Академия Сейгард. Огонь и Лед

ГЛАВА 5. ТЕПЛО

Дом Бьянке понравился. Уютная гостиная с камином, маленькая кухонька с видом на сад, полноценная ванная, где можно было бы нежиться часами, две спальни… В первой, рассчитанной на одного человека, на полу у кресла стояла кожаная сумка Амалерии – недвусмысленный намек на то, что девица и впрямь собралась с ними жить, а во второй, с большой кроватью, ее и вовсе ждал сюрприз. Две тощие белые псины, которые, стоило ей войти в комнату, бросились прятаться от нее за спиной у Иллая.

– Питомцев себе завел? Мило. Смотрю, с мраком ты окончательно сроднился…

Бэан’на спокойно относилась к нечисти. Что к высшей, в лице демонов, что к низшей, вроде гончих, грифонов и прочей живности. Даже платье на свадьбу, которое и по сей день занимало почетное место у нее в гардеробе, сшил бес.

Под венец она сходила, но выкинуть такую красоту рука не поднялась, и в нарушение одного из главных правил негласного кодекса всех модниц, запрещающего надевать вещицы вроде этой дважды, в нем она частенько появлялась на приемах. А еще… Она точно знала, что это платье нравилось мужу. Узкое, облегающее ее тело как вторая кожа, сотканное из тысяч мельчайших чешуек всех оттенков хрусталя и перламутра. Когда она шла к алтарю, Иллай смотрел на нее так, что на секунду Бьянке показалось, будто за его согласием взять ее в жены по расчету кроется что-то большее. Тогда и она перепутала похоть с любовью.

– Это Булка и Белка, – благоверный проигнорировал ее ремарку и поочередно потрепал собак за ухом. – Амалерия купила в Сильвенаре на черном рынке.

– Опасное место. Не слишком-то ты дорожишь своей подружкой. Удивительно, как на нее саму не нацепили этот дурацкий браслет и не продали ее в какой-нибудь дом удовольствий. У нас девицы с ее внешностью – экзотика, а экзотика всегда пользуется спросом.

Иллай насупился:

– Амалерия – сильный маг.

– Амалерия – человек. Это ключевое слово.

Сильвенар ей приходился домом, но иллюзий на его счет Бьянка не строила. Драконьи острова – жестокие, кровавые земли. Для ее народа милосердие и сострадание – пустой звук. Хотя казни здесь были редкостью. Обычно в ход шли зубы и когти, а дуэли и прочие стычки неизменно заканчивались гибелью одной из сторон, ведь смерть в бою для дракона лучше позора и косых взглядов, которые окружающие будут бросать на того, кто позволил себе сдаться.

Уль’д’раксис Аракс – глава тайной полиции, а в свободное от службы время – лучший друг ее отца, именно в бою отвоевал свое право на жизнь и светлое будущее. Когда-то он, как и Гран Даль’афэр, убийца ее матери, бороздил просторы океана, нападая на торговые суда, но после попался и чуть не лишился головы. Когда его приговорили к смертной казни, он потребовал суд поединком и в соперники себе избрал первого советника ее отца, которого и разорвал в клочья на глазах у изумленной публики, после чего, согласно драконьим законам, занял его место подле короля. Так бывший преступник сменил лохмотья узника на доспехи и роскошные меха.

Причина, по которой ее семья так долго оставалась у власти, проста. Никто не смог победить отца в честной схватке, а ведь дуэлей было столько, что после пятнадцатой Бьянка перестала считать. Недовольные политикой Его Ледяного Величества бросали вызов не только ему, на регулярной основе отдувались и братья.

Ее эта участь тоже коснулась. Однажды. Ей в тот день только исполнилось восемнадцать, и Ней вспылил так, что утащил ее обидчика в ущелье, откуда последний воспарить уже не сумел. Отец тогда пришел в ярость и чуть не придушил брата собственными же руками за то, что он вступился и тем самым выставил ее слабачкой, которая не может без посторонней помощи отстоять честь семьи.

Иллай, подобно Нейд’не, очевидно, хотел как лучше. И с этим домом, и с браслетом. Но не понимал, куда он сунул свой нос. Добрый, справедливый, честный. Сердце защемило, и Бьянка сделала то, на что раньше никогда бы не решилась. Обняла мужа за шею…

– Даэр’аэ, ты чего? – он не отстранился, но плечи его заметно напряглись.

Да, моментов нежности и трепета их брак, увы, не знал. Ссоры, склоки и взаимные упреки. Вот что их связывало.

– Ничего. Думаю о том, каким образом мне умаслить отца, чтобы он твою дурную головушку не оторвал, когда до тебя доберется.

– Бьянка, я не ребенок. Не надо за меня переживать.

– Не уверена, что согласна с этим утверждением. Ведешь ты себя именно как ребенок, – стоило бы отстраниться, но он до того приятно пах, что она позволила себе уткнуться в его ключицу. – Скажи, зачем здесь Амалерия? Стены в этом доме на ладан дышат, я же услышу каждый ее стон. У вас что, кризис в отношениях? Острых ощущений подавай?

– Зачем? Чтобы помочь по хозяйству. Должен же кто-то из артефакта выходить за продуктами, в суд наведаться. Глянуть, когда повторное слушание. Но мне приятно видеть, как ты ревнуешь, хоть и зря. Мы с ней расстались.

Новость ее огорошила. Настолько, что замечание про ревность Бэан’ну ничуть не тронуло.

– В смысле расстались? Почему?

Муж пожал плечами и ловко выскользнул из ее хватки, поманив псов за собой:

– Она хочет быть любимой, вот и все. Отдыхай, прими ванну. В шкафу есть твои вещи. Я пока состряпаю нам что-нибудь перекусить. И, кстати, спать я буду в этой комнате. За неимением других кроватей. Поэтому советую надеть пижамку поскромнее и меня не провоцировать.

Не провоцировать? Бьянке прошлось сделать на собой усилие, чтобы промолчать и не съязвить в ответ. Человек, который целыми днями разгуливал по дворцу в кожаном жилете на голое тело, демонстрируя всем и вся свой загорелый каменный пресс и метку кровавой клятвы на мощной жилистой шее, просил его не провоцировать! Чтоб его перещеголять, обнаженной бы спать пришлось, не иначе. В ее планы это, правда, не входило. Пока. А вот горячая ванна с каким-нибудь маслом или, на худой конец, с морской солью была бы очень к месту.

В шкафу она нашла мягчайшие полотенца, свернутые валиком, и пижамку, состоящую из невесомых брюк и свободной майки на бретелях. Поразмыслила чуток и для верности прихватила вязаный кардиган с большими пуговицами, на случай, если после банных процедур ей захочется выйти в сад.

Ванная комната располагалась на первом этаже. Небольшая, но весьма уютная. С посудиной из мрамора, приятным потолочным освещением, созданным с помощью россыпи мелких сияющих кристаллов, разбросанных по деревянной поверхности на манер звезд на небе, и множеством маленьких полочек на стенах, где Бьянка с восторгом отметила и брусочек мыла для волос, и масло для тела, и ароматическую свечку, благоухающую розой, зажечь которую ей захотелось нестерпимо. Только ее пальчики для этого не годились. Она разве что воду в ванне могла в лед превратить.

Мужа долго искать не пришлось. Со скучающим видом он чистил картошку на кухне.

– Где твоя подружка?

– Даэр’аэ, не беси меня. Сказал же, мы расстались.

Сказал. Но эти слова – будто музыка. Вечность бы слушала.

– И тем не менее… Где?

Внизу Амалерии не наблюдалось, да и наверху никто не ходил и полом не скрипел.

– Вышла из артефакта, – Иллай закинул картофелину в котелок. – Вина взять, сыра и зелени к мясу.

– Ночью?

– Тебе что-то не нравится? Есть не хочешь? Ладно. Я приготовлю на двоих.

– Хочу, – призналась Бьянка. За день она порядком изголодалась. – Зажжешь мне в ванной свечку?

Благоверный застыл с ножом в руке:

– Что, даже колкость очередную не отпустишь в ответ?

– Наговорилась уже за два года. Идем, я устала и сгораю от желания помыться. Как раз корсет поможешь расстегнуть, не то я скоро задохнусь.

Острое лезвие он с легкостью вогнал в деревянную разделочную доску:

– Погоди-ка. Отвечай честно… В твоем предложении есть подвох?

Браслет тихонько задрожал, пытаясь заставить ее исполнить приказ «хозяина», но она и не противилась, а потому ощущения были скорее приятными, чем наоборот. Скинула халатик и бросила, не оборачиваясь:

– Ну конечно, Иллай Шерган. Неужто ты не знаешь, что под корсет белье не носят.

Избавиться от одежды она могла и сама, но отказать себе в такой маленькой блажи… Не удержалась. Лопатками Бьянка ощущала его прожигающий взгляд. Как наяву видела языки пламени, мерцающие в черных бездонных глазах мужа.

На драконьих землях его мало кто назвал бы красивым, экзотичным – да. Красивым – вряд ли. Слишком низкий для ее расы. Выше Бэан’ны на полголовы, а ведь она по меркам Сильвенара рослой не считалась. Черты лица резкие… Острые скулы, нос с едва заметной горбинкой, упрямые пухлые губы.

Иллай бесшумно ступал позади нее и, кажется, не дышал, но как только они оказались в ванной, щелкнул пальцами, и фитилек вспыхнул:

– Готово. С корсетом помогать? Или ты передумала?

– За кого ты меня принимаешь? – дрожь в голосе скрывать она умела мастерски. – Расстегивай.

От водной глади в воздух поднимался пар, но жар ее щеки опалил по иной причине. У мужа были потрясающие руки. Крупные ладони, длинные пальцы и ни одной мозоли, несмотря на то, что и мечом, и луком он владел в совершенстве, да и в Эльсиноре с хозяйством управлялся лично, предпочитая толпе слуг несколько верных ему людей, помогающих на кухне, в саду и в конюшнях.

Первый крючок ему поддался без боя. А за ним и второй, третий… Когда Иллай добрался до груди, ее кожу покрывал, пожалуй, миллион мурашек.

– И что мы будем делать, когда эта славная вещица упадет к твоим ногам? – в его хриплом шепоте не проскользнуло ни намека на волнение. – Просвети меня, Даэр’аэ.

– Что прикажешь. Не даром же на мне рабский браслет.

Наблюдать, как эмоции сменяют друг друга на его лице – чистейшее, ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Какая же ты дурная, – благоверный в неверии мотнул головой и за несколько бесконечных, по ее ощущениям, секунд расправился с остальными крючками.

Корсет соскользнул на пол, но Иллай и бровью не повел, хотя она стояла перед ним практически обнаженной. В одних лишь тонких серебристых чулках и коротеньких шелковых шортах.

– Дар речи потерял? У «хозяина» закончились приказы? – язвительно поинтересовалась Бьянка, стараясь не выдать обиды. – Ну хорошо. Тогда ты свободен, а я, с твоего позволения, пока искупаюсь.

Предугадать его следующий шаг – задача со звездочкой. Она с легкостью считывала планы и намерения других людей, но собственный муж для нее был загадкой.

Иллай вдруг опустился на одно колено:

– С чулками помочь?

– Помоги.

Бантик на ленточке, благодаря которой чулок не сползал, Шерган развязывал целую вечность. Будто смаковал этот момент. Полумрак, игривое сияние «звезд» на потолке, звенящую тишину… То самое напряжение, что витало между ними с первой встречи.

Покончив с бантом, скатал тонкий материал, обхватил ее лодыжку, приподнял немного ногу и, избавив ее от соблазнительного предмета гардероба, бросил его на пуфик у двери, а потом так же невесомо, как и во дворце у Нейд’не, коснулся губами ее кожи. Только на этот раз муж ее не в шею целовал, а лишь в коленку. Хотя и этого ей хватило, чтобы желание стать к нему ближе, пусть и на короткий миг, развеяло остатки ее контроля, и Бьянка, забывшись, запустила коготки в шелковистые волнистые волосы.

– Признавайся, Даэр’аэ, чего ты сейчас хочешь? – мурлыкнул Иллай, прислонившись лбом к ее животу. – Клянусь, я исполню любой твой каприз.

Только поистине неординарная личность могла догадаться использовать рабский браслет на манер артефакта правды, дабы клещами вытянуть из нее то, о чем она так долго молчала.

– Прими со мной ванну. Хочу просто полежать у тебя на груди.

Бэан’на не собиралась форсировать события, просто пыталась надышаться перед браком с Ол’кейне, который с каждой секундой казался ей все более скверной идеей.

Где-то на задворках сознания даже мелькнула мысль: а не полететь ли ей на остров Фриадан и не вырвать ли сердце Даль’афэру? Тогда и союзники им будут ни к чему. Убийца ее матери – последний из «ядовитых змеев». Драконов, чей укус смертелен. Ее братьям он не по зубам, да и могущественный папочка рисковать не торопился, но Бьянка… В свои силы она верила.

Иллай покорно кивнул и быстро стянул с нее второй чулок:

– Шорты? Или ты сама?

– Сама. Раздевайся, пока вода не остыла или твоя подружка не вернулась, – Бэан’на расстегнула пуговичку на боку и, отбросив в сторону последний клочок ткани, прикрывавший ее наготу, погрузилась в ванну. – Или ты стесняешься, Шерган?

То, что ее фиктивный муж заведен, от взора Бьянки не укрылось. Кожаные брюки, горячо любимые коренным народом Эльсинора, почти не оставляли простора для фантазии, но Иллай ничуть не смутился ее пристального взгляда, отводить который она, вопреки приличиям, не планировала. Следила за каждым движением, наслаждаясь картинкой.

Его фигура была хороша. Широкая грудь, идеально прорисованный пресс, рельефные плечи, длинные ноги, крепкие бедра… Не только дар богов, но и результат постоянной физической нагрузки человека, привыкшего все делать своими руками. И лошадей купать, и еду готовить, и мечи ковать.

– Довольна? – Иллай опустился в воду, ухмыляясь, как довольный кот, дорвавшийся до горшка со сметаной. – Нравлюсь больше, чем твой бард?

Нашел, с кем сравнить. Ганс предпочитал овощам и мясу сладости и всяческую выпечку, а езде верхом и упражнениям с оружием – безделье. О прессе там не шло и речи, пусть в камзоле ее любовник и выглядел весьма подтянутым юношей.

– Мне соврать? Или «господин» желает услышать честный ответ?

– Даэр’аэ, пока на тебе этот браслет, я рассчитываю исключительно на честность. Это приказ. Прости, но иначе с тобой каши не сваришь. Больно уж ты хитра и находчива.

Рабская безделушка предпочтения «хозяина» запомнила. Язык у Бьянки опять развязался, разрешения ее не спрашивая.

– Нравишься, – на этот раз зубы она все-таки сжала что есть мочи, дабы лишнего не сболтнуть. Зажмурилась, сделала глубокий вдох, выдох, а когда открыла глаза, четко ощущала, что зрачки ее стали вертикальными. Зверь пришел ей на подмогу, и она смогла слукавить. – Не ты… Твое тело.

Иллай расхохотался, откинув голову на бортик ванны:

– Лгунья. Ты посмотри на себя! Как бы ты прямо тут не обернулась, лишь бы не признаваться мне в симпатии.

– Нет никакой симпатии!

– Правда? В зеркало погляди.

Глядеть ей никуда и не требовалось. И без того знала, что от уха до ребра уже тянется полоска драконьих чешуек. Борьба с артефактом оказалась куда более энергозатратной, чем она представляла.

– Ты болтать сюда залез? – Бьянка обиженно поджала ноги, обхватив колени руками.

– Нет. Я лишь терпеливо жду, когда ты признаешь очевидное, – Иллай вслепую нашел в воде ее пятку и пощекотал ступню, сорвав с ее губ судорожный вздох. Знал, бес треклятый, что она до дрожи боялась щекотки, и этот способ действовал безотказно. Связь со зверем терялась мгновенно. Чешуйки исчезали, глаза возвращали свой первозданный вид. – Давай, ложись. Помнится, ты хотела на моей груди погреться.

Упрашивать ее надобности не было. Голову Бэан’на устроила у него на плече и тут же была заключена в теплый капкан сильных рук. Муж ее почти не касался, лишь обнимал. До боли невинно, но ей сделалось так тепло, что мысль о расставании с ним теперь, когда он сам почему-то не спешил ее отпускать, прожгла в ее душе дыру.

ГЛАВА 6. ДРАКОН

Амалерия Санката.

Амалерия все понимала. Знала, как сильно рискует, без надобности покидая артефакт, но оставаться в доме с Иллаем и Даэр’аэ – равнозначно пытке.

Не то чтобы она недолюбливала Бьянку. Нет. Этот этап жизни она давно оставила в прошлом. В академии – да, ледышка не вызывала у нее ничего, кроме чистого бешенства и приступов жгучей ревности, но со временем пришло смирение, ведь насильно мил не будешь.

Как ты не старайся удержать любимого мужчину, но если в мыслях у него давно поселилась другая… Можно сколько угодно дарить ему заботу и тепло, не приставать к нему, когда дел у него невпроворот, молчать, когда хочется поспорить, не жаловаться, даже если кошки на душе скребут, а нанесенная обида глубока настолько, что впору удавиться, но он не придаст этому ценности. Иллай не придавал. Зато стоило Даэр’аэ начать орать на весь дворец, да так, что слуги от ужаса цепенели, колотить посуду и отпускать в адрес законного мужа всяческие колкости, настроение у него мгновенно поднималось, а те самые дела, которыми он был так занят, уходили на второй план, и он с радостью бросался выяснять с драконицей отношения.

Вероятно, то и была любовь. В какой-то извращенной форме, понятной только им двоим. И потому она сдалась, устала, да и к Иллаю уже охладела, а вот Бьянка неожиданно перестала ее раздражать. Капризная стерва, но… В глубине души – нормальная девчонка, которая выживала как могла. С таким-то легендарным отцом, по слухам – откровенным тираном, у любого характер испортится.

«Голубков» Амалерия решила не тревожить и под ногами не мешаться. Даэр’аэ вид имела замученный, а как заметила ее в окошке, окончательно поникла и сбежала на второй этаж. Иллай же предпочел развить на кухне бурную деятельность и начал активно чистить картошку. Переживал из-за идеи с рабским браслетом до такой степени, что когда она собралась на рынок за вином, даже спорить с ней не стал, чем развязал ей руки.

Полночи она бродила по заснеженным улочкам столицы драконьих островов… Аккуратные чистенькие тротуары, клумбы с цветами незнакомого ей сорта, которые в холоде продолжали цвести, наполняя трескучий ледяной воздух поистине умопомрачительными ароматами. Обилие лавочек, беседок и фонтанов, не замерзающих зимой. Ухоженные домики из белого камня, знаменитые Сильвенарские дворцы из хрусталя!

От восторга на глаза у нее наворачивались слезы, и она сама не уследила, как, вращая головой в надежде впитать каждую деталь местного колорита, забрела в какую-то рощу и лишь там услышала хруст снега за спиной, в котором отчетливо различались твердые мужские шаги того, кто преследовал ее по пятам.

– Леди Санката, Вам никто не говорил, что с заходом солнца хрупким юным леди не стоит по городу слоняться в одиночку? – невинно поинтересовались сзади, пока Амалерия судорожно выбирала между атакой и позорным бегством сквозь портал.

Остановилась она на первом варианте. Призвала в руку огненный хлыст и медленно повернулась к незваному собеседнику лицом. Одет он был не по погоде – в тонкий длинный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. Сказала бы, что работяга, но нет. Высоченный, широкоплечий. Очевидно, дракон. Даже эльфы с их выдающимися габаритами на фоне жителей Сильвенара смотрелись весьма компактно, а уж люди и вовсе казались карликами.

– А Вам, господин без имени, не говорили в детстве, что нельзя к незнакомцам подкрадываться со спины? Особенно к женщинам. И уж тем более ночью! Так и почить недолго. Представьтесь, или я буду вынуждена применить силу!

Ох, и чего ей стоило скрыть панику в голосе!

– Я бы на Вашем месте так не горячился, – ее визави усмехнулся и скинул капюшон. – За покушение на короля в Сильвенаре, как, собственно, и у Вас на родине, предусмотрена смертная казнь.

Хлыст растаял на ветру, но с губ ее не сорвалось и звука. Амалерия застыла как вкопанная, отчаянно хватая ртом воздух, в то время как Р’гар Даэр’аэ, Его Ледяное Величество, владыка Сильвенара и Объединенных Островов, разглядывал ее с неприкрытым любопытством.

Портрет дракона на континенте висел чуть ли не в каждой таверне, но в жизни он оказался красивее, чем на холсте.

Пронзительные голубые глаза, платиновые волосы до плеч, едва тронутая солнцем кожа, черные брови… Фирменная черта семейства Даэр’аэ, которой могла похвастаться и Бьянка.

– Ваше Величество, – способность членораздельно выражать свои мысли милостиво к ней вернулась, и Амалерия покорно поклонилась, обозначив свое уважение к столь значимой персоне. – Мое почтение. Чем обязана?

Дракон хищно прищурился:

– Не догадываетесь?

– Догадываюсь. И мой ответ – нет. Я не стану помогать Вам в поисках Бэан’ны. Полагаю, Вам уже донесли, что я была на черном рынке, раз имя какой-то простолюдинки из Эльсинора Вам знакомо. Но я служу своему королю, так что от меня Вы ничего не добьетесь.

– Королю или Вашему любовнику? Эта часть Вашей биографии, леди Санката, для меня тоже не секрет, – хмыкнул дракон с неприкрытым раздражением. – А что, если в обмен на информацию, я предложу Вам место рядом с собой? Выделю Вам лучшие покои во дворце, слуг, экипаж. Буду осыпать Вас подарками, на которые Шергану копить еще лет сто. Да и касаемо любовных утех… Уверен, мне есть чем Вас удивить.

Амалерия опомниться не успела, как ее ладонь оставила пунцовый след на щеке мужчины, который щелчком пальцев мог стереть в порошок и ее, и ее семью, и ее родной любимый Эльсинор:

– Не зря народ болтает, будто Вы тиран и деспот.

Бежать, атаковать, извиняться – затея бессмысленная. Колени у нее дрожали, и она бессильно осела на землю, умоляя богов пощадить хотя бы Иллая.

– Знаете, Амалерия, а я рад, что Вы съездили мне по лицу, – Драконье Величество вдруг опустилось рядом, прислонившись спиной к стволу заснеженной березы. – Прошу меня простить за эту дерзость. Я терпеть не могу продажных девиц, а на мое предложение, хотите верьте, хотите нет, мало кто ответил бы отказом. Сколь бы унизительным оно ни было.

Как тут не поверить. На страницах брошюрки с гордым названием «Сто Самых Перспективных Холостяков Континента», которую уже лет десять как печатали в Килденгарде и за скромную плату рассылали родителям будущих невест, вдовствующий Р’гар Даэр’аэ занимал первое место и за эти годы ни разу позиций не сдал. Прямиком за ним шли и его сыновья. Вторую и третью строчку почетного рейтинга делили принцы Рой’не и Нейд’не, которые уже в следующем выпуске рисковали подвинуться вниз, ведь их младший брат Сой’ле наконец отметил свое совершеннолетие и теперь официально считался исключительно завидным кандидатом в мужья.

– Это не дает Вам права оскорблять меня подобными намеками, – буркнула она, глядя вдаль. – Если уж Вам настолько интересно, то да. Я делила с Иллаем постель. Ваши источники не лгут. Но делала я это по любви. С моей стороны она была.

– Была? То есть сейчас ее нет? Я верно истолковал Ваши слова?

– Ваше Величество, не сочтите за хамство, но позвольте узнать, с какой целью Вы интересуетесь? Если таким образом Вы пытаетесь подобраться к Иллаю малой кровью, я это ценю, но ничего у Вас не выйдет.

– Может быть, Вы мне понравились и я хочу узнать, если ли у меня шанс на взаимность?

Ничего более абсурдного в жизни Амалерия не слышала:

– Не смешите. Я Вам не ровня. И я достаточна умна, чтобы это понять.

Она давно перестала верить в сказки. Простолюдинка и король? Даже Иллай, невзирая на их совместное прошлое, не взял ее в жены. Хотя мог. При дворе держал, но под венец повел Даэр’аэ, которая с рождения ела из серебряной ложечки и носила лишь меха да шелка. Конечно, дочь Его Ледяного Величества – куда более ценный трофей, чем обыкновенная девчонка, что выросла на выселках столицы в семье работяг. Смазливая, с хорошенькой фигуркой, но… Ничем не примечательная. Не дракон, не демон, не эльфийка. Человек с самым банальным для Эльсинора даром – магией огня, которой порой владели даже подавальщицы в тавернах.

– А Вы полагаете, что женщина, равная мне по силе и статусу, существует? – Даэр’аэ добродушно усмехнулся, протянув ей руку. – Поразительный оптимизм с Вашей стороны.