Деяние Луны

Внезапно Костя ощутил, как жар поглощает его тело, сначала подпалив ноги, а затем, мощным потоком хлынув на грудь, раскалённой болью вонзился в сердце. Он силился поднять руки и убрать то, что сжигало кожу, но не мог пошевелиться.

– Б'янди т'ха.

«Больно, – мысленно взывал он к Алефтине, пытаясь остановить её бесконечное кружение и звук ударов, который, казалось, доносился уже изнутри. – Хватит!»

Но она продолжала извиваться, словно змея, окутывая его заклинаниями.

В какой-то момент юноша не выдержал и потерял сознание, отдавшись забытью, а когда пришёл в себя, обнаружил жуткую, пугающую тишину. Боль ушла, будто её и не было вовсе, но двигаться ещё было тяжело.

Взглянув в сторону костра, принц вздрогнул. Длинные когти сжимали тонкую шею женщины, грозя сломать, а ощерившаяся пасть угрожала острыми клыками. Существо неистово мотало её словно тряпичную куклу из стороны в сторону, страша, если уж не удушить, то точно оторвать голову.

«Данила», – подумал Костя, нанося удар в солнечное сплетение.

Он не помнил, как сорвался с места. Мысль о том, что брат хочет убить жрицу, испугала его, и натренированное тело само среагировало без подсказки разума. Существо вскрикнуло, сгибаясь пополам, рука разжалась, выпуская жертву. А принц не стал ждать, пока оно придёт в себя, тут же вонзив ребро ладони в гортань.

– Ты не понимаешь, – зашептал Данила, ловя ртом воздух. Сильных повреждений не было, но адская боль помогла прояснить сознание. – Это западня. Они увлекли нас сюда, чтобы уничтожить.

«Я много лет наблюдала за вами», – Костя нерешительно перевёл взгляд на ведьму.

Ему вспомнился тот день, когда жители деревни собрались вокруг маленького мальчика, ждущего своего дядю у «Дома собраний», который пошёл просить дозволения оставить принца в поселении. Со стороны Николая это был жест вежливости по отношению к старейшинам, так как все знали, что отказать они не могли. С того мгновения, как Константин вступил на их землю, они перестали быть владыками, и теперь могли лишь с опаской выносить решения, надеясь, что мальчишка не будет им помехой.

Стоя на крыльце здания, Костя замечал, с каким любопытством рассматривают его жители. Новость о приезде принца быстро облетела деревню, и на возвышающийся холм приходили всё новые люди. Они собирались в стороне, наблюдая за ним, и обсуждали подробности резни, удивляясь тому, что принцу с сестрой удалось выжить в кровавой бойне. И от этих десятков глаз и струящегося шёпота, Косте было не по себе.

Вдруг какая-то старая женщина, выйдя из здания, бросилась на толпу:

– На что пришли посмотреть вы, отродья тьмы? – грозно кричала она, размахивая длинной палкой, которая опускалась на головы тех, кто не успел сбежать. – Ребёнок родителей потерял, выживал неделю с сестрой, пока мы его не нашли, а вы пришли ему косточки промывать? Знаю я вас, шакалов, вечером чесать языком будете. А ну, пшли вон, а то прокляну до десятого колена, и все белые пойдут!

Эти слова сработали действеннее посоха и оставшиеся рванули вниз, уводя за собой детей.

– Ты как? – обратилась ведьма к мальчику, её карие глаза победно сияли. – Тебя кто-нибудь обидел?

Принц в ответ лишь покачал головой. Больше всего на свете ему хотелось остаться одному, наедине со своей болью, чтобы никто не тревожил его расспросами. И Алефтина поняла, оставшись рядом, как верный страж, своим присутствием отгоняя сплетников. Она спасла его, не дав увязнуть в словах чужих людей, и потерять волю к жизни.

– Всё равно, – тряхнув головой, чтобы отбросить ненужные мысли, произнёс Костя, – я не позволю тебе её убить.

Он склонился над женщиной, на шее которой виднелись алые раны. Брат не жалел старческое тело, с силой вонзая в иссушенную кожу изогнутые когти. Даже удивительно, как она до сих пор жива: «Долг уплачен».

Но грохот падающих камней не позволил ему помочь Алефтине подняться. Принц обернулся, жёлтые глаза с вертикальным зрачком поблескивали в сумраке, словно два огонька.

«Я должен остановить его», – пронеслось в голове, хотя сердце не хотело верить в безумие брата, в то, что гнев и боль сломили сознание, выпустив на волю зверя.

«Спускайся, – приказал Костя, надеясь, что сможет сдержать чудовище, что воля вожака победит агонию чувств и заставит припасть к земле. – Давай же».

Шаркающие шаги за спиной мешали сосредоточиться, но отворачиваться было нельзя. Потеряешь контроль и всё, Данила сорвётся, сбрасывая чужое влияние.

«Странно, они почему-то приближаются», – принц скосил глаза влево, пытаясь разглядеть источник звуков, но ничего не было видно. Хотя меньше всего ему хотелось встретиться с пугливыми взглядами деревенских: – Проваливай! – свирепо крикнул он, обращаясь к тому, кто идёт почему-то к нему, а не устремляется к выходу из пещеры.

– Обряд ещё не закончен! – разнёсся под сводом голос Алефтины, и Костя остолбенел.

Доли секунды хватило для того, чтобы Данила стремительно кинулся к ведьме. Его лицо преобразилось, утрачивая человечески черты, придавая коже сероватый оттенок, а белые волосы, которые раньше лезли в рот и кончиками щекотали подбородок, теперь отросли, развиваясь вокруг головы, словно змеи.

Костя бросился ему наперерез, пытаясь нанести удар по пояснице, чтобы парализовать ноги, но брат ушёл от него, плавно скользнув в сторону.

Драка злила принца, который пытался образумить Данилу, но каждый раз натыкался на тупик. Эта безвыходность раздражала, ведь он всегда находил решение, спасал их обоих, если было нужно. Так неужели сегодня будет иначе?

Единственное место, которое подходило для боя – площадка у костра. Она была относительно ровная, да и с потолка не свисали сталактиты, к которым любило липнуть существо, скрываясь в их тени для того, чтобы затем сигануть сверху. Костя старался увлечь брата на удобное для него пространство, дразня того быстрыми перемещениями и проворно уклоняясь от ударов.

Но тут резкий тычок в бок остановил его, и кто-то сдавил горло, царапая кожу большими когтями. Раздался предупреждающий рык.

– Данила, – прошептал принц, вцепившись в руку, держащую его над землёй, – прекрати.

Дыхание слабело, а костёр яростно потрескивал, выбрасывая яркие искры в их сторону. На мгновение принц подумал, что сгорит заживо, когда увидел, как жёлтое пламя метнулось к ним, словно дикое животное. Он почувствовал, как вонзаются его клыки, слизывая кожу, мясо, пробираясь до самой кости. Боль была настолько сильной, что теперь они оба катались по земле, пытаясь заглушить её, корчась от жара, что постепенно заполнял тело.

Но Данилу это лишь раззадорило. Вскочив, он снова бросился на принца, и запах горелого мяса тому ударил в нос.

«Не дай мне убить тебя», – вспомнил он просьбу брата и своё обещание, что разорвёт его, если тот попытается убить кого-нибудь из семьи. Неужели время пришло? Юноша сглотнул слюну, чтобы не блевануть, чувствуя, как кровь струится по его груди. Чья она? Он не знал, их когти пронзали тела друг друга, желая добраться до сердца.

Братьев снова разняли, разметав по сторонам, с силой вдавив в стены пещеры, дабы те не смогли вырваться. Ярость и удовлетворение от битвы не давала им возможность совладать с собой, чтобы вернуться в человеческое обличие, и потому они рычали, обмениваясь яростными взглядами.

Ведьма стояла возле костра. Её глаза были полны не ужаса, а жалости и боли, будто она разделяла те чувства, что бушевали в ребятах:

– Ульвальд, хватит! Они же твои дети!

Костёр яростно вспыхнул в ответ и два огненных шара, отделившись от него, полетели к полукровкам. Принц видел, как один из них завис в воздухе рядом с ним, и чувствовал жар, исходящий от маленького солнца,

«Где Данила? – Костя напрягся, пытаясь оторвать себя от стены, но не смог, что-то держало его так крепко, будто он был её частью. – Где брат?»

Пронзительный визг, от которого застыла кровь, раздался неподалёку. Юноша повернул голову и увидел, как пламя пожирает Данилу, который пытался сопротивляться неизвестной силе, корчась от боли, воя и крича, то человеком, то животным.

– Отпусти его! – принц умоляюще посмотрел на Алефтину, но та лишь отрицательно мотнула головой, и в этот момент яркий свет взорвался перед ним.

Всё-таки они попали в ловушку.

Когда он открыл глаза, был уже полдень. Яркое солнце светило на голубом небосводе, по которому редкими белыми мазками были разбросаны перистые облака. Животворящие лучи света ласкали деревья, время от времени касаясь тела полуобнажённого юноши.

«Где я?» – подумал принц, и эта мысль прозвучала сигналом для всех вопросов, которые разом всплыли в голове. Обряд, Алефтина, брат… – все события казались ему наваждением, и лишь тянущая боль в мышцах, да шрам на руке, который зарастал новой кожей, доказывали реальность кошмара.

– Даня! – он резко сел, оглядываясь.

Хрупкая фигура притаилась в тени сосны, прячась от настырных лучей, которые пытались проскользнуть сквозь могучую крону. Эта обманчивая беззащитность заставила многих врагов недооценить его, как противника, хотя на самом деле силы было в нём предостаточно. Словно шпага, гибкая, быстрая и смертельная, он разил их, оставляя после себя лишь кровь и ошмётки тел:

– Проснулся засоня.

– Давно встал? – Костя смотрел на него, чувствуя, как волна радости захлёстывает сердце.

«Надо же быть таким дураком и попытаться убить ведьму?! Ведь если бы ему это удалось, старейшины приговорили бы его к смерти. Они столько лет твердили всем, что он угроза, пугая жителей рассказами о мутантах, что никто бы не подумал спасти его».

Опёршись на руку, принц с трудом поднялся и, пошатываясь от усталости, направился к брату. Самоисцеление тратило слишком много сил, врачуя плоть и сращивая кости. Ещё не скоро его тело наполнится прежней мощью.