Принц темных улиц

– Ставим эксперименты с вихревыми потоками и магнитным полем, уже перемещаемся на небольшие расстояния – из склепа в дом. Нужно, чтобы ты у себя смастерил такой же передатчик, и мы их сонастроим.

– Сделаю, – пообещал Фрайберг.

– Эх, скоро мы к тебе нагрянем как приличные люди: через пространственный переход, а не на каких-то там катапультах и дирижаблях, – мечтательно улыбнулся Ликанов. – Зря, что ли, профессор Тессел придумал свою теорию, а твой папаша ее на практике доказал? Не посрамим белавских ученых!

Морган подтолкнул разговорившегося магистра к переходу. Ликанов проворчал в ответ, что после сытного ночного ужина не в состоянии быстро передвигаться, и друзья, препираясь, исчезли в недрах тоннеля. Хозяин закрыл дверь, выставил определенным образом стрелки на циферблате и активировал магическую ловушку.

Решив, что вряд ли уснет после драки и волнительных разговоров, Эрик направился в мансарду. Там располагался тайник, в котором хранилось единственное, что досталось ему от отца: дневник в железной обложке с ключом-артефактом. Никто, кроме истинного наследника, не смог бы его открыть. В нем содержались личные послания к сыну, расчеты сложнейших механизмов, а еще чертежи той самой пирамиды для временного и пространственного перехода, которую они с друзьями хотели воссоздать.

Фрайберг забрал из тайника книгу и приложил палец к острию артефакта. Как только капля крови коснулась поверхности камня, тот подсветился, разбрызгав тонкие кровавые дорожки по лабиринту-замку, ключом к которому являлась родовая магия и кровь наследника. Боковые застежки щелкнули, открывая фолиант. Эрик пролистнул страницы, находя раздел об артефакте нулевого стандарта. Здесь были приведены расчеты, схемы, описаны настройки. Особое внимание уделялось извлечению энергии из эфира, созданию уникального генератора и рамке времени, которую принц Агнус называл пирамидой. Эрик осмотрел мансарду и прикинул, сможет ли он построить рамку перехода здесь. Высунувшись в окно, глянул на крыши соседних домов. В темноте едва разглядел ветровые флюгера и довольно улыбнулся: приемник можно сделать в виде пики с флюгером, подвести к нему под черепицей рейки и провода, спустить их по стенам и заземлить. Что ж, времени на это потребуется не так много, как и на создание катушечного генератора, который по чертежам принца воссоздал Рай Морган. А вот с проведением опытов по пространственному переходу придется обождать. Сперва нужно отремонтировать мастерскую, доделать срочные заказы и встретиться с Тоддом Киршем, главарем банды «Земляные черви». Есть у Фрайберга к нему кое-какой разговор, и утром, после визита к целителю, он сразу отправится в Старый город.

Глава 2

Судьбоносная встреча

В Старом городе и днем и ночью кипела жизнь. Ни для кого не было секретом, что именно здесь главари банд принимают заказы, подбирают исполнителей и устраивают сходки. В заброшенном ныне здании мануфактуры «Умная механика брата и сестры Ленц» теперь находилось логово банды «Железные кулаки». Остальные действующие мануфактуры располагались ближе к окраине, но черный дым прочно захватил центральные улицы в плен, оседая на стенах зданий и в легких местных жителей.

За пустырем притаилось древнее кладбище. Там, среди полуразрушенных памятников и склепов, бродили запрещенные как в Ингвольде, так и в соседней Белавии маги смерти под предводительством Удо Мертвяка. Их малочисленная шайка носила романтичное название «Поцелуй смерти».

А в самом центре Старого города, словно три столпа, расположились святилища богов. В некогда белоснежном, а теперь темном от копоти, с острыми пиками и резными балконами храме почитали богиню-целительницу Аполию. В прямоугольном черном сооружении с ланцетовидными окнами и мощными колоннами воздавали молитвы стихийному богу Арису. А вот моноптер, круглый храм бога-провидца Ди, не пользовался у жителей успехом: местные в провидение не верили, а рассчитывали исключительно на себя. Зато с площадки возле храма открывался захватывающий вид на город. Отсюда как на ладони были видны и особняки местной знати, и лачуги бедняков, а также просматривалась площадь с железным памятником канцлеру. Можно было разглядеть уродливое здание театра, построенное в прошлом году по приказу нового мэра, а еще речушку, что плескалась возле высокой каменной стены, отделявшей Дункельмитт от Айзенмитта – аристократической столицы Ингвольда. Там башни из стекла и светлого камня походили на миражи, по небу плыли двух— и четырехместные белоснежные дирижабли, заменяющие жителям таксомобили, а высокие серебристые мосты словно парили над городом и напоминали призраков. Да так оно и есть: для жителей темных улиц Айзенмитт был городом-призраком, далеким и недостижимым.

Здесь, в Дункельмитте, текла совсем иная жизнь: люди денно и нощно трудились на мануфактурах, создавая роскошные дирижабли и паровозы для тех, кто жил за стеной. А еще мастерили пистоли и пушки для защиты от чужого вторжения и от самих работяг, если те вдруг нарушат незыблемое правило и пересекут границу без специального разрешения.

Такой порядок установился в столице Ингвольда в последние двадцать лет, когда после войны с Белавией к власти пришел канцлер Рейнхард. Именно он приказал проложить зримую границу между богатыми и бедными, между роскошью и нищетой, между улицами, где жили аристократы с крупными чиновниками, и грязными подворотнями. Там, за стеной, жители чувствовали себя спокойно, потому что все преступники обитали здесь.

В узких переулках Старого города промышляли малолетние девчонки-убийцы и юные карманницы из банды «Рассветницы». На улице Роз гордо выставляли себя напоказ куколки мамаши Гебек. Не те, что обслуживали богатую публику и селились возле Новой площади в роскошном доходном доме, а те, кто привечал простых работяг, средней руки воров, наемников и мелких мошенников. В Аптекарском переулке – вотчине местных зельеваров и алхимиков – жались друг к другу двухэтажные домишки, напоминающие скворечники. На верхних этажах находились лаборатории, внизу – аптечные лавки, владельцы которых предлагали полулегальный товар: порошки забвения, маковое молочко, редкие антидоты и легкие яды. Возле одной из таких аптечных лавок должна была состояться встреча Эрика с человеком Тодда Кирша – Косоглазым Тонни. Но времени у гера Клауса, или Рыжего Эра, как звали за глаза владельца мастерской «Магическая механика», было вагон и маленькая тележка, поэтому он решил прогуляться.

Эрик прошел до конца переулка, свернул на одну из улиц и сам не заметил, как забрел на старинное кладбище. Это место наводило глухую тоску: с высокими склепами из темного гранита и такими же мрачными надгробными плитами. На одной из них взгляд выцепил имя «Ливия». Так звали его мать. Не приемную, а ту, которая подарила жизнь.

Эр остановился у плиты и задумался. Как же мало он знал о матери. Только то, что она целительница из Дардании, рано вышла замуж за наследника трона Белавии, родила ему дочь Августу и сына Алана, а впоследствии погибла вместе с мужем. Вельможи выдали убийство за болезнь, няня же утверждала, что родителей отравили и принцесса Ливия пыталась спасти и себя, и супруга, но так и не успела извлечь антидот, что был спрятан в перстне. Эрик стоял у чужой надгробной плиты, тоскуя о женщине, похороненной не здесь и которую не знал, и прижимал руку к груди. На цепочке вместо охранного амулета и знака богов висел тот самый перстень. Как и мать, он прятал под печаткой антидот. Рецептуру вычитал все в том же дневнике принца Агнуса. Отец утверждал, что порошок способен нейтрализовать не только любой яд, но и иссушение, которое практиковали редкие в империи маги смерти. И сейчас ему, кажется, предстоит убедиться в эффективности антидота.

Из склепа вышел худой высокий старик, похожий на мертвеца, с белыми длинными волосами и бледной, почти прозрачной, кожей. Черный плащ можно было принять за балахон жреца, не хватало косы через плечо. Именно так описывали смерть в детских страшилках. Правда, гогглы на лбу и разноцветные бусы-амулеты на шее и запястьях портили мрачный образ незнакомца. А вот тонкие черные узоры на лице и руках, наоборот, прибавляли таинственности. Возможно, то были особые ритуальные знаки – в этом Фрайберг не разбирался. Одно ясно: выглядел старик странно и жутко.

– Что это у нас тут за красавчики ходят? – Незнакомец нацепил на нос гогглы, наверняка для того, чтобы лучше рассмотреть гостя. Перед тем как съесть.

Эрик на всякий случай прижал ладонь к карману, в котором лежал магхронометр с защитой. Ну и Арису заодно помолился. Бог призыв услышал, судя по тому, как в небе над кладбищем громыхнуло.

Старик улыбнулся, обнажив острые резцы:

– Давай знакомиться. Звать меня Удо Мертвяк, я глава клана «Поцелуй смерти». Здесь нас называют бандой, но, скажу честно, это не соответствует истине, мы не терпим насилия. Только если все происходит исключительно по доброй воле.

Эрик оторопел от такого приветствия. Он отметил, что речь у старца была правильной. Большинство местных жителей, особенно из Старого города, говорили на наречии, «шокая» и «гыкая». А еще Фрайберг вспомнил рассказы Кроули и Курца о самой малочисленной банде Города темных улиц, в которую входили маги смерти. Удо Мертвяк жил со своими последователями возле древнего кладбища, а именно сюда Эрик и забрел. Как говорится, если вы не ищете приключений, значит, они сами вас найдут.

– Боишься? Нет? А чего тучи над нами навесил? Сразу видно – стихийник. – Удо Мертвяк поднял гогглы на лоб, прищурился и даже носом повел, словно принюхиваясь: – Хотя с последним я бы поспорил.

Темные глаза старика словно заглядывали в душу.

– Здесь не о чем спорить, я стихийный маг, – произнес Фрайберг, исключительно чтобы поддержать беседу. Как-то неудобно сразу убегать или бросаться в незнакомца молниями.

– Ой не зарекайся, дружок! – усмехнулся Удо, присел на скамью рядом с печальной каменной девой, достал из кармана плаща маленькую бутылочку и отхлебнул из нее. Губы окрасились красным, и Эрик поморщился. Глава банды «Поцелуй смерти» протянул гостю бутылку: – Будешь?

– Не пью по утрам, – отказался Эрик. – Тем более кровь сородичей.

– Пфф, если бы сородичей, – разочарованно заметил старик. – Это крысиная, но хорошего качества.

– Зачем? – с трудом выдавил мастер механики, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

– Магам смерти нужна подпитка. В крови есть энергия. Согласись, это гораздо лучше, чем пить чужую жизнь. Но всякое случается.

– Вы забираете чужие жизни через поцелуй? – Эрик не смог удержаться от вопроса.

В Белавии эта магия была под запретом, впрочем, как и в Ингвольде, поэтому ему захотелось узнать чуть больше. Главное, вовремя остановиться с расспросами, а еще лучше – быстро унести ноги, когда старик пожелает его по-дружески расцеловать.

– Поцелуй? – Удо хрипло рассмеялся. Хотя смехом это карканье не назовешь. – Мы касаемся ладонью солнечного сплетения. Именно там расположено средоточие жизненных сил. Все происходит так быстро, что жертва не успевает пошевелиться. Мерзкое, надо сказать, зрелище. Но каждый из магов смерти хотя бы однажды проходит через подобное на инициации. Я получил свой проклятый дар в двадцать пять. А ведь так сопротивлялся! От одной мысли, что стану мертвяком, меня выворачивало. Но жажда оказалась сильнее принципов.

– Так почему банда называется «Поцелуй смерти»?

– Местным нравится мрачная романтика…

Старик хотел еще что-то добавить, но позади раздался шорох, и беседу пришлось прервать.

По тропинке от дома, что расположился на окраине кладбища, шли двое. Когда они приблизились, Эрик разглядел, что одним из незнакомцев была женщина. С короткими волосами, в хорошо пошитом брючном костюме-тройке, в высоком цилиндре и с щегольской тростью, дама напоминала столичного франта. Ее ладони и запястья, как и у старика, были покрыты тонким чернильным узором. А вот молодой парень в котелке выглядел вполне сносно. Неприметный твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях, широкие брюки и ботинки на грубой подошве – в подобной одежде на улице можно встретить студента или клерка.

– Удо, нам тебя долго ждать? Завтрак готов! – возмутилась незнакомка, бросив колючий взгляд на Фрайберга.

А Эрик приоткрыл крышку хронометра, готовясь активировать защитное поле.

– Нада, я тут развлечение себе нашел. Мальчишка забрел на кладбище, – просипел старик, указав на мастера механики. – Думает, что мы пьем жизнь и закусываем горожанами на завтрак и обед.

– На завтрак у нас омлет и окорок, а на обед – мясо с тушеной чечевицей, – равнодушно заметила женщина. – Удо, ты как хочешь, а мы завтракаем без тебя.

Она развернулась и пошла обратно, парень же протянул Фрайбергу руку:

– Я Лейб. Лейб Каховиц.

– Ты Лейб Двоедушник, – поправил молодого человека Удо Мертвяк и вновь отхлебнул из бутылочки.

Эрик посчитал, что будет невежливо не ответить на приветствие и пожал руку, которая оказалась ледяной:

– Эр Клаус.

И на всякий случай приготовился к броску, представив, как новый знакомый выпустит когти или вопьется клыками в шею. Тогда защитный купол магхронометра хорошенько приложит его.

– Ладно, Лейб, идем. Наш гер Клаус от страха весь сжался в пружину, того и гляди наделает в штаны. Вон над кладбищем сколько туч нагнал!

Старик ошибался. Эрик не боялся, просто не горел желанием сражаться с магами смерти.

Удо поднялся со скамьи, прошел мимо гостя и неожиданно выпростал вперед руку: