Oльга

Евгений опустил маленькую Лизу на пол, поймал язвительные взгляды двух змей на кухне и вышел в коридор. Он хотел пройти в комнату к сыну, но понимал, что и с ним у него не завяжется разговор. Он стал ненавидеть жизнь в тесноте, духоте и постоянном шуме, в постоянных упреках от жены. Неужели он совсем не старается? Ведь он думал, что напишет картину и выручит немного денег, чтобы угодить своей женщине. Но нужно ли это ей? Зачем все это?

Что он вообще здесь делает?

Он взял портфель, холст, накинул на себя телогрейку и вышел из квартиры, а это никто, кроме маленькой Лизы не заметил. Печально.

Ольга решила сегодня немного передохнуть. Ее подруги ушли со своими клиентами, и квартира на сегодняшний вечер была полностью в ее распоряжении. Она купила две бутылки вина, немного фруктов и принялась поглощать все это в одиночестве. Не самый идеальный отдых, но она надеялась, что напьется достаточно, чтобы потерять этот день в мире снов. И тут стук в дверь нарушает ее планы. Покачиваясь, она подошла к двери и открыла ее.

На пороге стол Евгений, который без церемоний прошел в ее квартиру, уставил чемодан и холст.

– Эй, сегодня у нас ничего не выйдет, я устала, – вздохнула Ольга.

– Ты что пьешь? – удивился он, взяв в руки бутылку вина.

– Друг, я одна из самых похотливых дьяволиц, естественно я пью, да еще и много.

Она прошла и села на диван, подперев рукой голову. В голове был туман.

Он случайно взглянул на нее. В голове пронеслась мысль о том, что она очень красивая. Уставшая, тусклая, с легким румянцем на щеках, с затуманенными от алкоголя глазами. Под халатом была видна ключица. Он был готов поклясться, он видел эту ключицу сотни раз, он рисовал ее, стирал и перерисовывал, но сейчас она вызвала в нем буру эмоций и чувств. Он посмотрел на бутылку и сделал один большой глоток.

– Так мне раздеваться или что? – устало сказала Ольга, снимая с себя халат.

Это явно не входило в ее планы.

Он достал хост и посмотрел на незаконченную картину. На ней была голая серая женщина, как и сотни других женщин. Но она была особенная. Верно, каждая из сотен, тысяч женщин, что он видел в своей жизни, что случайно встречал взглядом, видел на улице, в магазинах, на работе, каждая из них достойна была бы быть на этой картине. Потому что каждая из этих женщин была особенной, прекрасной в чем-то своем. Они не идеальны, они все имеют массу недостатков, безобразны, уродливы, тоскливы, тусклы, но они все сами по себе красивы. Ольга была похотливой женщиной, которой продаваться за деньги было даже, наверное, в радость( он не мог знать это наверняка), но, черт ее возьми, какая она была красивая. Натуральная и настоящая.

Она села на кровать и приняла позу, зевнула и отпила из бутылки еще глоток. Он достал краски и стал дорисовывать. На самом деле ему уже она была не особо нужна, ведь основное он нарисовал, осталось доработать пару деталей. Он взял тонкую кисточку и стал наносить редкие черные волоски на ногах, она думала, что они не заметны, но он уловил это. Он подчеркнул ее растяжки, дряблую кожу на локтях и потерявшую свежесть грудь, сильные ноги и не менее сильные женские ступни. Она поняла, что он больше на нее не смотрит, поэтому расслабилась. Взяла бутылку и отпила еще немного, затем подошла к нему и взглянула на картину.

– Ты рисуешь меня красивее, чем я есть на самом деле, а говорил художник!

Это оскорбило Евгения, но он не стал отвлекаться.

– Ты просто не видишь того, чего вижу я.

– Неужели? – она развела руками и засмеялась, – у меня был один художник, тоже любил кисточкой по холсту помазюкать, но рисовал исключительно красивых женщин. И все его любили за это, правда, он спился, бедолага.

– Я рисую так, как это вижу.

Он почувствовал ее тепло возле своей руки, а потом и запах алкоголя.

– Все вы так говорите, рисую так, как вижу. По мне так это все чушь собачья!– она пригляделась к картине, – зачем ты волосы на ногах нарисовал! Господи, срамота!

Он засмеялся.

– Прекрати, ты красивая. Не накручивай себя, волосы на ногах женщины, по мне так это очень красиво. Не всем же быть куколками, иногда можно и не следить за собой.

– Говоришь прямо, как священник какой-то…Не меняйте в себе ничего, ведь вас создал такими Господь наш! – она передразнивала какого-то священника таким смешным голосом, что Евгений снова рассмеялся.

И тут повисла неловкая пауза.

Евгений выпрямился и посмотрел ей в глаза. Он стоял с кисточкой, а она стояла абсолютно нагая с бутылкой вина. И тут что-то треснуло. Вино сыграло свою роль.

Он накинулся на нее, выбросил кисть из рук, целовал ее мягкие, горячие губы так страстно, словно это был последний день его жизни, а он только познавал женщин. Ольга в недоумении выронила бутылку из рук, обвила руками его шею, прижала к себе и ответила на его поцелуй. Он целовал ее шею, ключицы, руки, пальцы, он желал поглотить ее тепло, забрать его, чтобы сохранить на долгие и долгие годы вперед. Пытался запомнить ее запах, каждый изгиб тела, любой жест или вздох. Евгений в тот момент забыл о детях, о своей женщине и о картине, все его мысли были пронизаны только Ольгой, падшим ангелом. Она была теплая и мягкая, ему нравилось это, он прижимал ее к себе, старался слиться с ней в одно целое, чтобы больше никогда не возвращаться к холодной особи женского пола у себя в квартире. Ольга отличалась от его жены, причем кардинально. Евгений знал немного женщин, но Ольга однозначно врезалась ему в память с первых секунд. Запах вина и дешевого мыла он будет вспоминать долгими ночами.

Он проснулся в объятиях продажной женщины, когда уже начало светлеть. Похоже, было утро и нужно было отправляться на работу. Ольга мирно спала у него на груди, так сладко, что ему не хотелось будить ее. Евгений улыбнулся и почувствовал себя счастливым. Здесь, в грязной квартире, на этой кровати, под этим одеялом. Но пришлось вставать. Он в эйфории наделся и пошел на работу.

– Милая, ты дома? – он вошел так тихо, как только мог. В это время маленькая Лиза спала.

Она вышла из комнаты в красивом платье с расчёской в руках. Прочесывала свои редкие волосы.

– Я пойду, пройдусь с Татьяной, давно не выходила никуда. Ты посидишь с Лизой?

Она говорила это так, словно ничего не произошло.

– Да, да, конечно, – он прошел в комнату, где женщина собирала волосы.

Он наблюдал за ней, но ничего в ее поведении не было странного. Он ожидал скандала за то, что его не было всю ночь, но ничего не последовало. Она словно и не заметила его отсутствия.

– Я не слышала, как ты уходил на работу, ты случайно не проспал? – подошла к зеркалу.

В платье она была совершенно другой женщиной. Не матерью его детей, а именно женщиной.

Он промолчал. Ему стало дико стыдно, ведь он изменил такой чудной женщине.

Наверное, чудной.

Она подошла к нему и чмокнула его в лоб.

– Смотри не опаздывай на работу, тебе нужно повышение, чтобы мы все вместе смогли съездить на море этим летом, ну все, я пошла, – она подмигнула ему и вышла из комнаты.

Оставив его наедине со своей совестью.

И тут он понял: она не заметила его отсутствия.

Он вернулся к Ольге поздним вечером, ему нужно было собрать эту картину и сжечь ее. Он решил расстаться с этой идеей, верно, ему нужно повышение, а затем отпуск на море. Так будет правильно, так будет, как у людей.

Но пустота глушила его, он не любил эту женщину. Ему было хорошо с недалекой Ольгой, пусть только в этой грязной квартире, но ему было хорошо. Он чувствовал себя любимым и где-то в глубине тешил себя надеждами.

Она открыла ему дверь, вся потрепанная, но счастливая. Она улыбалась. Пустила его в квартиру.

Между ними снова возникла неловкая пауза.

На этот раз она взяла все в свои руки и поцеловала его первая. Евгений не устоял.

После того, как они провалялись в кровати, час с лишним, Евгений вновь опомнился, что пришел сюда совсем не за этим. Он посмотрел на холст, который оставил вчера, а затем снова на Ольгу, которая мирно смотрела в угол комнаты. Нет, картину уничтожать нельзя. Он столько старался, создавая ее! Она впитала все его надежды.

– А почему ты не стал рисовать свою жену?– неожиданно спросила его Ольга.

Он не знал, что ответить, но, подумав пару минут, сказал: