– Значит, я угадал, – сказал Кеша, присматриваясь к изумрудным осколкам свежести в контейнере. – Это «поцелуйные леденцы». У тебя все-таки получилось.
– Благодаря тебе.
– Мне, мистеру Ш и миссис Би, конечно.
Поцелуйные леденцы, восхитительно таявшие во рту, стали квинтэссенцией совместного творчества Кеши и Нели. В необычных конфетках слились воедино два очень разных увлечения. Выпускник филфака помогал слушательнице кулинарных курсов с литературными рецептами.
Они ловили мимолетные упоминания различных блюд в пьесах Шекспира, которые Кеша знал вдоль и поперек, и в романах Джейн Остин, которыми зачитывалась Неля. А затем Кеша со свойственным ему педантизмом штудировал старинные английские издания, в частности, «Поваренную книгу миссис Битон», пытаясь раскрыть технологию приготовления загадочных деликатесов. Неля воплощала находки в жизнь, и в комнате отдыха, под пристальным взглядом рисованного Купидона, устраивалась дегустация новых – а точнее, очень, очень хорошо забытых старых – блюд. Это было почти что совместное ведение хозяйства – на продукты для кулинарных экспериментов они сбрасывались с каждой получки, называя это «Шекспир в ипотеку».
Многослойный филологический корж, испеченный на огне взаимной дружеской симпатии и увенчанный пышным, как взбитые сливки, кулинарным талантом – что может быть вкуснее?
На крышку контейнера Неля приклеила скотчем бумажку с цитатой из «Виндзорских насмешниц» в затейливой рамочке. Кеша, держа за щекой сразу три конфеты, продекламировал знакомые слова:
– «Пусть с неба вместо дождя сыплется картошка, пусть гром грянет песню о зеленых рукавах, пусть хлещет град из леденцов и метет сахарная метель, пусть разразится буря соблазнов и наслаждений – ничего не боюсь, потому что я нашел приют на твоей груди»[2 - Уильям Шекспир «Виндзорские насмешницы» (перевод С. Маршака).]… Вообще в оригинале, у Шекспира, они зовутся не просто леденцами, а kissing-comfits, «поцелуйными леденцами», и это мне нравится больше. Сочное такое слово. Эдакий «Тик-так» шестнадцатого века.
– Да, аксессуар номер один для современников Шекспира. С личной гигиеной у них, кажется, было не очень. А эти штучки здорово освежают дыхание. Если нужно срочно с кем-то поцеловаться – незаменимая вещь. Жаль, что не все это понимают.
Неля улыбнулась и тут же нахмурилась, настроение у нее менялось, как петербургская погода. На переносице обозначилась изогнутая морщинка.
– Очевидно, с Леопольдом всё по-прежнему плохо, – понял Кеша.
– Ну сам посуди: как можно проигнорировать уж настолько прозрачный намёк, Купидон его побери? – воскликнула Неля. «Купидонные» междометия были их общей с Кешей шуткой. – Если девушка угощает молодого человека «поцелуйными леденцами» – что он должен сделать, скажи?
– Полагаю, любой нормальный парень должен воспользоваться ситуацией и попробовать поцеловать девушку, под предлогом проверки эффективности конфет.
Кеша говорил невнятно, поскольку в этот момент засовывал в рот целую горсть сосулек.
Неля вздохнула:
– Вот именно.
– Неужели он не попытался тебя поцеловать после такого сказочного угощения?
Неля грустно посмотрела в полупустой контейнер:
– И в голову не пришло, судя по всему.
– Зябликово яйцо! – возмутился Кеша, запивая последние конфеты чаем. Сочетание бергамота с мятой было по-настоящему изысканным. Кажется, в леденцы Неля еще добавила апельсиновые нотки.
– Что, прости? Какое еще яйцо?
– Просто самое настоящее яйцо зяблика.
– Зяблика?
– Именно. Терций так обзывает Патрокла, потому что зяблик очень маленький и глупый, а его яйцо и того глупее… Впрочем, неважно. Ну-с, что у нас еще сегодня в меню? Леденцы только аппетит разожгли.
– Сверься с цитатой, и узнаешь! – заинтриговала Неля.
– Хм-м, давай посмотрим… – Кеша любил головоломки. – Картошка, какие-то зеленые рукава, сахарная метель, соблазны и наслаждения… Может, сахарную вату принесла?
– Еще подумай! – Неле было явно весело. Серые глаза искрились.
– Так, ну зеленые рукава – это явно не про нас … – Кеша бросил короткий взгляд на Нелину форменную рубашку. Фиолетовый цвет просто убивал эту невзрачную девушку. Хотя, например, в сочетании с медными волосами и зелеными глазами Майи тот же ядовитый оттенок смотрелся просто великолепно. – Что еще? Соблазны и наслаждения – нет, в нашем случае никаких соблазнов и наслаждений. Соблазны, равно как и наслаждения, совершенно точно исключены… Всё, понял. Картошка, клянусь Купидоном!
– Угадали, о Иннокентий Сообразительный! – Неля с шуточным поклоном преподнесла Кеше еще один контейнер. – И поскольку этот отрывок из «Насмешниц» буквально источает сладость, я приготовила батат, а не простой картофель, – говорила Неля, открывая крышку и отрезая Кеше кусочек чего-то божественно-янтарного. – Помнишь, ты пару месяцев назад перевел мне рецепт сладкого сливово-картофельного пирога елизаветинских времен?
– О, да это просто… Просто… О, Купидон! – У образованного, до крайности начитанного Кеши не нашлось ни одного подходящего слова для выражения охватившего его восторга. Вкусовые сосочки во рту мгновенно почувствовали себя избранниками небес, баловнями судьбы, обладателями безлимитных абонементов 24/7 в рай. – Но где тут сливы? Вкус их чувствую, но не вижу. – Кеша с интересом вглядывался в сочную, золотистую начинку.
– Решила взять желтые сливы, – кивнула Неля. – Для красоты.
– Восхитительно, – высказался наконец Кеша. – Можно еще кусочек? Кстати, а ты знаешь, что в шестнадцатом веке картошка считалась афродизиаком? Так что не случайно она стоит в одной связке с соблазнами и наслаждениями разными неприличными.
Кеша смутился, поскольку на такие темы у них с Нелей не принято было разговаривать.
– Да-да, – рассеянно отозвалась Неля. – Слушай, Кеша, к слову о соблазнах и наслаждениях. Я тут хотела тебе кое в чем признаться…
– Насчет Леопольда? – обреченно уточнил Кеша. Он просто ненавидел этого мямлю. Но делать нечего – пакт есть пакт: Неля выслушивала его нытье по поводу Майи, значит, он должен терпеть ее жалобы на этого мерзкого типа.
Единственное, за что он уважал Леопольда – это за его отменный вкус в одежде. Судя по всему, парень закупался в тех же магазинах, что и сам Кеша. Он не раз слышал от Нели: «Ну надо же, я встретила сегодня Леопольда в точно таких же брюках!».
– Можно и так сказать… – Неля почему-то занервничала. Морщинка на переносице изогнулась. – Вот когда ты заговорил про исключенные соблазны…
Внезапно распахнулась дверь и в комнату отдыха вальяжно, как к себе домой, вошел Эдик.
– Ну, что тут у вас? – надменно спросил конкурент, едва не толкнув сидящего Кешу бедром и засовываясь в холодильник за своим обезжиренным творогом. Кисломолочные продукты он терпеть не мог, но ел каждый день – для здоровья, за которым очень следил. – Сборище лузеров? Собрание неудачников? Двое из ларца одинаковы с кислого лица? – Он бросил презрительный взгляд на пустые контейнеры. – А, понятно. Опять лопаете всякие дряни из своих дряхлых книжек.
– Вовсе не дряни, – обиделся Кеша. – А очень вкусно и необычно. И Шекспир никогда не станет дряхлым!
– И Джейн Остин тоже! – пискнула Неля.
– Ясно, я попал в самый разгар очередного заседания клуба ботаников, – сморщил римский нос Эдик, картинно прислонившись к холодильнику и вяло ковыряясь в неаппетитном, сухом и жестком на вид твороге. – Эй, книголюбы, к завтрашнему увольнению готовы?
– Не будет никакого увольнения, это просто слухи, – запротестовал со своего стула Кеша. Он чувствовал себя очень неуверенно, поскольку смотрел сейчас на Эдика в буквальном смысле снизу вверх.
– А мне вот достоверно известно от Люськи, секретарши Хрюкина, которая от меня без ума, что наша Розовая Хрюшка готовит рейтинг продавцов для последующего сокращения. – Эдик выглядел довольным. – Черный список огласят завтра на корпоративе. Готовьтесь к вылету со своими продажами, милые мои убожества!
– А секретарша случайно тебе не сказала, что меньше надо на кастингах пропадать? – неумело защищался Кеша. – Может, ты и сам внизу этого пресловутого рейтинга окажешься!
– С моими изумительными продажами? Ха! Это тебе надо меньше в своей колонне из шариков высиживать, – припечатал его Эдик, бросил пустую коробочку рядом с микроволновкой и был таков.
– Проклятый и изнеженный козел, – вынес свой вердикт Кеша, как только дверь за Эдиком захлопнулась. Он и не знал, что его тайное убежище перестало быть тайным и вовсю обсуждается за пределами их с Нелей клуба. Чтобы скрыть свое беспокойство, Кеша встал и начал прогуливаться туда-сюда между столиками.
– Кеша, что за выражения, – нахмурилась Неля.
– Что хорошо для сэра Уильяма, сгодится и для меня.
Не отдавая себе отчета в своих действиях, Кеша машинально выбросил в ведро Эдиков мусор и ладонью протер пыль с вазочки.