Три стороны любви. Сердца поколений

– Какие у тебя планы на выходные?

Когда матушка задает этот вопрос, то Натали вся напрягается. Это может значить, что у кого-то из их многочисленных родственников праздник. Натали любит своих родственников, некоторых даже помнит по именам. Но, если честно, очень хотелось бы любить их на расстоянии и не слушать про то, что у нее до сих пор нет жениха. Шестнадцать лет. Всего шестнадцать, а она уже иногда ловит на себе печальные взгляды дальних родственников. Хотя, вроде бы они не живут во время царских семей, когда там очень рано отдавали девочек замуж. Впрочем, она не уверена, что правильно назвала эпоху, потому что с историей у нее всегда были очень серьезные проблемы. Как бы там ни было, но некоторые из ее родственников считали, что Натали бы уже сейчас хорошо завести жениха. Или вопрос, кем она хочет стать, когда закончит школу. Ее даже передергивает от перспектив. Натали выпаливает, даже не прожевав рыбу

– Грандиозные. Я очень занята.

– Чем же? отвечай быстро, чтобы я знала, что ты не успела ничего придумать.

– Я уже договорилась с друзьями. У нас там… мероприятие.

Судя по недоверчивому взгляду матери, у Натали не слишком хорошо получается врать. Нат улыбается самой что ни на есть естественной улыбкой, на которую, как ей кажется, она способна. Натали пытается увлечься едой и, возможно, Виктория забудет, о чем хотела поговорить? Или поверит в то, что у нее уже запланировано какое-то невероятно важное мероприятие. Это, конечно, маловероятно. И остается лишь уповать на то, что Виктория увидит, как Натали не хочет выполнять что-то, о чем она пока даже не знает, и решит, что проще оставить ее в покое. Натали не любит врать матери. Но нервы дороже, потом она признается в обмане, вот только родственников она не выдержит. Они все, как один, говорят, что она слишком худая и бледная. А что она может сделать, если даже, когда загорает, то кожа ее сначала становится красной, потом облезает, а потом возвращается к этой нелюбимой всеми бледности. Между прочим, когда-то это считалось признаком аристократизма. Но, видимо, ее родственники не были аристократами и с жалостью качали головами, когда произносили «какая же ты бледная, милая… ты, наверное, совсем ничего не ешь?». И как это вообще зависит друг от друга? Ее бледность и то, что она, по их мнению ничего не ест. Она что станет смуглой сочной дивой, если вдруг начнет есть мясо ведрами?

– Ты не проведешь время с бабушкой?

– Нееет, мама, нет. Ты же знаешь, что она невыносима. Она всегда была такой, но сейчас стала еще хуже.

– Натали, не говори так о бабушке.

– Может, у кого из родственников день рождения? Там я могу и с бабушкой пообщаться, только не наедине.

– Нет ни у кого нет дня рождения и ты поедешь к бабушке, Натали. Я не так много и часто тебя о чем-то прошу и мне надоели твои капризы. Она твоя бабушка.

– Мама, она даже хуже тебя.

– Ценю твою честность, но это не обсуждается. Будешь чай?

– Мама, нет. Я заболею. У меня что-то какое-то недомогание. Ты же знаешь, что мы с бабушкой совсем не ладим.

– Натали, время идет. Никто не молодеет. Ты смотри, как бы потом не жалеть о своих словах. Да, она сложный человек. Но она – моя мать и твоя бабушка.

– Можно, я ей просто позвоню?

– Ты же знаешь, что это не вариант. Хватит препираться, это всего лишь половина субботы и ничего не случится.

– Половина субботы…

Натали готова выть от отчаяния. Все мечты о хороши выходных улетучились в один момент. Между прочим, Виктория должна ее понимать и не упрямиться. У нее у самой не слишком складываются отношения с бабушкой. У бабушки ни с кем не складываются отношения. Почему Натали приносят в жертву? Она даже судорожно пытается вспомнить, где она успела умудриться так провиниться, что ее наказывают таким образом. Нат хочет еще что-то сказать, как-то возразить, но, когда у Виктории такое выражение лица, то спорить бесполезно. Натали в отчаянии. Она даже не хочет доедать эту вкусную рыбу. Даже аппетит пропал. Правда, когда Виктория ставит перед ней ароматный чай и тарелку с любимым печеньем, настроение у Натали немного улучшается.

– Нужно подумать, что тебе надеть.

– Я же должна быть собой, мама.

Натали произносит это мрачно и обреченно и Виктория вздыхает, но не перечит дочери. Натали назло бабушке и этому не самому желанному мероприятию наденет самые рваные свои джинсы. Может быть, бабушка сама в ужасе ее выгонит.

2.

– Бабушка, при…

Бабушка не дает договорить Натали, закатывает глаза и хмыкает

– Господи, что на тебе надето? Тебя что пытались украсть бомжи? Проходи, Натали. И сколько раз просить тебя не называть меня бабушкой?

– Да, Алиса. Я забыла, извини.

Натали проходит в квартиру бабушки, здесь ничего толком нельзя трогать, нужно переобуваться где-то у лифта и желательно не кашлять и не чихать. Иначе, бабушка, то есть Алиса, скривится так, что захочется зарыться под диван. А лучше убежать. На бабушке шелковый халат в пол и она вплывает в прихожую, когда Натали робко протягивает ей пакет со сладостями. Бабушки же любят сладости. Это, должно быть, так здорово, когда ты пьешь с бабушкой чай на кухне со сладостями. Она помнит, что мама ее отца, ее вторая бабушка была именно такой. Пахнущей пирожками и причитающей, что Натали такая худенькая и ей нужно кушать больше. Натали мало помнит о той приятной бабушке, потому что та умерла, когда Натали была совсем ребенком. Но она навсегда запомнила, как та вкусно пахла выпечкой, прикрывала голову платочком и улыбалась с такой нежностью, что Натали казалось, что она – самое дорогое сокровище в жизни этой пожилой женщины. И она, тогда в детстве, обожала моменты, когда родители отвозили ее к бабушке. Та всегда ее так ждала, готовила много всего вкусного и домашнего и показывала свои красивые цветы и маленькая Натали засыпала со спокойной душой, бабушка всегда читала ей сказки.

Бабушка Алиса была другим человеком. Не смотря на то, что она жила на соседней улице, Натали никогда не испытывала желания прийти к ней в гости. Не смотря на то, что они жили так близко, они виделись очень редко, потому что, если уж честно, то не одна Натали считала бабушку очень сложным человеком. К той бабушке, которая была мамой ее отца, Натали ездила куда-то в далекую деревню и готова была ездить каждый день. С бабушкой Алисой все иначе. Иной раз совсем не хочется даже случайно с ней пересечься. Она сейчас заглядывает в пакет со сладостями и улыбается такой дежурной улыбкой. Наверное, у бедной даже скулы свело. Потому что она вроде как улыбается широко, а глазами смотрит так, как будто бы Нат притащила ей дохлую крысу. Бабушка закрывает пакет. Отставляет его в сторону. На столе нарезаны овощи, салат из рукколы с разбросанными поверху креветками, и бутылка дорогого вина, конечно же. Бабушка, заметив взгляд Натали, почти извиняющимся тоном говорит

– Извини, дорогая, но я на диете, набрала пару килограмм и чувствую себя некомфортно.

Бабушка, как обычно, выглядела, как звезда Голливуда и Натали совсем не могла понять, где, по ее мнению, отложились эти самые ненавистные килограммы. Впрочем, сколько Натали помнит бабушку, та все время на каких-то диетах и все время набрала пару килограмм. Натали очень сильно подозревала, что это все было элементом кокетства. Чтобы ей сказали, что она выглядит роскошно. Бабушка улыбается даже доброжелательно, когда нарезает сыр для Натали. Она знает, что Натали любит сыр и Нат немного смягчается по отношению к ней.

– Кстати, дорогая, тебе бы тоже не мешало сесть на диету и забыть, что такое сладости. У тебя появились бока. Или это в этой одежде ты кажешься такой… крупной.

Нет. Рано было смягчаться. Рано было продаваться за кусок сыра, который теперь точно не полезет в горло. Может быть, родственники, которые всегда говорили, что Натали очень худенькая и не были самой большой катастрофой в ее семье. Но почему-то под взглядом бабушки, Натали как-то пытается выпрямиться, может быть, чтобы не было видно боков. Да какие бока? Натали выглядит как модель и даже стеснялась своей излишней худобы. Как модель, это не значит, что она похожа на одну из ангелов Викториас Сикрет. Нет, это значит, что она одна из тех долговязых и неуклюжих девиц, которых могут заметить, потому что они отлично бы смотрелись как вешалки, почти бесполые существа. У нее не было ни груди, ни пятой точки, она была высокая и несуразная. Долговязая и рыжеволосая, тощая с острыми коленками, но именно бабушка во всем этом «великолепии» увидела отвратительные и жирные бока. Подумать только. Бока. Если Натали ложится на живот, то кости бьются об пол. Бабушка ставит перед ней сыр

– Кстати, сыр тоже не лучший вариант, в нем слишком много жиров. Но уж точно лучше печенья, конечно.

– Я не так часто ем печенье.

– Да? А по тебе не видно. Я шучу, дорогая. Не обижайся.

Только, конечно, Натали мрачнеет, хотя давно было пора привыкнуть к сложному характеру бабушки. Ну разве бабушки не должны постоянно говорить, что их внучка – самая красивая и, что ей нужно съесть еще пирожок? Почему ее бабушка говорит, чтобы она не ела жиры. Бабушки вообще не знают, что в продуктах бывают белки, жиры и углеводы, а, если и узнают, то радуются жирам. А не шарахаются от них и других не заставляют.

Натали угрюмо жует сыр и предложенный ей свежий огурец. Она бы даже отказалась от сыра, но Виктория строго наказала ей быть милой и постараться не поругаться с бабушкой. Не так часто они видятся, в конце концов. И кусок сыра не должен быть страшной историей для ее «жирных» боков. Бабушка внимательно смотрит что-то в своем смартфоне. Поднимает глаза на Натали, словно только что вспомнила, что вообще-то ее навестила ее внучка.

– Как успехи в школе, дорогая? Я слышала ты победила в какой-то олимпиаде.

– В прошлом году.

– А в этом не побеждала?

– Пока нет.

– Ну ничего, все еще впереди, как говорится. А как у тебя с личной жизнью? Тебе кто-нибудь нравится? У меня, в твоем возрасте, помню, не было отбоя от ухажеров.

Да кто бы сомневался.

– Есть один мальчик. Ничего серьезного.

– Один? Ох, милая, ты такая очаровательная. Не переживай, и у тебя появятся поклонники, когда грудь округлится. И тебе бы начать краситься.

Бабушка кивает со знанием дела и Натали хочется вцепиться в ее роскошные иссиня черные волосы. Хорошо, что бабушка быстро теряет интерес к обсуждению ее личной жизни. Наверное, в очередной раз посетовав про себя на то, что, внучке не досталась ее невероятная красота и внучка такая непопулярная. Это же такой позор для бабушки. Бабушка, должно быть, мечтала, что по наследству передаст свою внешность, а получилось так, что Нат не стала второй бабушкой Алисой, у которой не было отбоя от поклонников. А Натали со своими жирными боками, отсутствием груди и навыков макияжа, конечно, не входит в планы таких красавиц, как бабушка. Натали считает минуты до того момента, как сможет встать и откланяться. Исполнить долг внучки и еще какое-то время пропасть из поля зрения бабушки, созваниваться и не видеть этого ее фирменного взгляда карих глаз. Хотя бабушка любила добавлять, что глаза у нее уникальные – с зеленым ободком. Натали же цинично думала, что перед ней сидит неумолимо стареющая женщина с роем морщин вокруг глаз, но которая почему-то, вместо того, чтобы быть нормальной бабушкой, продолжает молодиться и жить прошлым. Да, она выглядит прекрасно. Но почему нельзя хотя бы час побыть просто бабушкой? Да что в этом постыдного, в конце концов?

Когда они прощаются, бабушка выражает надежду, что они будут видеться чаще, на что Натали кивает, но выбегает пулей из квартиры и думает, что слава Богу, что эта пытка закончилась. Всякий раз бабушка так равнодушно выражает надежду, что они будут видеться больше и чаще и всякий раз они обе с облегчением забывают эти данные обещания.

3.

– Ее невозможно выносить, Давид. Она, честно… ужасная.