Хрупкие дети Земли

– Вам страшно, мадам?

– Я…

Девушка не знала, что сказать. Роботы и люди давно делили пространство планеты Земля, и Ава даже научилась узнавать андроидов по слишком идеальным и аккуратным движениям,  таким, каких у людей никогда не будет, как бы они ни старались, как бы пристально не следили за своей осанкой, утонченностью манер и быстротой реакции. Но никогда прежде, до сегодняшнего дня, она не сталкивалась с андроидами так близко, и, конечно, не говорила с ними.

Ее друзья, такие же богатые люди, как и она сама, с появлением ИИ в человеческом обществе много говорили о нем. Рассказывали разное, – то, что раньше, можно было бы назвать «были и небылицы». Но время шло, модели анроидов менялись, людей уверяли, что их совершенствуют и модернизируют. Роботов использовали во всех сферах человеческой жизни. Не обладая волей, запрограммированные по определенным алгоритмам, они стали бесценными спутниками людей, выполняя за них все, что жителям Земли не хотелось делать самостоятельно, или то, что могло вызвать моральные дилеммы, которые, в свою очередь, отягчали, – пусть и не слишком, – человеческое сознание или сердце, а значит, могли навредить хрупкому организму человека.

К андроидам привыкали постепенно. Но привыкание это было больше похоже на вынужденное смирение, в котором, несмотря на все заверения корпораций, выпускавших ИИ, по-прежнему сохранялась «точка беспокойства» – те самые неудобные вопросы: а что если андроиды умеют чувствовать? А может быть, андроиды обладают сознанием и самосознанием?…

Конечно, людям нравились эти совершенные машины, способные выполнить любой приказ, и при этом не допустить досадных промахов или ошибок, что часто происходили с человеком. Но «масла в огонь», – так раньше говорили люди, – подливали несколько факторов. Ава знала, что многие, в том числе и ее друзья, – да и она сама, – не хотели об этом думать, но… Однажды она, не понимая почему, посмотрела старую телевизионную передачу, интервью, – тот странный, давно забытый тип человеческой коммуникации, при котором человек встречается с человеком, смотрит на него, глаза в глаза,  и… разговаривает: один задает вопросы, а другой дает на них ответы.

В том интервью ученый, – это была женщина, – говорил об опасности искусственного интеллекта, предупреждая, что риск может возникнуть, если робот осознает себя личностью.

Ава вспомнила, как отмахнулась тогда от такой словесной ерунды, – «какими глупыми раньше были люди! Ну откуда у робота возьмется самосознание?» – и выключила видеофайл.

Но сейчас, глядя на этого андроида, управляющего космическим челноком, в котором она всего лишь хотела слетать на небольшую, приятную прогулку, Ава уже не была так уверена в собственной правоте. Она  попыталась вспомнить тот момент, когда люди выяснили, что роботы, – по их расчетам не способные ощущать эмоции, а значит, идеально непогрешимые создания, – стали незаменимыми в космических полетах и исследованиях, предпринимаемых людьми? Когда это случилось? И почему этот ИИ, по заверениям оператора, обладающий «ограниченным набором задач», так въедливо смотрит на нее, улыбается, смеется?

Ей вдруг захотелось узнать о человекоподобных роботах гораздо больше того, что было известно, но Ава остановила себя, вспоминая, что сейчас, во время полета, она не сможет этого сделать. Нужно ждать.

Но девушка помнила, по крайней мере, одно: все, что ей, как человеку следует знать, – это то, что ИИ давно доверяют выполнение самых различных космических миссий и полетов именно потому, что они великолепно с этим справляются. Ей же, космическому туристу, нужно просто расслабиться и наслаждаться полетом по орбите Земли.

«Облетев Землю на корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать ее!».

Казалось, эти слова, которые однажды Ава увидела написанными на бумаге красивым, но непонятным ей почерком, возникли из ниоткуда, словно зависли в воздухе, всплывая в памяти по мере того, как она наблюдала все то, что, может быть, видел в том далеком 1961 году первый человек, вышедший за пределы планеты Земля… «За пределы земли», – подумала Ава.

…Девушка выглянула в иллюминатор челнока, и от красоты, открывшейся ей, перехватило дыхание. Безбрежное, бесконечное пространство. Она в космосе!.. Неужели это действительно происходит с ней?!

Погруженная в мечтательную задумчивость, Ава вытянула руку вперед, но ее ладонь коснулась только прозрачного, холодного стекла.

«…Мы абсолютно деструктивная раса. Кажется, что мы не можем выйти за пределы того уровня трайбализма, который существует уже тысячи лет. Все, чего мы боимся, мы стремимся разрушить».

А это – что? Откуда эти слова? Она их читала? Или где-то слышала? Голова закружилась. Трайбализм? Тысячи лет? Что это значит? Она тоже в этом виновата? Но в чем, «в этом»? Что, что это значит? «Все, чего мы боимся, мы стремимся разрушить»… Поэтому андроидов убивают? Люди их боятся? Они действительно опасны?…

Мысли Авы, зацикленные вокруг беспокойных, тревожных слов, окончательно вышли из-под контроля, мешая ей насладиться красотой космоса, увидеть который она хотела уже очень давно. Девушка откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. По ее лицу потекли слезы.

«…Чтобы мы не смогли никому рассказать о том, как вы вели себя во время полета. Боялись ли, плакали, кричали…».

– Мне страшно…

Ава произнесла эти слова так тихо, что сама едва их расслышала. Но чуткое ухо андроида уловило фразу, и он подошел к ней, в немом изумлении разглядывая ее взволнованное лицо.

– Как тебя зовут?

Робот как будто смутился, отвел взгляд в сторону.

– У меня нет имени.

– Но… название модели? Хотя бы это должно быть.

– RD-8.

– Что это значит?

– Мне запрещено говорить с вами об этом.

– Скажи мне!

Ава схватила андроида за ворот серой формы, с силой сжимая тонкую ткань в руке.

Робот почему-то улыбнулся, – чуть-чуть, совсем легко, – и посмотрел на пальцы Авы, сжатые у его горла. Помолчав, он улыбнулся шире, и, рассматривая лицо удивительной девушки с каким-то прощальным любопытством, произнес серьезно и тихо, с величайшим достоинством давно ушедших в историю эпох:

– В этой форме меня распылят. Ткань сделана такой тонкой  для того, чтобы не доставлять людям лишних хлопот… Rebuilt David-8[1], мадам, вот что значит название моей модели.

– Дэвид-8?.. Ты тот самый, первый андроид?.. Я читала, раньше, когда…

– Вам было можно, – закончил за нее андроид, и с сожалением посмотрел на Аву.

Возможно ли, чтобы ее положение не слишком отличалось от того, в каком находится он? От удивления Ава открыла рот, губы девушки  сложились в несовершенную букву «О».

– Не совсем так, – робот говорил медленно, по-видимому, тщательно подбирая слова. – Я лишь отчасти похож на него, на… ту серию роботов. Их убили, потому что они тревожили людей.

– Но…

– Я придумал свое имя сам, – перебил андроид девушку, и слова его прозвучали очень горько и гордо, с вызовом. – Меня зовут Уильям.

Ава медленно разжала пальцы, которые все это время были сцеплены у горла робота, и спросила, повинуясь какому-то неясному предчувствию:

– Я могу тебе помочь…Уильям? Андроид выпрямился, высоко поднял голову и произнес медленно, все с тем же величайшим достоинством, – опасаясь, что в его голосе человек сможет уловить ноты унизительной просьбы. Унизительной потому, что ему было очень страшно.

– Если вы купите меня, я останусь жив.

– Раньше люди посчитали бы это бесчеловечным.

Ава криво улыбнулась, опуская взгляд вниз. В ее душе поднималось неясное, почти забытое чувство. Лишь спустя некоторое время она поняла, что это было. Стыд. Но… стыд перед андроидом?

Печальная усмешка искривила красивое лицо робота. Он ждал, когда пассажир ответит. И судя по мелькнувшему в его взгляде изумлению, Уильям совсем не ожидал от человека подобной способности испытывать эмпатию.

– Я ничего не знаю, и, кажется, не понимаю, но я помогу тебе, – Ава вытерла слезы и выпрямилась в кресле.

Андроид, застывший рядом с человеком, вытянулся вверх струной, и глубоко вздохнул. Пальцы, сцепленные на спинке пассажирского кресла, дрогнули, но в следующую секунду Уильям уже вполне владел собой, и, все так же тихо и безупречно шагая, вернулся к месту пилота. Джойстик управления, реагируя на его прикосновение, загорелся синим, – они могли лететь дальше.

Но корабль не двигался.

Прошло сорок семь секунд, – ужасно долгих, за которые в обычных обстоятельствах андроид успевал выполнить массу задач и отреагировать на огромное количество раздражителей. Но этот андроид не отвечал ни на что, и сенсорная панель космического челнока напрасно горела красным, призывая пилота отдать команду управления. Прошло еще несколько секунд, когда голос Уильяма, пробиваясь сквозь хриплые помехи, тихой волной долетел до Авы.

– Спасибо. Я вам чрезвычайно признателен.

Кресло пилота снова подъехало к консоли управления, сенсоры среагировали на легкие, едва заметные касания андроида, и космический корабль с единственным туристом на борту, начал новый круг по земной орбите.