Прозвище: Вилка

– Я все на свете знаю, – чеканит бабушка и идет в коридор. Сейчас она тихонько возьмет трубку параллельного телефона, приложит к ней носовой платок и, как шпионка из голливудского фильма, будет подслушивать. А мобильник у папы как всегда разряжен – ему даже не перезвонить.

Да, бабушка у нас все знает, все видит. Она как рентген. Однажды папа купил с рук подержанный принтер со встроенным сканером, а у него не было руководства пользователя. Так бабушка две недели подряд нажимала на разные кнопки, пока не поняла, как он работает.

– Бабушка, подслушивать нехорошо! – шепотом кричу я ей вслед. Надо было крикнуть погромче, чтобы папа в спальне услышал.

Я быстренько доедаю папину печень, то есть говяжью (худеть я решила со следующего понедельника), наливаю себе чая с пирогом и жду. Что-то сейчас будет. Обычно после звонков библиотекарши в нашем доме наступает минута молчания. Это бабушка обижается. Иногда минута может длиться часами, реже – сутками, но такое тоже было один раз. Это когда бабушка узнала (из подслушанного разговора), что библиотекарша взяла квартиру в ипотеку и хочет теперь, чтобы папа переехал к ней жить.

– Только через мой хладный труп! – сказала на это бабушка. Причем прямо в трубку, прямо через носовой платок – в ухо ни о чем не подозревающей библиотекарше.

Она, кстати, до сих пор думает, что это были помехи на линии. Не может поверить в то, что родная мама ее возлюбленного подслушивает чужие телефонные разговоры. Вообразить себе такого не может! Интеллигентная женщина. У нее дома живут две кошки и лабораторная крыса, мне папа рассказывал.

И тут на кухню входят папа с бабушкой – причем одновременно. Они садятся за стол напротив друг друга и не глядят друг на друга. Я понимаю: что-то произошло. Случилось что-то! Между ними сгусток энергии шурует, злой-презлой. И мне становится жутко. Обычно они сразу начинают ругаться.

– Ну что, допрыгались, голубцы? – наконец говорит бабушка, и я вижу, что у нее дрожат руки. Наверное, от бессилия. Бабушка против любви бессильна, это понимает даже сама бабушка. А голубцами она почему-то называет голубей.

– Ну почему сразу голубцы? – виновато выводит папа.

– Да потому что мозга у тебя в голове, как у голубца! У Васьки и то больше!

Услышав свое имя, Вася высовывается на секунду из коробки и говорит: «Квох!». А меня вдруг пронзает страшная догадка. Папа с библиотекаршей допрыгались, и это может значить лишь одно.

Не мне. И не бабушке. Не нам катать коляски в утреннем тумане!

А БИБ-ЛИ-О-ТЕКАРШЕ!

Суббота, 10 июня

Правдивый факт дня: в «Windows» нельзя создать папку с названием «Con[2 - «Ботаник» (пер. с англ.).]», этим словом в детстве обзывали Билла Гейтса.

Я вам не говорила, что у меня есть друг по переписке? Его зовут Азубуик, что в переводе с языка Зулу означает «Спина – ваша сила». Я не знаю, как в его имени правильно ставится ударение, но интуитивно всегда ставлю на вторую «у». Просто с АзубУиком мы всего один раз говорили по телефону. Он так проникновенно булькал, что я даже не поняла сначала, что он говорит по-русски. Азубуик живет в столице ЮАР, Йоханнесбурге, с родителями, двумя сестрами и лягушкой-голиафом. Между прочим, это самая большая лягушка в мире. Она весит три килограмма. Папа привез ее Азубуику из Камеруна. Он, как и мой папа, «зеленый» и работает в Международной организации по защите птиц и сохранению их среды обитания. Мой друг назвал лягушку Гамюкой, что в переводе означает «Второй в команде», и держит ее теперь в ванной.

Адрес Азубуика мне дала наша классная Тома, чтобы я практиковала с ним свой английский, а он со мной – свой русский. Но у нас помимо этого оказалось много общих интересов. Например, мы оба интересуемся нераскрытыми загадочными жестокими преступлениями и редкими птицами. А потом он к нам приедет, наверное, вместе с папой. И мы вместе с моим папой обязательно придумаем, как нам спасти планету от озоновых дыр.

Мы переписываемся почти уже год. За это время я многое узнала о жизни в ЮАР. Там жить интересно, в этой волшебной стране! Например, у них в домах есть специальные комнаты, где живут слуги. Жители страны говорят на одиннадцати разных языках и при этом прекрасно понимают друг друга! Еще там есть африканеры – это потомки самых первых европейских переселенцев, которые приехали в Африку в поза-позапрошлом веке. Выглядят они совсем как мы – не отличишь. А недавно папа Азубуика (его зовут Изуба, что в переводе означает «Прогуливающийся медленно») поймал настоящего угонщика. Он хотел угнать его машину, но папа поставил около педалей капкан, который отобрал у браконьера, и несостоявшийся угонщик попался! А еще в ЮАР находится самый большой след от метеорита на Земле – Вредефорт. Этот метеорит врезался в нашу планету два миллиарда лет назад или чуть раньше, учёные пока спорят. Кстати, зима в ЮАР, когда у нас лето, – с июня по август, как раз сейчас.

Как видите, теперь мне известно многое о жизни в далекой африканской стране. А Азубуику – о жизни в нашем маленьком городе. Особенно ему нравится старинная русская традиция – носить шапки. И ходить в общественную баню (мы ходим с бабушкой по воскресеньям, когда там женские дни). В бане Азубуик ни разу не был и шапку никогда не носил. Так что я попросила бабушку ему связать и отправила еще в начале февраля. А вчера он прислал мне такое письмо (только не обращайте внимания на ошибки, пожалуйста):

«Здравствуй, моя дорогой друг Вилка!

Как твоя дела? Моя хорошо. Позавчера было холодно, +20 градусов, Гамюка замерз и сбежал. Мы долго искали его по всему дому, но не нашли. Я думал, что Гамюка совсем сбежал. Но вечером он пришла домой с синяком под глазом. Наверное, подрался с соседским котом. Я лечил его подорожником, как моя дорогой друг Вилка советовал.

Как папа? Как твой бабушка? Спасибо за шапку, которую он связал! Очень красивый и теплый шапка, я вчера в ней ходил в сафари-парк. Нас водили всем классом смотреть «Большую пятерку». Так называют у нас главных животных Африки: слона, носорога, льва, леопарда и буйвола. Больше всех мне понравилась гиппопотам! Гиппопотамы убили больше людей, чем львы, ягуары и крокодилы, вместе взятые. Если ты увидишь на улице гиппопотама, скорее переходи на другой сторона.

Завтра мой папа уезжает в Антарктику, работать переворачивателем пингвинов. У них так устроено тело, что, если пингвин упадет, то не сможет встать сам. Папа будет ему помогать – я очень горжусь своей папой.

Недавно около Новой Зеландии один корабль столкнулся с коралловыми рифами и образовался огромная нефтяная пятно длинной в целую милю! Из-за этого погибло уже больше тысяча пингвинов. Моя папа и коллеги думают, что от пятна перья пингвинов могут защитить вязаные свитеры. Спроси у свой уважаемый бабушка, хочет ли она помогать бедный пингвин?

Всегда твой, Спина – ваша сила».

Вот какое замечательно письмо написал мне Азубуик! Я сразу его распечатала и показала бабушке. Она с экрана не любит читать.

– Вязать свитеры? Пингвинам?! – переспросила она, и я подумала, что сейчас мне на голову прольется тропический ливень. Бабушка сейчас закричит: «Да за кого вы меня принимаете? Мне что, делать больше нечего?» Или такое: «Совсем уже с ума посходили в этой своей Зеландии!»

– А что? Ты же вязала жилет и ботики тойтерьеру Людмилы Прокопьевны (это наша соседка по этажу), – смело сказала я. – Он по комплекции почти как пингвин.

– Знаешь, а ты права, – задумчиво сказала бабушка. – Пожалуй, я свяжу парочку-другую свитеров. Только вот из какой пряжи? У меня есть оранжевый мохер. Подойдет, как ты думаешь, оранжевый мохер?

Я увидела, что глаз у бабушки загорелся. А когда у бабушки загорелся глаз, это значит, ее уже ничем не остановишь. С горящим глазом она – как паровоз на полном ходу!

– Подойдет! – весело крикнула я. – Еще как.

И бабушка полезла в шкаф за мохером.

Вязать мы решили на спицах. Вернее, это бабушка решила, а мне она сказала, чтобы я шла погулять. Не путалась у нее под ногами. Но гулять, когда там, у берегов Новой Зеландии, гибнут ни в чем не повинные пингвины, я не могла. Это было бы с моей стороны кощунство! Вязать я тоже не умела, поэтому я позвонила Танюсе.

Я все ей рассказала.

– Мы что-то должны предпринять, – сказала подруга. Я за решительность ее просто обожаю.

– Но что?!

– Вязать ни Ирочка, ни я не умеем. Так что будем помогать деньгами. За деньги можно купить все – пряжу, спицы или лучше нанять много-много вязальщиц из Камбоджи. Так все большие производители одежды делают.

– А у меня нет столько денег, – испугалась я. Я точно не знала, сколько нужно денег, чтобы спасти пингвинов, но догадывалась, что это какая-то, наверное, астрономическая сумма.

– У меня тоже, – сказала Танюся, – так что придется их заработать.

Как заработать деньги легальным путем, когда тебе тринадцать? Вы знаете? Я – нет. А Танюся знала.

– Я отнесу свои старые ненужные вещи в комиссионку, – сказала Танюся. – А Ирочка будет печь пирожки и продавать их в переходе.

– А ее не арестуют? – опять испугалась я.

– Мы подкупим полицейского. Пирожками.

Это была отличная идея. У Ирочки выходят вкуснейшие пирожки с капустой! Любого полицейского ими можно подкупить! Хотя сама она их не ест, она же на диете.

– А что буду делать я?

– Ты? – переспросила Танюся и надолго замолчала.