Двойная метка. Право на невинность

– Расстроилась? – усмехнулся, подцепил пальцем мой подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.

Чернота и пустота. Вот что отражалось там. И, конечно, мое хлипкое слабое отражение, не способное себя защитить. Жалкая полукровка. Разменная монета в мире сильнейших хищников, удел которых перемалывать кости слабачкам вроде меня в жерновах преисподней.

– Ты так хочешь детей? – вздохнул он тяжело, когда не получил от меня ответа.

Я вздрогнула и выдохнула, чувствуя, как сердце беспомощной птичкой бьется о грудную клетку. Его вопрос застал меня врасплох. Эта тема всегда была запретной. Право выбора – удел мужчин и сильных чистокровных волчиц, за которыми была влиятельная семья. А я всегда знала, что мое предназначение заключается в служении и принятии своей судьбы.

– Так положено. Закон… – растерянно ответила, приоткрывая губы, которые тут же были захвачены в плен его пальцем.

Он часто дышал, глаза заволокло поволокой, не стеснялся своего желания, выпячивал напоказ.

– Забудь о правилах, цветочек, – тихо рассмеялся и поцеловал, на этот раз более жадно и страстно, словно сбросил оковы цепей, которые сдерживали его волю.

Прикусил до крови, зализал ранку и вторгся внутрь языком снова, проводя по моим зубам. Всасывал кончик моего языка, играясь с ним и дразня, намекая, что будет таким же неутомимым в постели, возвышаясь надо мной и вколачиваясь с такой же мощью и силой.

– Тебе рано иметь детей, так что с этим делом мы повременим, – хрипло пояснил мне и опрокинул меня спиной на кровать. – Ничего не бойся. Я был резок, но вскоре ты поймешь, что договор нам лишь помешал бы.

Я в шоке застыла, лежала и смотрела, как он стал резкими рваными движениями скидывать с себя одежду, оголяясь и демонстрируя четкий рельеф мышц, идеальное тело, выкованное в жестких тренировках и боях. Широкие плечи, мощная развитая грудная клетка, ярко выраженные кубики пресса и поросль волос, уходящая под резинку трусов, которые оттопырены, не скрывая вожделения своего владельца.

Я жадно сглотнула и застонала, положила руку на собственную грудь и ощутила, как мне мешает ткань.

– Не смей раздеваться! – быстро рявкнул глубоким хриплым голосом, когда я в полубреду потянула подол платья вверх. А затем, видя мой испуг, пояснил: – Я сделаю это сам.

Минуту мы молча смотрели друг другу в глаза. Между ног у меня всё горело, а любопытство заставляло желать опустить взгляд ниже, на его выпирающий бугор. Облизала нижнюю губу и прикусила ее, и это стало последней каплей его терпения. Он потянул трусы вниз, а я застыла от предвкушения. Член мне доводилось видеть только в атласе по анатомии.

До того мне стало стыдно, что, когда сокровенное открылось взору, я сразу же прикрыла глаза. По комнате разлился грубый по-мужицки сексуальный смех.

– Какие мы стеснительные, – хриплый шепот Раниля раздался спереди, шуршание, словно последняя ткань, мешающая его оголению, упала на пол.

А затем слух уловил легкую поступь его шагов. Приближающихся медленно, но неотрывно. Сглотнула и напряглась в ожидании мужских прикосновений. А затем приоткрыла глаза, поднимаясь взглядом вверх: от его мускулистых бедер к… Члену.

– Эт-то в меня не влезет, – в панике отползла на пятой точке подальше, чувствуя, как запутываюсь в простынях.

– Не переживай, цветочек, я раскрою твой бутон, – прорычал Раниль, испуская сексуальные вибрации, которые проходятся мурашками по коже и током по нервным окончаниям.

– А м-может не надо? – попыталась вразумить мужчину, хотя сама еле как держала себя в руках.

Не могу никак отвести взгляд от его крупного длинного члена, увитого выпуклыми венами, с внушительной головкой на конце. Раниль сделал пару шагов вперед и уперся в край кровати. Не делал лишних движений, всё плавно, не дергано, словно он знает, что делать и как. Мужская рука медленно прошлась по всей длине члена, ладонь взвесила яички, словно демонстрируя мне их наполненность и готовность извергнуться в мои глубины.

– Ты вся течешь, девочка, я даже отсюда чувствую твой влекущий жаждущий аромат, – хрипло прорычал, тяжело дыша и проходясь взглядом по моему телу.

Он прав. Приятная волна истомы поднялась сверху, зарождаясь в кончиках пальцев ног, отдаваясь пульсацией внутри лона. Низ живота заныл, а к клитору прилила кровь, отчего он налился теплом. Руки мои задрожали от бессилия, и я упала спиной на постель, могла лишь наблюдать за тем, как, победно ухмыльнувшись, Раниль опустился на меня, опираясь руками о кровать.

– Что дальше? – спросила сквозь затуманенное сознание, практически теряя нить с реальностью.

– А дальше… – наклонился ниже и опалил горячим дыханием мое ухо.

Я не расслышала, что он прошептал, так как в этот момент его проворные пальцы подняли подол моего платья и невесомыми касаниями бабочки прошлись по икрам вверх до бедер. Ласкающие круговые движения сводили с ума. И чем выше поднималась ладонь, тем более жарче мне становилось. Воздух накалился до предела, дыхание мое стало прерывистым и резким, глубоким до изнеможения. Кислорода катастрофически не хватало, но мне было не важно. Всё, что сейчас имело значение – его крупные ладони, которыми он гладил мои бедра, то крепко стискивая, то шлепая.

– А от этого мы избавимся, – произнес, а затем подцепил большим пальцем край моих трусиков.

Я резко открыла глаза, натолкнувшись на его хищный голодный взгляд самца, которого уже ничто не способно остановить. Сглотнула, промачивая слюной нёбо, в легкой панике глядя ему в глаза. Он помедлил, а затем потянул трусики вниз. Ткань прошлась по коже бедра, у коленей, а затем Раниль сжал ее в кулак и поднес к носу, жадно вдыхая, отчего ноздри его затрепетали.

– Что ты делаешь? – выдохнула, пораженная такими звериными постыдными повадками. – Так нельзя.

Потянулась рукой, пытаясь отобрать свою вещь, вот только смогла лишь ухватиться за его кулачище, но разжать его не в силах. Он – сильный и крупный мужчина, воин, я – хрупкая и слабая полукровка. Бой был предрешен заранее. В бесполезных попытках сама не заметила, как он броском кобры придавил меня к постели, в то время как кисти обеих моих рук оказались зажаты над головой одной его ладонью.

– В сексе нет правил, цветочек, – оскалился, с поволокой и туманом в глазах процедил, словно еле сдерживался от того, чтобы не задрать мне платье и всадить член на полную длину, до упора.

От собственного предательского воображения у меня сладко сжалось лоно, посылая импульсы по бедрам, делая тело слабым, словно желе.

– Х-хорошо, – выдохнула, не совсем понимая, к чему адресован мой комментарий.

К его словам или действиям, ведь в это время его вторая проворная рука задрала мою правую ногу вбок и стала поглаживать внутреннюю часть бедра, стискивать икры, заставляя меня терять рассудок. Его член прижимался сквозь ткань моего платья аккурат ко входу в лоно, бедра совершали поступательные движения, намекая, что вскоре произойдет, когда между нашими телами не останется ни клочка ткани.

– Умница, – улыбнулся, показывая ямочки на щеках. – А теперь расслабься и доверься профессионалу.

Вот только вместо того, чтобы так и сделать, я наоборот напряглась. Его слова навели меня на неприятную мысль. Со сколькими женщинами он спал? Их наверное было много. Та же Найда когда-то наслаждалась его приятными ласками, стонала под ним, извивалась, прося еще и еще…

Душу затопила горечь, вот только быстро была вытеснена другими эмоциями и чувствами. Его горячая ладонь проворно задрала платье до груди и коснулась талии, пальцы обвели пупок, сам он опустился ниже, отпустив мои руки.

Губы коснулись чувствительной кожи, спустились ниже и подули на лобок, отчего горячий воздух прошелся по клитору и набухшим складочкам. Мужские руки двинулись выше, приподняли ткань и сжали мои полные груди, обвели ореолы затвердевших розовых сосков.

– Боже… – выдохнула и простонала, когда Раниль подтянулся выше и взял один из сосков в рот, слегка прикусил, затем подул, играясь с ним языком.

– Не боже, а Раниль, – прорычал рыжеволосый, продолжая творить непотребства.

Я бы улыбнулась из-за мужского проявленного самомнения, но в этот момент мне стало так сладко и горячо, что я лишь простонала что-то нечленораздельное и выгнулась, открываясь навстречу мужским ласкам.

– Вот так, моя девочка, хорошо, – глухой голос Раниля, мои вздохи и хрипы.

Не заметила, как мое платье он снял мне сам через голову, ни на секунду не отрываясь от моего тела. Губы поцелуями проходились по коже, прикусывая в особо чувствительных местах, руки сжимали то мои полные груди, то стискивали крутые бедра и ягодицы, то отвешивали мне шлепки. А уж когда он языком коснулся выпуклых изгибов ключиц и шеи, я и вовсе улетела в нирвану, совсем не соображая, что происходит. Всё для меня сконцентрировалось в приятных будоражащих ощущениях, сладкой истоме между раскинутых в разные стороны ног, в колыбели которых и устроился Раниль.

А затем он приподнялся выше, накинулся на мои губы, прикусывая и терзая, доводя до исступления и животных стонов. Его язык сплетался с моим, выводя узоры и пируэты. И он так мастерски отвлекал мое внимание, возбуждал игрой ощущений, касаний, проходился по каким-то ему одному известным чувствительным точкам моего тела, что я пропустила момент, когда его член уперся мне в лоно.

– Вот так, девочка моя, я выбью из тебя стоны удовольствия, и не раз за эту предстоящую долгую ночь, – привстал он, хрипло произнес и, глядя мне четко в глаза, схватился за основание своего члена и погладил вдоль всей длины.

Я сглотнула и, не в силах выдержать это ожидание, опустила взгляд вниз, между нашими телами. Он несколько раз провел членом по складочкам, размазывая влагу моего возбуждения, а затем надавил на вход. Лицо мое скривилось, рот приоткрылся, а из меня вырвался стон.

– Ты готова отправиться в экстаз? – прозвучал его вопрос, и я выдохнула воздух сквозь зубы, отчего вырвалось сплошное сипение.

– Д-да, – еле как выдавила из себя, желая, чтобы он замолчал и занялся делом.

– Тогда расслабь бедра и ноги, – не просьба, приказ.

Сейчас со мной говорил не мужчина, а зверь. Самец, который взобрался на свою самку и теперь жаждет покрыть ее своим семенем.

Я сделала всё, как велел мужчина, который вскоре станет моим первым. Выдохнула и замерла, глядя ему в глаза. А затем он качнул бедрами, не отрывая при этом от меня своего взгляда, и его член туго надавил на вход, вызывая у меня странную истому. Створки отворились, и он, словно завоеватель, двинулся вперед до безумия медленно и сладко до спазмов внизу живота. Горячая волна поднялась вверх, а томление сосредоточилось внутри моего лона.