I измерение

Танькин смех перешел в рыдания:

– Не хочу! Не могу! – выла она.

– Вперед! – крикнула Ольга, стараясь перекричать свист поезда, и оттолкнула от себя подругу. Затолкала в тронувшийся поезд. – Вперёд! И только вперёд! – потом улыбнулась, шутливо погрозила кулаком. – Смотри у меня! Будь сильнее!

Долго ещё Танька стояла перед глазами Ольги: растерянная, несчастная, с заплаканными глазами. Куда она? Одна ведь! Совсем одна! Где найдет теперь себя?

Ольга долго ходила по осеннему растрепанному лесу. Возвращаться в Енисейц не хотелось. «Вот и Ленка скоро точно также улетит из гнездышка. Ещё годок – и нет!» – думала она.

–Да, интересная вы девушка, – раздался неподалеку мягкий мужской голос.

Ольга вздрогнула и обернулась:

– Чего вам? – она запахнула плотнее пальто.

– Дмитрий,– он протянул ей руку.

Она огляделась по сторонам. Как в этой глуши она могла встретиться с этим новоявленным бухгалтером Енисейской конторы?

– Ольга, – она осторожно подала ему руку, он также осторожно её пожал.

– О чем вы тут думаете?

– О жизни.

– А как вам философское понимание дороги?

– Вы намекаете…

– На вокзал.

– Вы что за мной следите?

– Да не, что вы!

– Послушайте! А впрочем, нет. Нам, надеюсь, не по пути, – она быстро пошла к проезжей дороге.

– Чего вы так бежите?– спросил он, догнав её.

– Ты чего ко мне привязался? – резко остановилась Ольга.

– А ты мне нравишься.

– Скажи это Шурке Сковородниковой, она будет просто без ума от счастья. А со мной ты явно теряешь время, дружок! – говорила она, иронично и презрительно оглядывала его с ног до головы.

– Н-да, ты действительно жестокая.

– С чего это вдруг? – говорила она со злостью и быстро шагала уже по дороге.

– Величественная осанка, уверенный взгляд – все говорит о желании лидерства, подчинять себе людей.

– Н-да, интересно, – сказала она совсем без интереса и рассеянно замолчала.

Мимо проехала машина и остановилась поодаль.

– Оленька, дверцу открыл её отец Дмитрий Семёнович, – садись, я домой как раз, – он усадил сначала её, потом сел сам.

***

Дмитрий Иванович Емельянов – новый бухгалтер, приехал из Москвы по распределению в сибирскую глушь. Этот умный, практичный молодой человек без оглядки влюбился в Ольгу. Он всюду за нею ходил, караулил после работы, преследовал на всех вечерах, что проходили в Енисейце. Просил, умолял отдать ему любовь. Этим самым он все более отталкивал девушку, которая терпеть не могла никакого кокетства, ни, тем более, волокитства. При встрече с ним она недовольно морщилась и спешила избавиться от неприятного ей общества. Он шел за ней кругом. Она бежала от него. Это, в конце концов, стало невыносимым, и Лебедева сама пригласила его к себе домой для разговора. Родители были на работе, поэтому говорить они могли свободно.

– Послушай, что ты от меня хочешь?– прямо спросила Ольга.

– Любви, – просто ответил Димка.

– Вы не у той её просите, Дмитрий Иванович, – сухо заметила она.

Ольга стояла у маленького замороженного окошка. Он сидел в кресле.

– Над нами смеётся вся деревня…

– Да что вам деревня! – прервал он её грубо и встал с кресла. – Вы ничего на свете не боитесь! Тем более людской молвы.

– Да, это ты верно заметил, мне-то ничего, а тебе может…

– Мне? Да что я?! Я ваша тень – и только!

– Слушай, ты мне насточертел! – она резко повернулась к нему и теперь открыто испепеляла его взглядом – Я свободная птица! Я никогда никого не полюблю! Ни тебя! Никого в целом мире!

– Не зарекайся, – с тоской сказал Димка.

– Отстань от меня! Если любишь – отстань! Дай дыхнуть!

– Хорошо, – он быстро схватил пальто и выскочил на улицу.

Через месяц Ольга по каким-то своим бригадирским делам заскочила в контору. И встретила Дмитрия на крыльце.

– А, Ольга Дмитриевна, – сказал он весело и бросил окурок в урну. – Здравствуйте!

– Здравствуйте, Дмитрий Иванович.

– А у нас новость! – его глаза искрились радостью.

– Что такое? – она остановилась и вглядывалась в его совершенно новое выражение лица.

– У Кирилла Михайловича, у председателя, внук родился.

– У Сергея сын! – она близко подошла к нему. – Ты не шутишь?