Границы человечного

Глава 4

«А вдоль дороги мертвые с косами стоят…»

к/ф «Неуловимые мстители», 1967г.

Нет, все-таки надо было этим балбесам уши оборвать!

Я с трудом сдержалась, чтобы не плюнуть на распечатку со сводкой происшествий за последние сутки. Сдержалась только потому, что не все ещё её видели, некультурно как-то…

Вчерашний выходной прошел не в пример лучше прежнего, и на работу я шла в благодушном настроении. Тепло, легкий ветерок, даже получилось немного позагорать, хотя злое солнце успело отметиться, и теперь обе лопатки попеременно зудели, заставляя ерзать и пытаться их почесать. Бородатую шутку про растущие крылья никто не озвучил, может, посчитали подобное в моем отношении форменным святотатством, а может, просто не заметили этих телодвижений.

Начальство с утра было крайне деятельным, чем подчиненных несколько тревожило, но особых проблем от жизни я не ждала, потому известию о вчерашнем осквернении склепа на Северном кладбище не обрадовалась. Такое событие вообще редко приносит удовольствие, а меня ещё и глодала досада – имена пацанов спросить не догадалась, отчего теперь морально страдала. Если Потапыч про это узнает, велик риск пострадать ещё и физически, поэтому лучше молчать в тряпочку. Бить вряд ли будет, но отвесить легкий подзатыльник в профилактических целях вполне способен.

Интересно, они эти пять дней набирались храбрости или раньше просто не было времени?

Сама я в детстве была пацанкой и прекрасно помню, как легко пойти на какую-то глупость, подначивая друг друга. По идее, мальчишки должны были снова полезть в тот же день, подождав, пока мы с Юриком уберемся с кладбища, а тут что-то подзадержались.

О, легок на помине!

– Ну, давай, хвались, – судя по лицу, на котором время от времени прорывалось торжествующее сияние, у стажера были новости. Возможно, они меня даже порадуют.

– Максим Сергеевич сказал, если я раскрою дело о попытке ограбления ювелирного магазина, он возьмет меня в отдел.

Надо же, как мало надо ребёнку для счастья…

Сама я сюда попала не совсем, чтобы по горячему желанию, поэтому стремления закабалиться и пахать на благо Родины не ощущала, но чувства Юры уважала и вполне правдоподобно улыбнулась:

– Поздравляю. Продвижения по нему есть? – Можно было бы напомнить про отца, который, мягко говоря, не жаждет видеть сына в нашем гадюшнике, но, думаю, об этом и без меня есть, кому сказать. Пусть порадуется, может, работать будет эффективнее.

– Небольшие, – к моему удивлению и удовольствию, убитым по этому поводу Юра не выглядел, видимо, понимал, что далеко не всегда и не всё можно сделать с наскока, иногда надо перелопатить гору мусора, чтобы найти что-то ценное. – У меня хороший знакомый работает в компании, которая устанавливает и обслуживает камеры видеонаблюдения, хочу съездить к нему и попросить поделиться записями.

– Так их же, вроде, уже приобщили к делу?

– Это те, которые были возле ювелирного, а я ещё хочу глянуть на записи с наружных камер. Там рядом банк и салон красоты, обвешены по самую крышу, главный вход в торговый центр с них просматривается. Вдруг что увижу.

Рвение было похвальным, к тому же инициатива хоть и наказуема, но приветствуема, поэтому ничего дурного в его желании я не видела:

– Не вопрос, только сначала отвезешь меня на кладбище.

К сожалению, хорошая ходовая не спасла от гвоздя, брошенного какой-то заразой на дорогу. Запаску я вытащила из багажника пару недель назад, потому что иначе туда не помещался Наташкин матрас. За каким чертом было припрягать меня везти этот матрас через весь город, если есть доставка, я так и не поняла, но нам было по пути, поэтому согласилась. И пару часов назад, выглянув в окно и увидев скособоченную ласточку, сразу вспомнила, что обратно запаску так и не забросила, поэтому придется нынче быть безлошадной. Сашка безропотно согласился немного пострадать во имя бывшего брака, но заменить колесо сможет только после работы, а до пяти ещё ого-го сколько времени.

– Не таращи глаза, не в этом смысле. Мне по работе, а не на ПМЖ.

– Ааа…

Мне в его голосе почудилась нотка разочарования, но акцентироваться на ней не стала.

– Вчерашнюю сводку смотрел? – Забросив в сумку кое-какие бумажки и предупредив, что уехали «в поля», я поспешила за стажером.

– Ещё нет, а что там? – Юра подошел к неброскому темному седану и галантно открыл пассажирскую дверь.

– Гробокопатели вернулись, – не дождавшись от него внятных эмоций, я пояснила: – Пацаны, которых ты шуганул. Вчера вечером сторож кладбища заметил, что двери склепа приоткрыты. Взять оттуда нормальному человеку нечего, но вандализм налицо – крышка саркофага разбита, внутри ничего нет, на стенах баллончиком сделали дебильные надписи.

– Вот гаденыши!

Я была полностью согласна с его характеристикой, поэтому кивнула, но мысли не давали покоя – они же знали, что мы их видели, зачем лезть на рожон? На малолетних отморозков не похожи, обычные подростки. Ну, есть у них избыток свободного времени и нехватка мозгов, так это сплошь и рядом…

– Ты их хорошо запомнил?

– Если встречу, сразу узнаю, – вел машину Юра намного аккуратнее и осторожнее меня, поэтому в сторону пассажира практически не поворачивался. – А смысл? Мы же не знаем, где их искать, они могут быть вообще из другого района.

Призвать правоту очень не хотелось, но пришлось – помимо наших подозрений ничего этим паршивцам предъявить мы не могли. К тому же дел и так по горло, не хватает только бегать по улицам и заглядывать в лица всем школьникам.

– А если по запаху? – Меня не оставляло желание наказать кибальчишей, поэтому пришлось снова пристать к Юрику.

– Альбина Константиновна, я же не розыскная собака! – Стажер обиделся, хотя и пытался не показать виду. – Да, обоняние у меня лучше, чем у обычного человека, но вы же, наверное, знаете…

– Знаю, это я так, не подумав. Проезжай немного вперед, так будет ближе идти.

Да, нюх оборотней тоньше и чувствительнее, вот только, чтобы взять след, Юре нужно обернуться. А это все-таки дело довольно интимное. Если возникнет острая служебная необходимость, придется, об этом его должны были предупредить сразу, но в том и дело, что сейчас её нет. Да и не настолько хорошо мы знакомы, чтобы он спокойно обернулся при мне. Это всё равно, что ведьме ворожить, когда у неё за плечом стоит и восторженно сопит толпа наблюдателей. Ни сосредоточиться, ни получить от обряда удовольствие, единственным желанием останется разогнать всех к чертовой бабушке.

Мы в молчании прошли мимо смутно знакомых могилок, углубляясь в старую часть кладбища. Сегодня здесь было не так умиротворенно, как в прошлый раз. Может, у меня мнительность сработала, но что-то поменялось. Казалось, всё вокруг застыло в ожидании.

Судя по тому, что Юра насторожился и не очень умело пытался скрыть своё оглядывание по сторонам, не у меня одной обострилась паранойя.

– Что-нибудь чувствуешь? – До склепа оставалось уже недалеко, и я немного ускорила шаг. Как-то неспокойно здесь…

– Нет. А вы?

– Тоже нет. Давай побыстрее посмотрим и уезжаем, мне здесь не нравится.

Вместо того, чтобы снисходительно хмыкнуть на женскую блажь, стажер серьезно кивнул. Всё-таки неплохой мальчик. Немного бестолковый и напоминает восторженного щенка, который без устали бегает по кругу, но это дело поправимое. И будет очень жаль, если Юра не сможет настоять на своём и подчинится отцу.

Склеп производил унылое впечатление и, вместе с тем, выглядел немного угрожающе. Темная дверь, чуть раскрашенная ржавчиной у петель, висела ровно, но свежие царапины прямо указывали на то, что её недавно открывали. Больше снаружи ничего не было, разве что немного примятая трава, но это вполне может быть свидетельством нашего прошлого посещения.

Магией здесь не фонило, что ожидаемо, но всё же расстроило. Значит, кто бы тут ни куролесил, пользовался он только естественными силами. И фомкой, как их сосредоточением.

– Вампиром воняет, – голос Юры был тихим, но в нём звучали отдалённые рычащие нотки. Для полноты картины не хватает только упасть на четвереньки и вздернуть верхнюю губу, обнажая клыки.

– Давно?

– Последние сутки.

А вот это уже намного интереснее.

Конечно, никто не может запретить вампиру прогуляться по кладбищу, но это уже перебор.

– Может, он оттуда вылез? – Подергав ручку склепа и убедившись, что дверь заперта, Юрик снова деятельно принюхался.