Недостойная

Арманиус, натура деятельная, такого терпеть не мог. И взгляды свысока, и вечное противостояние между аристократами и нетитулованными архимагистрами изрядно трепали ему нервы во время заседаний в Совете. Взрослые вроде бы люди, а занимаются какой-то ерундой.

Однако если бы не недавняя потеря способностей, Берт не полез бы в эту кутерьму. Во-первых, из-за отношений с Арчибальдом. Во-вторых, ему, как охранителю, было бы не до того. И в-третьих, при всем желании и всех доработках Арманиус не верил в то, что этот закон примут даже после трех чтений и обсуждений.

Но ведь в то, что можно учиться в магическом университете, обладая двумя магоктавами дара, Берт тоже когда-то не верил. И в то, что с таким уровнем дара можно пользоваться амулетами, чтобы творить магию. И в то, что энергетический контур восстанавливается после необратимых повреждений.

Сегодня, глядя на эту Эн Рин, Арманиус вдруг захотел поверить в невозможное. Вот ведь – стоит оно перед ним. В коричневом платье, белом врачебном халате сверху, хирургических перчатках и со шприцем в руке. Невозможное, невероятное, но тем не менее…

Так что если будет шанс разворошить гнездо змей в Совете, Берт им воспользуется. Хотя бы ради того, чтобы этой невозможной девчонке не пришлось всю жизнь платить налоги за свою необыкновенную невозможность.

Я весь рабочий день думала о том, что сказал Арманиус. Он был абсолютно прав, я понимала это, как и то, что жизненно необходимо объяснить все Арчибальду. Но зачем это ректору? Ему, как аристократу, должна быть решительно безразлична судьба магов неаристократического происхождения. Хотя архимагистр никогда не высказывался по этому поводу, в отличие от многих других титулованных магов. Вот Байрон регулярно проходился по чьему-нибудь происхождению, по крайней мере, когда мы учились. Заткнулся только после того, как Рон победил его на магической дуэли.

Я усмехнулась, взбалтывая реактивы и вспоминая эту историю.

Неофициальные дуэли в университете были запрещены, но в случае, если студент считал себя по какой-то причине оскорбленным, он мог вызвать оппонента на дуэль официально, в присутствии свидетелей – студентов и как минимум одного преподавателя. Тогда дуэль устраивалась во внутреннем дворе, в полдень назначенного дня.

Байрон тогда сказал во время обеда: «Ты, Янг, я смотрю, очень любишь картофельное пюре? Женись на Рин, эта деревенщина наверняка сажает картошку лучше, чем владеет магией».

Рон, к моему удивлению, тогда промолчал, только глазами сверкнул – зло, даже бешено. А на следующей паре вызвал Байрона на дуэль в присутствии всего курса. Весь курс через пару дней и собрался на внутреннем дворе. И не только наш – другие студенты тоже захотели посмотреть на дуэль потомственного аристократа и сына сапожника.

Рон Асириуса тогда чуть по стенке не размазал. Я до сих пор счастливо улыбалась, вспоминая, как Байрон летел через весь двор, словно большая неуклюжая птица, а затем сползал по кирпичной кладке административного корпуса, прижимая к кровоточащему носу рукав. Рон потом сказал, что мог бы и убить, но не хотел, чтобы его отчислили из университета.

С тех пор Асириус не трогал ни его, ни меня. Жаль, что этого не случилось раньше, – после той дуэли до выпуска нам оставался всего год…

Я испросила вечерней аудиенции у Арчибальда сразу, как пришла в госпиталь. Мне дозволили, прислали пропуск по почтомагу, и в назначенный час я явилась во дворец.

Я была здесь лишь однажды – в тот день, когда меня награждали орденом Золотого орла. Но тогда я, потрясенная тем, что это происходит со мной, почти ничего не запомнила. Сейчас же все было иначе, поэтому я во все глаза рассматривала то, что окружало его высочество с малых лет.

Еще раз убеждаюсь в том, что мне здесь нет и никогда не будет места, даже если сильно захотеть. Я когда-то захотела стать магом – и я им стала. Но стать принцессой… нет, никогда не захочу.

А вокруг все было бело-золотым, торжественным и возвышенным. Белые ковры на полу, золотые светильники на белых стенах, слуги в белом, и только стража – в красном. Словно кровь на снегу.

Меня вели по широким лестницам двое стражников и человек в белой форме с золотыми пуговицами, который представился личным камердинером его высочества Арчибальда. А я, шагая за ним, пыталась понять, зачем взрослому человеку может понадобиться слуга. Убираться в покоях – понятно, а еще зачем? Одежду чистую приносить? Обувь чистить? Одевать? Какие у него обязанности?

В любом случае это очень скучная работа. И меня непременно ждало бы нечто подобное, если бы не одержимость магией.

– Заходите, айла. – Камердинер распахнул передо мной дверь. Тоже белую, с золотым узором – ветками деревьев, цветами, птицами. Красиво, как в музее. – Его высочество ждет вас.

Мне непроизвольно захотелось расправить свое коричневое платье с белым воротничком, в котором я часто ходила на работу, – оно неожиданно показалось слишком простым, слишком обычным, слишком… грязным. Коричневый резко контрастировал с белым и золотым вокруг меня.

Это был кабинет. Просторное помещение со шкафами из светлого, но не белого, слава Защитнице, дерева, заполненными книгами, огромное окно практически во всю стену, из которого открывался такой величественный вид на заснеженный вечерний город, что мне захотелось охнуть и, открыв рот, словно маленькая девочка, любоваться и любоваться.

– Здравствуйте, Эн, – раздался голос принца откуда-то справа.

Я, на секунду ослепленная видом из окна, не сразу вспомнила, куда и зачем пришла.

Арчибальд стоял возле книжного шкафа, облокачиваясь на одну из полок и глядя на меня с легкой улыбкой на губах. Он был в форме охранителей – черном мундире с серебряными пуговицами и медалью с символикой вечного огня на груди – знак, что перед тобой не просто охранитель, а самый главный из них.

– Добрый вечер, ваше высочество. Я по делу.

Он улыбнулся чуть шире.

– Я понял, что не просто так. Давайте сядем. Будете чай?

– Нет, спасибо.

На самом деле чаю хотелось. И не только чаю, поужинать после тяжелого рабочего дня – тоже. Но это все – дома, точнее, в общежитии. Не следует задерживаться здесь дольше, чем это нужно для дела.

Слева от окна, в тени большого шкафа, стоял письменный стол, за который мы и сели. Арчибальд – в мягкое белое кресло, я – в кресло поменьше и золотое, но тоже очень мягкое.

– И все-таки, Эн… – Принц коснулся браслета связи. – Дрэ, будь добр, чаю нам с моей гостьей.

Ну да, конечно, галантность прежде всего.

– О чем вы хотели поговорить?

Я глубоко вздохнула и начала:

– О вашем законе, ваше высочество. Это не совсем мое дело, но…

– Почему же? Он касается и вас в том числе. – Арчибальд резко посерьезнел. – Продолжайте, Эн.

Говорить было сложно. И потому что я все-таки немного смущалась ситуации, и потому что Арманиус сказал о своих непростых отношениях с принцем и я боялась что-нибудь ляпнуть, и потому что я была слишком уж заинтересована в принятии закона – не ради себя, скорее ради Рона, и это мешало моему внутреннему спокойствию.

Но я уже много раз была в подобном положении, поэтому знала, что здесь главное. Не сдаваться.

– Общество, в котором мы живем, ваше высочество, сложилось очень давно. И маловероятно, что архимагистры захотят что-то менять, особенно с учетом того, как хорошо нетитулованные маги пополняют государственную казну. Это просто невыгодно.

– Да, – Арчибальд усмехнулся. – Я говорил с Ареном… с императором. Он сказал, что нынешние устои давно изжили себя и когда-нибудь могут привести к гражданской войне, но менять их – большой риск и катастрофа для казны. Однако он не отказал.

С моей точки зрения, именно так должен звучать отказ императоров, но Арчибальду виднее.

– Я думаю, вам нужно схитрить, ваше высочество. Распишите подробнее условия передачи титула, надавите на слабые места архимагистров…

– Например? – Принц явно заинтересовался.

В этот момент принесли чай. Я подождала, пока камердинер и две служанки расставят все на столе – к чаю еще полагались вазочки с печеньем и конфетами – и уйдут, и только потом продолжила.

Я говорила минут пятнадцать, перебирая все варианты давления на Совет архимагистров – некоторые подсказал мне Арманиус, другие возникли в голове чуть позже, когда я обдумывала встречу с Арчибальдом. Он слушал очень внимательно, забыв про чай.

Я тоже забыла. А когда почувствовала, что в горле пересохло, сделала глоток и с трудом удержалась от стона. Вкус был фантастический. Пожалуй, за возможность пить подобный чай многие девушки будут готовы войти в Геенну. Жаль, что принцу не нужны эти «многие». Ему за каким-то демоном понадобилась именно я.

– Вы абсолютно правы, Эн, – сказал Арчибальд, тоже пригубив чай, а потом потянулся за печеньем. – Я все доработаю. Перенесу Совет на послезавтра, чтобы не пороть горячку, и хорошенько продумаю. Да, кстати. Вы не хотите пойти вместе со мной?

Я в этот момент наслаждалась чаем, но, услышав вопрос, чуть не подавилась. С ним? На Совет архимагистров? Не очень романтичное свидание.

Но прежде чем я ответила, Арчибальд продолжил:

– Советникам будет полезно поглядеть на вас, послушать про ваши заслуги. Понять, насколько наша система изжила себя.