Три стороны любви. Сердца поколений

Неужели бабушка хотя бы что-то о ней помнит.

– Мне больше нечего есть.

Это звучит так жалко и жалобно, что Натали самой становится тошно. Бабушка присаживается напротив. Смотрит вопросительно.

– Меня уже тошнит от твоих йогуртов и салатных листов. Я хочу есть. Считай, это не отказом от принципов, а способом выживания.

Без Виктории Натали совсем не справляется. Бабушка еще раз окидывает своим надменным взглядом пиршество, которое устроила Натали и бросает

– Как знаешь.

Хватает с полки яблоко и отправляется в свою комнату, покачивая стройными бедрами. На бабушке черное платье ниже колена и черные волосы заплетены в небрежную косу. И как она умудряется выглядеть всегда так роскошно? Конечно, у нее уже не та кожа. Конечно, есть морщины и, если смотреть вблизи, то бабушку уже можно назвать пожилой женщиной или женщиной в возрасте. Бабушку бы хватил удар от таких слов, но Натали же не будет врать самой себе. Бабушка как-то угасает в последнее время. Сегодня на ее губах даже не было фирменной алой помады и Натали увидела, что губы бабушки стали меньше. Как это называется? Высыхают от старости? Одному Богу и бабушкиному косметологу известно, сколько инъекций сделала бабушка, чтобы выглядеть моложе. Но возраст все равно за ней гонится. Натали интересно, как это быть невероятной красавицей и смотреться в зеркало и понимать, что красота безвозвратно уходит. Одно хорошо, Натали никогда по красоте тосковать не будет. У нее есть сердце и ум, а эти две вещи вроде как стареют не так явно, как красота.

Но бабушка всегда выглядит такой уверенной, что вряд ли ее волнует ускользающая красота. Она все равно умеет себя подать так роскошно, что выглядит выигрышнее кого угодно. Она такая сильная женщина, что Натали невольно начинает ей завидовать. И она вспоминает рисунок Давида, на котором была изображена женщина, как две капли воды похожая на бабушку Алису в молодости. Если бы Натали была такой же красивой, то Давид бы влюбился в нее, а не в Кати. Нат набирает номер Виктории.

– Мама, я скучаю.

– Я тоже скучаю, детка. Вы там с бабушкой не ругаетесь?

– Нет, живем как соседи, но достаточно мирно. Когда ты уже вернешься?

– Пока не знаю, милая. Но, думаю, что скоро.

– Как у вас с папой?

Мама замолкает на секунду, как будто бы обдумывая ответ. Натали не нравится это молчание, но голос Виктории звучит правдивым. Она не пытается просто успокоить Натали. Она говорит правду и то, что думает.

– Все в порядке. Мы стараемся. Я не знаю, как получится, но мы стараемся.

– Тогда не торопитесь.

– Я беспокоюсь за вас с бабушкой.

– Не беспокойся, мама. Пока мы даже ни разу не поругались. Я стараюсь вообще с ней не разговаривать от греха подальше.

– Может, это и правильно, милая.

– Может быть, сходим на концерт?

– Или в театр?

– Отличная идея, Кати! Я сто лет не был в театре. Натали, что ты об этом думаешь?

– Кстати, на выходных можно просто сходить в парк и устроить пикник. Я приготовлю сэндвичи.

– Ты готовишь очень вкусные сэндвичи. Нат, ты знала, что Кати готовит очень вкусные сэндвичи?

– Прекрати, Давид, ты меня смущаешь. Натали это совсем не интересно, она тоже умеет готовить вкусные сэндвичи, это же не сложно.

– Я не умею готовить сэндвичи.

– А это способность женщин, глупый.

Они идут в обнимку рядом с Натали, Натали преимущественно отмалчивается. Они так много разговаривают, что начинают ее раздражать, только от этого она не перестает страдать. Хотя, надеялась, что получится. Они постоянно обнимаются. Если буквально неделю назад, они старались вести себя прилично, то сейчас расслабились и вот так отвечают на ее благородство. Она поняла, что не стоит избегать своих друзей, стала проводить с ними больше времени. Вместо того, чтобы разойтись и больше не общаться, они расслабились в ее обществе и стали обниматься, зажиматься и говорить друг с другом противными голосами прямо при ней. Вот такая благодарность. Никчемная. Натали старается ходить не с кривым лицом. Бабушки не было дома пару дней и она позвала их в гости. Они были счастливы, для Натали это закончилось катастрофой.

Кати постоянно забрасывала свои длинные ноги на Давида, а он бы не против. Натали не знает, на что она рассчитывала. Это было очень глупо. Неужели она думала, что они оба поймут, какой она хороший друг и что? Перестанут встречаться? Они были только рады и, конечно, полутонов не понимали. Натали и не слишком старалась. Они хотели заказать пиццу, но Натали отказалась ото всего, под предлогом того, что она вегетарианка и не знает, что ей выбрать. Они, кстати, не настаивали и ели чипсы, которые сами и принесли с собой. Давид обнимал Кати, она забросила на него ноги. Они расположились на диване и Натали была вынуждена положить себе подушки на пол и смотреть серию игры престолов с полу. Если честно, ей бы хотелось выставить их бесчувственными идиотами, но они постоянно предлагали ей перебраться на диван и сами были готовы сесть на пол. Натали же нравилось изображать из себя жертву, правда, в этом случае только для самой собой. Потому что они, конечно, не понимали ее печали. Она силилась улыбаться и даже пыталась обсуждать с ними серию. Наверное, очень эгоистично пытаться выставить это все так, что Нат повела себя благородно и позвала к себе, чтобы они расслабились. Конечно, в глубине души она преследовала совсем иные цели. Ей до сих пор отчаянно хочется, чтобы они расстались. Если на начальном этапе их отношений, ей хотелось, чтобы они ее никак не касались и она их даже избегала, то сейчас ей почему-то нужно все контролировать. Ей казалось, что, чем больше времени она будет проводить с ними, тем менее вероятно, что случится нечто, что поставит точку на всех ее мечтах. Она толком не могла объяснить, что имела в виду. Просто почему-то пока ей казалось, что Кати нравится Давиду, да, это логично, Кати нравится всем. Но она была уверена, что нет какой-то сильной влюбленности, поэтому ходила за ними хвостом. Третий лишний, она это на своей шкуре очень четко испытала. Но еще больше она боялась того, что упустит нечто важное. Да она сама прекрасно понимает, как глупо звучат все эти ее переживания. Она бы сама не поверила, что модно так сильно влюбиться в школьном возрасте, и понимает, что выглядит это так, как будто бы она себя накручивает. Что можно отвлечься, успокоиться. Это всего лишь школьная влюбленность. Но Давид больше не зовет ее к себе по выходным. Теперь, они не гуляют вдвоем, потому что Кати всегда рядом. Теперь Натали больше не его самая близкая подруга. Он убирает непослушные волосы от лба и сейчас у Кати есть право на то, чтобы коснуться его челки. А у Нат этого права нет. Разве это не повод, чтобы выть по ночам от страданий? А она держится, вон даже дружит с ними. С мрачным лицом, конечно, но старается.

– Это твоя бабушка? Она такая красивая!

– Да знаю, и мы совсем с ней не похожи.

От Давида она уже слышала, что ее бабушка – королева красоты. Конечно, когда она пригласила Давида с Кати в гости в отсутствие бабушки, она, в принципе, была готова, что одно из профессиональных ее фото попадется на глаза Кати или Давиду и начнутся охи и вздохи. На сей раз под чарами черноволосой «ведьмы» пала Кати, которая даже взяла в руки фото бабушки Алисы и рассматривала его так внимательно, как будто бы там какое-то зашифрованное письмо. Господи, мало того, что они обнимались на глазах Натали, теперь они начали обсуждать, на кого из голливудских актрис похожа ее бабушка.

– Лоллобриджида.

Мрачно произносит Нат, заставив сладкую парочку обернуться.

– Джина Лоллобриджида. На нее похожа моя бабушка. Она играла Эсмеральду, вот моя бабушка это прямо Эсмеральда.

Наверное, во взгляде Натали было нечто такое, что заставило их перестать обсуждать бабушку. Не невзрачную Натали же обсуждать, в конце концов. В Нат нет ничего интересного. Даже этих ее черных глаз. Хотя глаза вроде как Натали достались от бабушки. Карие. Только у бабушки они смотрелись так ярко и роскошно в сочетании с черными волосами и постоянно загорелой кожей. На светлой коже Натали и с ее рыжими волосами и веснушками, эти карие глаза просто терялись. Никто и никогда не делал ей комплиментов относительно глаз.

В общем, вечер, проведенный с друзьями, закончился обычно, но никакого удовлетворения Натали он не принес. И сейчас из рассуждений о том, как провести выходные, Натали понимает, что не выдержит еще столько неприятных минут. Да, ей хочется все контролировать. Но, может, это сильнее ее.

– Нати, я тебе говорила, что у меня есть один очень хороший друг?

О нет. Теперь, Кати, видимо, решила, чтобы Натали не была третьим лишним, притащить за собой какого-то своего несчастного друга. Натали физически больно становится. Он представляет это свидание вчетвером. Кати и Давид не могут отлипнуть друг от друга, а Нат и несчастный парень вынуждены изображать какой-то диалог, чтобы просто не поубивать друг друга.

– Я не сомневаюсь, что у тебя есть друзья.

Кати заливается хохотом, по мнению Нат совсем неестественным, но Давиду, кажется, нравится, судя по тому, с какой нежностью он смотрит на эту выращенную в естественных условиях барби. От этого становится еще противнее.

– Может, сходим куда-нибудь вчетвером на этих выходных? Вы с ним подружитесь.

– Не сомневаюсь, что подружимся.

– Так что насчет выходных?

Давид смотрит на Натали таким пристальным взглядом, а Кати разве что ручки на груди не скрестила в умоляющем жесте. Идти совсем не хочется, быть резкой тоже очень плохой и не оптимальный вариант. Натали вздыхает.

– На этих выходных у меня планы. Может, в следующие?

Вроде как компромисс всех устроил. Кати и Давид счастливы, что эти выходные проведут наедине и так же довольны, что могут «пристроить» Натали. А Нат кажется, что до следующих выходных еще так много времени. Может, Кати забудет, а, может, ее друг передумает. Не одной же Натали отдуваться и придумывать отмазки. Он тоже может поработать.

12.

Такое ощущение, что квартира бабушки горит. Натали заходит и сразу зажимает нос, начинает кашлять. До чего же противный запах, ощущение, что бабушка снова решила приготовить какой-то пирог для вечно худеющих. Эти пироги почему-то воняют так, что вообще не хочется есть. Хотя, о чем это Натали? Наверное, в этом и была их суть. Напрочь отбивать желание вообще когда-либо есть своим запахом. Бабушка, по всей видимости, дома, не зря же откуда-то появился этот жуткий аромат. Натали проходит на кухню. Бабушка в фартуке что-то колдует на кухне. Нат отмечает, что даже в фартуке бабушка выглядит как звезда какого-то фильма. Хотя, Виктория говорила, что бабушка никогда не умела готовить, просто умела красиво ходить по кухне, отвлекать внимание мужчин и потом виртуозно доставать еду, заказанную из ресторана и класть вишенку на торт в виде испачканных в муке рук, щедро усыпанных украшениями. Наверное, эти украшения отвлекали от того, что на блюде даже была фольга. С другой стороны, видя, как грациозно бабушка лавирует между столом и плитой, Натали понимает мужчин, которые не имели ничего против ее лжи.