Академия Пяти Стихий. Искры огня

Кто-то схватил меня за запястье, грубо дернул, оттаскивая от Рана. Я вскрикнула, но тут разглядела, что это Фрост. Он уже создал огненный портал и почти волоком тащил меня в его сторону.

– Фрост, стой. Подожди…

Кто бы меня еще услышал! Фрост хмурился и явно был не настроен болтать. Последнее, что я увидела перед перемещением, – Раннитар, смотревший мне вслед. Я видела, как он устал – едва на ногах держится, с пальцев, искалеченных змеехвостом, капает кровь. А мы его бросим здесь одного?

– Фрост!

Но братец молча затащил меня в огненный круг, и через секунду я оказалась в центральном холле, том самом, где собирались все студенты вчера, когда прибыли в Академию. Вчера? Всего один день прошел? А кажется, будто месяц.

– Будь здесь, – проговорил он зло. – Кора, почему ты всегда влипаешь в неприятности? Вместо того чтобы помогать остальным, я разыскиваю тебя, непутевую, глупую девицу. И что же – ты снова не упустила возможности влипнуть в неприятности. Не удивлен!

Обидно! Хотя Фрост есть Фрост, ничего другого я не ожидала. Он и слушать не станет о том, что я оказалась там не по своей вине. Так и есть – развернулся и вновь нырнул в портал, чтобы оказаться на поле.

Холл сейчас был чем-то вроде штаба, куда стекались стихийники. В основном раненые, кто не мог стоять на ногах и противостоять бестиям. Многие лежали на полу или сидели, уставившись невидящим взглядом в стену – наверное, перед их внутренним взором вновь и вновь разворачивалась битва, в которой они чудом остались живы. Каждый из них видел своих бестий, как и я своих – змеехвоста, полиписа, скримера… Ой, как же мы живы-то остались?

Время от времени я пыталась отыскать взглядом Рана, но так и не увидела его. А потом по рядам пронесся шепот – бестии побеждены, теплица запечатана неснимаемым заклятием, но расходиться пока нельзя: директор хочет сообщить что-то важное.

Директор появился на балконе, как в прошлый раз. Вот только сейчас его одежда была в беспорядке – покрыта пылью и копотью, кое-где разорвана. Преподаватели, вставшие рядом, тоже выглядели не лучшим образом. Нашего куратора я с трудом узнала: он был испачкан грязью с ног до головы.

Я почти не вслушивалась в то, что говорил Терран Аквидус, все оглядывалась в поисках Рана. Он ведь уже должен вернуться! Но тут стихийники одновременно издали странный вздох, полный негодования, и я решила узнать, о чем речь.

– Да, да… Как ни прискорбно мне это сообщать, но повторю – вероятно, имела место диверсия. Мне трудно в это поверить и еще труднее произнести вслух, но сорвать семь печатей и уничтожить семь щитов мог только стихийник. Вернее, я думаю, он действовал не один. Пока невозможно понять, на что они рассчитывали, проведя эту губительную акцию, но обязательно выясню. Уже создана специальная комиссия по расследованию…

Дальше я не слушала, потому что сидящая рядом первокурсница-воздушница задавала вопрос, который волновал и меня. Ее голос дрожал от обиды:

– Я перепугалась до смерти! Я думала, это безобидные теплицы. В теплицах, вообще-то, цветы выращивать должны, а не чудовищ!

Кто-то из старшекурсников благосклонно объяснил:

– Их так просто назвали. Там держат бестий на самом деле. Нам, для тренировок. И просто изучают, чтобы понять, что они такое и откуда приходят.

– И уже поняли что-то? – не удержалась я.

Старшекурсник-огневик смерил меня взглядом, узнал и проигнорировал. Но, кажется, я уже успела нарастить дополнительный слой кожи, потому что его демонстративное поведение не слишком-то меня и задело.

– А правда, они поняли что-то? – подхватила воздушница, она, видно, еще не знала обо мне, потому что посмотрела вполне дружелюбно.

– Мне не докладывали, – снизошел до ответа стихийник.

Тут я заметила, что все стали потихоньку расходиться. Опасность миновала, и даже, как первым делом сообщил Терран Аквидус, никто не погиб. Представляю, что бы здесь началось, если бы кто-то погиб! Здесь все дети влиятельных родителей, которые бы потом Академию по кирпичику разнесли!

Я поднялась на дрожащих ногах, не зная, куда теперь идти. Занятия сегодня отменили, а возвращаться в комнатку и сидеть там одной весь остаток дня совсем не хотелось. Если бы хоть учебники выдали… Вот до чего доводит одиночество, так я, пожалуй, даже учиться полюблю.

И вдруг я увидела Рана. Он выходил из зала с группой других водников. Он уже не выглядел таким уставшим, как на поле, даже волосы пригладил. Разговаривал о чем-то с девчонкой со своего курса и улыбался. Показал ей свою руку, уже перебинтованную кем-то из медиков, кивнул, усмехнулся. Хвастается своими боевыми ранами. Мне вдруг так захотелось оказаться рядом и тоже рассказать, как мы вместе сражались бок о бок. Почему он ко мне даже не подошел? Но он и не должен был… Он знал, что со мной все в порядке…

– Ран!

Я крикнула прежде, чем осознала, что делаю. Ран вскинул голову на крик, наши взгляды встретились, он кивнул и улыбнулся той же легкой улыбкой, какой улыбался только что однокашнице. На этом надо было и завершить общение. Да… Но я зачем-то стала пробираться сквозь толпу, чтобы подойти ближе.

– Ты как? Как рука?

– Все нормально. Пустяки!

– Ран… Спасибо, что не бросил меня там! Если бы не ты…

Ран едва заметно скривился, будто говорить об этом ему было неловко.

– О-о-о, Раннитар, – пропела стихийница, которая все еще стояла тут же, рядом. – Ты спас бедняжку? Она бы точно погибла там…

Она в упор смотрела на меня, и по взгляду я догадалась: она тоже в курсе того, кто я.

– Да ерунда, – Ран перебил однокурсницу и, приобняв ее за талию, повел за собой к выходу. Он даже обращался не ко мне: – Кора – сестра друга. Разве я мог поступить по-другому?

Вот кто я для него. Сестра друга. Навязанная директором повинность.

Наверное, я еще не успела отрастить достаточно толстую кожу, потому что стало так больно, словно огонь снова обжег меня. Даже больнее, пожалуй…

Глава 9

Вполне сносная жизнь

Тот вечер мне не пришлось проводить в одиночестве – родители, взволнованные произошедшим, примчались в Академию, чтобы проведать нас. Вообще это не разрешается, но в виде исключения позволили.

Мы все вместе разместились у Фроста – у него, как у старшекурсника, была самая большая и уютная комнатка, но когда все члены семейства Флогис расселись на кровати и креслах, а кое-кто даже на подоконнике, то она сразу показалась маленькой и тесной. Семейные посиделки, как всегда, превратились в спор – кто кого сильнее, храбрее и умнее. Ничего нового. Брида описала спасение меня и Рана так, словно мы только ей и обязаны жизнью. Хотя, если хорошенько разобраться, так оно и есть…

Я, как обычно, молчала, мне, в общем-то, рассказать было не о чем. Разве что…

– А я рубанула по стрекательному щупальцу полиписа, – робко вставила я реплику.

– Ого! – порадовался папа, кажется, даже искренне. – Отрубила?

– Не-а… Меч был деревянный. Мы с Раннитаром тренировались, когда все началось.

И несмотря на то, что братья и сестры снисходительно заулыбались, представляя меня, размахивающую деревянным мечом, отец был впечатлен.

– Ты меня радуешь, Кора. И я, видно, был прав, когда попросил Молинара, чтобы его сын подтянул тебя по мечевому бою. Мальчишка молодец, да?

– Ага, – тут же встрял Димер. – Видел бы ты, какими глазами наша Корявка на него смотрит. А ведь ее судьба – сидеть в старых девах, по-другому-то не получится…

– Перестань! – резко перебила его мама.

Я почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Ну почему Димер всегда такой невыносимо мерзкий? Очень хотелось уйти, но я пересилила себя и осталась – раз уж твердо решила быть сильной, то надо начинать прямо сейчас.

Эти первые дни в Академии я потом еще не раз вспоминала. Как мне было страшно и грустно, как меня штормило от надежды на то, что все будет хорошо, до полного отчаяния. Теперь я точно знаю, если не сдаваться и продолжать идти вперед хотя бы крошечными шагами, то рано или поздно все наладится. В моем случае – поздно. Но самым страшным, как я теперь понимаю, было пережить эти два дня, потому я их и запомнила в таких подробностях.

Следующий день – третий день в Академии – встретил меня туманным холодным рассветом, так что я даже надела накидку, отправляясь в учебный корпус. Рядом со мной на занятия спешили мои однокурсники – туман скрадывал шаги, и казалось, что меня сопровождают тени. Вернее, это я была тенью, потому что они шли парочками и группами, а я одна.

Первое занятие в этом году сделали общим для всех стихийников. Нас разместили в большой аудитории для вводной лекции. На партах уже лежали комплекты учебников и листы для записи. Я присела с краю, стараясь не привлекать к себе внимания, но после того, как Вика наказали, другие больше не осмеливались открыто задирать меня. Да еще в присутствии преподавателя.