Сердце волчьего леса

– Плохо вас там, в Лианоре, кормят, – фыркнула я, – раз тебе моя стряпня понравилась. Да и вон ты худой какой. Наверное, голодом морят.

Он рассмеялся и покачал головой:

– Может, просто готовят не настолько вкусно?

– В императорском замке? Так я поверила. Ты – большая врушка, Грэй.

Наверное, именно так проводят время обычные оборотни, люди, эльфы, гномы, орки, тролли… Болтая ни о чём, подкалывая друг друга, подтрунивая и улыбаясь. Со мной подобного не было уже очень давно.

Мы разговаривали около часа, обсуждая всё на свете – от магии до привычек моих сородичей, – и когда Грэй ушёл, я чувствовала себя почти счастливой. Но очень уставшей, поэтому уснула сразу, как легла в постель.

* * *

– Это был такой кошмарный день, Дэйн.

– Тсс… Я знаю, знаю…

Он был здесь, как всегда. Возле нашего озера.

И сейчас я сидела на берегу рядом с ним и прижималась к его тёплой груди. Дэйн легко целовал мои волосы и гладил по голове, утешая.

– Я обещала, значит, я должна, понимаешь?

– Понимаю.

– Я хочу, чтобы он стал ара… Чтобы он справился со своими проблемами и победил наконец внутреннего волка…

– Ро… – Дэйн заглянул мне в глаза и погладил щеку кончиками пальцев. – А если Джерард никогда не станет ара?

Я оцепенела.

– Как… не станет?

– Это случается. Оборотень, не справившийся с внутренним волком, теряет силу.

– Но… почему Джерард? Это не может случиться с ним.

Дэйн покачал головой:

– Может, Ро. И ты должна быть готовой к этому.

Я зажмурилась.

– Я не хочу.

– Ро… посмотри на меня.

Как ему удаётся так легко заставлять меня делать то, что ему нужно, только с помощью ласкового голоса?

– Я тоже не хочу. Ты просто должна быть готова к этому. И понимать, что ты не виновата. Ни в чём не виновата, Ро. Что бы ни случилось с Джерардом, ты не будешь виновата в этом.

Я печально рассмеялась.

– Ты повторяешь «не виновата», словно заранее знаешь, что я обвиню саму себя.

– Конечно, знаю. Ты уже сейчас это делаешь. Но это не так, Ро, поверь мне, если не хочешь верить себе. Ты не виновата. Никогда не была виновата и никогда не будешь.

Наверное, это прозвучит странно, но я поверила Дэйну.

– Я виновата только в том, что любила его. И люблю до сих пор.

Он кивнул, а затем улыбнулся и поцеловал меня.

С того дня, когда Дэйн впервые поцеловал меня, он делал это почти каждую ночь. И во сне я знала: всё правильно. Он имел право. Если не он, то кто?

– Ты поговоришь с Джерардом завтра?

– Да. Если наберусь смелости.

– Куда уж смелее? Ты у меня и так – сама смелость, Ро…

Мой смех отразился от воды в озере, взлетел в самое небо, растворился в его вышине и остался там, в стране снов, навсегда.

* * *

Утром следующего дня, когда я вышла из хижины, под ногами стелился туман. Он холодил кончики пальцев, заставляя поджимать их, чтобы хоть немного согреться.

Вода в озере меня чуть не заморозила, когда я прыгнула туда с разбега, чтобы вымыться. Последовавший за хозяйкой Элфи даже зафыркал, поняв, в какую прорубь я его заманила.

– Ну-ну, малыш, не ругайся, – засмеялась я, отжимая свои паклеобразные волосы. – Высохнешь и согреешься. Нам не привыкать.

– Ф-ф-ф-фыр-р-р! – Элфи вылез и хорошенько отряхнулся, обдав меня целым водопадом из брызг.

Я натянула приготовленное бельё и платье, переплела косу и направилась в деревню белых волков. На этот раз Элфи составлял мне компанию.

Я уже тысячу лет не говорила с Джерардом. С братом… Надо же, я ведь отреклась от семьи и клана, но всё равно продолжала мысленно называть их всех, как и раньше, отцом, братом, сестрой…

Может, это ужасно, но мне было обидно, потому что понимала: я-то продолжала называть их как прежде, но они меня никогда не считали родной. Это ощущение было сродни тому, что почувствовал бы каждый, если бы небо весило столько, сколько большая каменная гора. Мне хотелось взять перо и перечеркнуть собственные чувства, но я не могла. И отречение не помогло, нисколечко не помогло. Оно только убило во мне надежду на любовь, но саму любовь не уничтожило. Я по-прежнему продолжала вспоминать, как кормила и одевала Джерарда, как читала ему сказки, как он засыпал, сжимая мою руку. Я помнила первую улыбку Сильви и то, какими ярко-голубыми были когда-то её глаза. Я помнила, с какой нежностью и любовью отец и мама всегда смотрели на них, как они ими гордились.

Аренту было четыре года, когда я ушла из деревни, а младшая моя сестра, Каррен, родилась спустя ещё пять лет. Я сама принимала роды. Маленькая Каррен походила на прежнего Джерарда – такая же темноволосая и темноглазая, в отличие от нас с Сильви и Арентом.

В деревне белых волков уже кипела жизнь. Я чувствовала запах горячего хлеба и булочек, слышала звон стали в мастерской кузнеца, детский смех и плач, лай чужих хати, тихие шаги прохожих и хлюпанье воды, оставшейся после вчерашней грозы.

Постучав в ворота своего прежнего дома, я спросила, когда появился стражник:

– Могу ли я видеть зора Джерарда?

Интересно, как будет вести себя отец, если брат не захочет со мной разговаривать?