последние месяцы, ее сразу же насторожило, но успокаивало то, что они действовали по наставлению лечащего врача. Ни слова о путешествиях, Альпах, Швеции, о друзьях, с которыми Эмма отдыхала в прошлом. Как будто прошлая жизнь принадлежала совершенно другому человеку.

От навязчивых настырных мыслей разболелась голова. Эмма поднялась на ноги и пошла вперед. Ей еще во многом предстоит разобраться, но доводить себя до простуды, воспаления легких, или чем еще можно заболеть от холода, точно не стоит! Для такой холодины платья и ботинок было мало.

Каким-то образом, сама того не понимая, Эмма вышла к развилке и увидела на пыльном полу обшарпанного оловянного солдатика, того самого, из детской призрака. Интуиция подсказала девушке, что это помощь мальчика. Таким образом он решил вывести ее отсюда. Нажав на рычаг в стене, она обрадовалась, когда узнала ту самую комнату ребенка.

Эмма вошла туда и свернулась калачиком на детской кровати. Что-то ей подсказывало, что здесь ее искать не станут, и на данный момент это самое безопасное для нее место!

Глава 9 – В детской комнате

Эмма блуждала коридорами и искала кого-то. От нее убегал темноволосый мальчик с белозубой улыбкой, которая занимала половину его лица. Сейчас он радовался жизни, казался самым счастливым на свете

– Не догонишь, не догонишь! Ну же, старайся лучше! – хохотал он и убегал.

Красная под ногами дорожка напоминала рубины. На стенах висели декоративные щиты, канделябры и картины в позолоченных рамах. На комоде стояли фарфоровые статуэтки, целые и без единой трещины: кокетливые дамы с зонтиками, русалки, клоуны, щенки и коты. Одним словом, дом жил и излучал такую же жизнерадостность, что и ребенок.

Образы замелькали перед глазами. Люди с фотоснимков, которые она нашла еще недавно, смотрели на нее кто с раздражением, кто с жалостью, а кто с любовью. Последнее принадлежало молодой женщине с кудрявыми темно-каштановыми волосами, и судя по заметному сходству с мальчиком, это его мама. Бабушка и дедушка мальчика дарили внуку подарки в яркой оберточной бумаге и красивыми бантами, а ребенок в ответ вознаграждал их искренней, неподдельной радостью, крепко их обнимал и произносил слова благодарности.

Следующая картинка – и Эмма уже наблюдала за происходящим со стороны.

Мальчик спрятался в углу, прищурился и боялся дышать, выдать себя. Он кого-то сильно опасался и весь сжался от овладевшего им страха.

– Умоляю, только не выдавай меня. Прошу тебя! – прошептал он.

В следующей сцене Эмма увидела, как высокий крепко сложенный мужчина, с полными ненависти глазами, нашел ребенка и излил на того всю свою ярость. Она как-то сразу поняла, что это не родной отец, а отчим. Рядом стояла девочка, дочь этого мужчины, та самая, со снимков. Тогда Эмма решила, что это подруга, но нет. Девочка наблюдала за всем этим и улыбалась во весь рот. Ни жалости, ни страха.

– Я ничего не сделал! Ничего! Это она съела твой обед, не я. Я ни при чем, – пропищал он последние слова, когда немного отдышался. Попытался убежать, но отчим быстро догнал его, грубо швырнул о стену – и детское тело обмякло.

Эмма резко проснулась и уставилась в потолок. Внутри ядовитой змеей заползла жгучая обида вперемешку с яростью. Жалость беспощадно вонзила свои когти, и на несколько секунд Эмме снова стало нечем дышать. Кем же нужно быть, чтобы совершить такое с ребенком? В голове не укладывалось, что она увидела сцену убийства. Она не знала этого мальчика при жизни, но за то короткое время, которое он появлялся перед ней, пусть немного, но привязалась к нему. А возможно, дело было совсем в другом – никто и никогда не смел отбирать жизнь другого! Какое-то странное, знакомое чувство закралось под кожу. Она уже когда-то, до аварии, была свидетелем убийства. Вспомнить бы только, что именно тогда произошло, но память упрямо молчала, словно издевалась над ней!

Эмма не сразу поняла, что из ее глаз ручьем текут слезы. Наконец, стерев их с лица, она села на кровати и только сейчас поняла, где находится, и почему забрела именно сюда. Это отрезвило и погрузило в происходящее. Она быстро пришла в себя.

Оставалось молиться и надеяться, что никто из гостей, в том числе и убийца, не найдут ее. От страшных, мучительных воспоминаний мальчика ее до сих пор бросало в дрожь. Такое невозможно забыть: острое отчаяние, предательская боль в глазах ребенка и пронзительный страх такой величины, когда он убегал от отчима, что девушка буквально ощутила его и до сих пор пребывала в ужасе.

Эмму колотило от озноба. Стало ясно как день, что мальчик мертв, но почему он до сих пор блуждает по дому призраком? Что до сих пор удерживает его здесь? Почему его душа не обрела покой?

Еще больше Эмму удивило то, что на этот раз ей приснились не свои воспоминания, а ребенка. Возможно, это из-за того, что она уснула здесь, на его кровати, в его комнате. А может, мальчик нашел способ показать ей свое прошлое?! Только зачем? С какой целью? Ей бы для начала со своим разобраться и выбраться из дома! Хотя Эмма понимала, что мальчик помогает ей: показал тайные коридоры, вывел в логово убийцы и помог найти свою детскую.

Эмма встала с кровати и обошла комнату, уже осматривая это помещение более осознанно, чем впервые, когда они нашли ее с Софи. При воспоминании о подруге на Эмму накатила непосильная тоска вперемешку с безысходностью. Она как следует не попрощалась с подругой, даже не успела всерьез осмыслить, что произошло с ней.

Эмме вдруг стало так стыдно за себя, что она впилась ногтями в ладони и оставила на них отметины полумесяцев. Боль немного отрезвила ее, и она пообещала себе подумать о случившемся сразу же после того, как выберется отсюда живой. Почему-то по отношению к мальчику она испытывала больше эмоций, чем к девушке, которая практически не отходила от нее последние несколько месяцев. Как будто Эмма знала этого мальчика всю жизнь, хотя это точно не так! Возможно, это потому, что какие-то детали она видела его глазами, а какие-то со стороны, и прожила их как свои собственные.

Она отбросила сентиментальные мысли и снова вернулась к своему плану: как выжить в этом доме и найти убийцу.

Из подслушанного разговора в логове убийцы, как она назвала ту комнату, Эмма узнала, что в доме есть несколько черных выходов. А это означает, что надо найти хотя бы один, пока их все не перекрыли. И если поначалу ей хотелось рассекретить того, кто оборвал жизнь Софи и призвать к ответственности, то теперь, когда он охотится уже за ней, эта затея отошла на второй план!

Из верхнего ящика старого пыльного детского комода торчала какая-то ткань. В прошлый раз эта деталь точно отсутствовала! Не медля, Эмма подошла к комоду, потянула на себя металлическое кольцо на ящичке и вытащила какой-то сверток.

Надеясь, что это очередная подсказка призрака, она развернула ткань, в которой лежала скрученная в рулон плотная бумага, а развернув ее, внимательно рассматривала рисунок той самой девочки из фотоснимка мальчика.

Нарисованный грифельным карандашом портрет казался изумительным. Художник знал свое дело, запечатлел даже выступившие на лбу капельки пота.

Девочка кокетливо смотрела на портретиста большими глазами на миниатюрном круглом личике и улыбалась так искренне, что на щеках выделялись милые ямочки. Большой бант на голове казался нелепым и, скорее, лишним. Роскошные локоны ниспадали на худенькие плечи. Ну и, конечно, оставалось только гадать, какого цвета глаза и волосы у ребенка. Ни надписи, ничего такого, что могло как-то натолкнуть на какую-либо мысль, кто это. Одно Эмма знала точно – внешность обманчива, и внутри этого «ангела» столько зла и яда, что стало тошно. Из головы не выходило, как она стояла рядом с отчимом, когда тот изливал всю свою ярость на беззащитного мальчика, и просто улыбалась. Остается только надеяться, что, повзрослев, она не превратилась в подобие своего отца.

Женский крик снова вырвал Эмму из круговорота мыслей, и от неожиданности она выпустила портрет из рук. Подобрав рисунок с пола, она скрутила его обратно и спрятала на место, случайно обнаружив на дне ящика какую-то неприметную тетрадь.