Одержизнь

– Увы, мадам. – Тон Ламонтаня становится официальным, колким. – Когда речь идёт об эпидемии, я перестаю быть вашим лечащим врачом и становлюсь буквой закона. Ради безопасности города я обязан забрать вашу дочь.

Амелия срывается с места, вихрем несётся на второй этаж, колотит кулаком в закрытые двери.

– Жиль! – зовёт она. – Жиль, меня хотят забрать! Помоги! Не отдавай меня! Мама, я не поеду!

Подросток выскакивает в коридор, подхватывает её на руки. Амелия цепляется за Жиля, лицо перекошено от страха:

– Он меня заберёт! Сделай что-нибудь!

– Тихо-тихо, – шёпотом успокаивает её Жиль. – Я тебя не отдам. И мама не отдаст. Только не кричи.

Он заносит её в свою комнату, с трудом отцепляет от себя руки перепуганной девочки, спускает племянницу на пол. Присаживается на корточки, внимательно смотрит ей в лицо:

– Я очень виноват перед тобой, веснушка. Но больше я тебя не оставлю. Ты мне веришь?

Вместо ответа она кладёт ладонь на его исчерченную шрамами щёку и кивает. Жиль открывает окно, смотрит вниз, перегнувшись через подоконник. Нет, не вариант. Сам-то он отсюда спустится без проблем, но если Амелия упадёт, падение может стать фатальным. Даже если она будет прыгать ему на руки – рисковать нельзя.

– В ванную, – шёпотом командует Жиль. – Бегом.

Вдвоём они пробегают по этажу до ванной возле спальни Вероники. Жиль закрывает за собой дверь и отпирает люк для сброса грязного белья.

– Малышка, придётся тебе притвориться платьем в стирку, – подмигивает он девочке. – Съедешь по трубе вниз, только руки не опускай и ни за что не цепляйся. Поняла?

– Да! – Рот до ушей, глаза сияют: всё, ей больше не страшно.

Жиль осторожно опускает её в люк, считает до трёх и разжимает руки. Тихонько ойкнув, Амелия скользит по трубе в подвал. Жиль наскоро плещет водой из-под крана в лицо, перекидывает полотенце через шею и спокойно выходит из ванной. Вовремя: Вероника и доктор Ламонтань поднимаются по лестнице.

– Здравствуйте, месье Бойер.

– Здравствуйте, доктор. Веро, что-то случилось?

Сестра вытирает слёзы запястьем, кивает, всхлипывает длинно.

– Амелию забирают, – на выдохе сообщает она. – Я поеду с ней. Пожалуйста, скажи Ксавье, когда он вернётся.

Жиль позволяет им пройти в комнату девочки и бегом несётся вниз по лестнице. Мельком взглянув, нет ли кого у ворот, он огибает дом, пригнувшись, падает на четвереньки у подвального оконца. Амелия машет ему рукой, улыбается. Жиль делает строгое лицо, прикладывает к губам палец и дёргает раму вверх. Окно не открывается, как бы он ни старался. Подросток осторожно постукивает по стеклу, показывает девочке туда, где должен находиться шпингалет. Смышлёная кроха кивает, исчезает на несколько секунд, потом снова появляется в поле зрения, тянется к защёлке изо всех сил.

– Ну же… – умоляет Жиль еле слышно.

Амелия смотрит на него разнесчастными глазами, встряхивает кудряшками: «Не могу!»

– Встань на что-нибудь, – шепчет Жиль, пытается объяснить ей жестами.

Девочка снова исчезает, на этот раз её нет с минуту. Жиль напряжённо прислушивается к голосам сестры и кормилицы, зовущим Амелию, нервно кусает губу. Да, можно разбить окно и вытащить малышку, но тогда она поранится осколками. Да и окно узкое, рама толстая – мальчишка не уверен, что Амелия пролезет.

– Амелия! – зовёт Вероника уже с крыльца.

– Чё-о-орт… – в отчаянии стонет Жиль, и тут шпингалет по ту сторону окна отчётливо щёлкает, сдвигаясь.

Мальчишка мгновенно поднимает раму, тянет руки к малышке:

– Хватайся!

Несколько секунд – и довольная Амелия стоит рядом с Жилем.

– Я нашла проволочку, сделала петельку, зацепила и потянула! – восторженно рассказывает она.

Жиль хватает девочку за руку, и они бегут в дальний угол сада, к чёрному ходу. Калитка предательски скрежещет, открываясь, но дело сделано – Жиль и Амелия выбегают на улицу позади усадьбы Бойер.

– А мы – куда? – любопытствует девочка.

Мальчишка сбавляет шаг, смотрит на неё, что-то прикидывая.

– Скажи, ты точно не придумала месье, который знает то же, что и ты?

– Точно.

– Тогда мы бежим к твоему папе. Ты же не боишься?

Она улыбается – доверчиво и тепло.

– Ты же со мной. А я храбрая!

Пятнадцать минут спустя Жиль общается с охранниками у ворот резиденции Каро:

– Передайте месье Каро, что пришла его дочь. Да, мы в курсе, что ему запрещено к ней приближаться, но ей этого делать никто не запрещал.

– Я хочу видеть папу! – вопит Амелия так, что два крепких мужика морщатся. – Срочно! Срочнее не бывает!

Она подныривает под локоть зазевавшегося охранника и вприпрыжку несётся к дому. Хлопает входная дверь, и вот уже тишину дома Каро нарушает громкий требовательный крик:

– Папа! Это я! Я пришла! Помоги мне!

Для стоящего у ворот Жиля минуты ожидания кажутся часами. Хочется очертя голову броситься туда, где исчезла девчонка, и наплевать на охрану, но что-то подсказывает ему, что вмешиваться не надо. И он терпеливо ждёт.

Наконец на крыльцо выходит Бастиан Каро, за руку его крепко держит серьёзная, но очень довольная дочь. Бывший Советник, как всегда, подтянут, аккуратно одет, борода подстрижена, лицо бесстрастно. Только вместо привычного Жилю строгого костюма на нём тонкая водолазка и лёгкие светлые брюки.

– Машину. Срочно, – распоряжается он охранникам, скользнув взглядом по Жилю. – Мне требуется сопровождение в Третий круг.

Один из крепких парней подгоняет к воротам чёрный электромобиль, в салон которого мигом ныряет Амелия, другой делает очень строгое лицо и пытается втолковать Каро, что ему запрещено покидать пределы Ядра, кроме случаев крайней необходимости, и обо всех нарушениях охрана обязана…

– Обязан – докладывай, – равнодушно обрывает словесный поток Каро и садится рядом с дочерью на заднее сиденье электромобиля.

Жиль пожимает плечами и усаживается рядом с водителем. Машина трогается, позади остаётся особняк Каро, а после и КПП Ядра. Подросток хмуро рассматривает Бастиана в широкое зеркало заднего вида, пытаясь понять, как себя вести и как к нему относиться. Но пока ничего определённого в голове не складывается.

Бастиан смотрит на дочь с таким неприкрытым восторгом и обожанием, что девочку это немного смущает.

– Пап, мама не знает, что я убежала, – говорит она, провожая взглядом кукурузное поле за окном.