Наша союзница – ночь

– Наконец мы в лесу! – шепнул мне Рудольфо и впервые крепко пожал мне руку. Наверное понял, что, не зная языка, он без меня был бы действительно подобен глухонемому.

– Передай капитану, чтобы остановился на минутку, – попросил он меня.

На опушке всё точно замерло. В ночной тишине слышался шорох высохших, но не опавших еще листьев. Возможно, где-то близко – посты врага. Еще раз напоминаем о соблюдении тишины и маскировки, о сигналах. Идем почти бесшумно. Впереди, точно светляки, мелькают прикрепленные на спинах гнилушки.

Когда кто-либо нарушит тишину, останавливаемся, прислушиваемся – и снова в путь.

В лесу идти было еще труднее. Корневища деревьев выступают над землей, кое-где валяются сучья. Ничего не видим, и нужно выше поднимать ноги и плавно их опускать, чтобы не удариться о корень.

Рубио, привыкший ездить на машине, споткнулся и упал. Остановились. Все тихо. Опять вперед…

Проводники шагают бодро. Они уже не раз ходили этим путем навещать родных и близких, оставшихся на занятой мятежниками территории, и уверяют, что им известны все посты и засады фашистов.

– Наибольшая опасность осталась позади, на опушке, – говорят они.

Рудольфо и Доминго тоже идут уверенно. Не знаю, о чем они в то время думали, да и позже на эту тему не говорили, но в начале похода у меня было впечатление, что идешь в грозное неизвестное, и сначала было страшно. Вот такие минуты пережила я однажды, когда переходила по узкой доске через глубокую, быструю речку. Доска прогибалась, казалось, вот-вот соскользнешь в воду… Но раз пошла – отступать некуда.

Чем дальше мы углублялись в тыл врага, тем увереннее шли. Часа через два остановились отдохнуть и закусить.

Вокруг царило мрачное безмолвие. Ночь, темно и тихо.

Заядлые курильщики просят закурить. Им разрешают, но с соблюдением маскировки, укрывшись с головой куртками. В воздухе запах табака, но не видно тлеющих папирос, не заметно вспышек спичек и зажигалок. Этому научили на занятиях… Ночной холодок быстро освежает, а потом заставляет и укрываться.

Вдруг тишину нарушили далекие винтовочные выстрелы. Через несколько секунд издали донеслась кем-то выпущенная пулеметная очередь, и все замерло. Это мне, да возможно и другим, напомнило об опасности.

Рудольфо сел рядом, угощая меня горячим кофе, бутербродами и шоколадками. Опять донесся далекий одиночный выстрел, но все спокойно продолжали отдыхать.

– Наша союзница – ночь! – шепнул Рудольфо. – Мятежники не знают, что мы здесь спокойно отдыхаем, – и он продолжал пить кофе.

Дул ветерок, прислушиваясь к нему, я вспомнила свой родной Север, вынужденную ночевку в глухом лесу, где я искала двух коров и теленка хозяина, у которого батрачила.

Заблудилась, и ночь застала меня в лесу. Шел дождь, и мне пришлось набрать кучу мха, чтобы закрыться им. Так и просидела всю ночь. Вот когда я набралась страха! Вокруг пугающие шорохи, крики ночных птиц и зверей, а у меня всего только палка. Хотела забраться на дерево, там безопаснее, но мешал дождь. Я зарылась в мох, но уснуть не могла. На рассвете залезла на дерево, осмотрелась и нашла дорогу.

Теперь во вражеском тылу, на ночном привале, мне уже не было так страшно.

Рудольфо шепчет: «Пора идти». И я перевожу. Доминго подает команду.

Линия фронта далеко позади, но мы не ощущаем близости противника, уже полностью доверяем проводникам, и поэтому все себя чувствуют свободнее.

Тропинка узкая, передвигаемся гуськом. Я между Доминго и Рудольфо, чтобы переводить, приходится оборачиваться.

Альпаргаты – незаменимая обувь в горах, они не скользят и бесшумны, в них шагаешь мягко, словно кошка. Как назло, по пути переходили вброд не очень широкий, но довольно глубокий ручей. Ничего не могли найти подходящего, чтобы сделать подобие мостика.

Наши тряпичные башмаки мгновенно промокли. Ноги начали зябнуть. Тому, кто очень мерз, на остановках Доминго давал глоток коньяку прямо из горлышка. И опять в путь. На следующем привале кто-то сказал:

– Может, разжечь костер?

– Ты с ума сошел, – возразили другие. – Нельзя!

И снова шли, спотыкаясь.

– Эх, и тяжела дороженька, – со вздохом сказал Педро.

– В своем тылу ты был героем, а теперь – ноешь! – сказал Антонио своему брату. – Трудностей впереди еще будет много. Может, придется лазить по горам, да еще под пулями.

– Как тебе не стыдно! – сказал ему Рубио. – С нами идет женщина и молчит, а ты, подлец, ноешь!

Делаем еще один небольшой привал. К трем часам ночи выходим к автомобильной дороге Теруэль – Каламоча. Метрах в ста от дороги присели и перекусили.

Вскоре на севере появилась пара огоньков. Они приближались, вначале медленно, а потом все быстрее. Мимо пронеслась легковая автомашина, и мы наблюдали за ее убегающими красными огоньками. По команде, как на ночных занятиях, пошли минировать.

Группа Доминго должна была разрушить связь и подорвать небольшой мост. Ширина дороги около 10 метров, мостик невысокий, однопролетный, железобетонный.

– Мало взрывчатки! Что будет делать? – спросил Доминго, когда мы остановились под мостом.

Рудольфо ответил не сразу. Он измерял размеры балок. Потом подвел капитана к опоре и сказал:

– Минируйте так, как делали это на занятиях с железобетонным мостом на дороге Валенсия – Альбасете, да только побольше положите камней для забивки.

– Согласен, – ответил Доминго и добавил: – Здесь можно сделать хорошую забивку, много камней.

– Легковая! – вдруг предупредил Рубио.

Все затаились. По дороге над нами промчался автомобиль. Доминго со своими людьми приступил к работе, а я, Рудольфо и часть группы, переждав еще одну машину, направились к железной дороге вдоль высохшего ручья.

Шли около 10 минут, часто прислушиваясь, но все было спокойно. Мост на железной дороге оказался таким, каким его обрисовали наши проводники, – металлическим, длиной около 8 метров. Быстро установили заранее изготовленные заряды и принялись за столбы линии связи. Времени у нас было в обрез, спешили, а в спешке не все ладилось. Нам никак нельзя было задерживаться. На мосту были уже подожжены зажигательные трубки.

Все, кроме одного, собрались у столба, от которого в обе стороны расходились минеры. Не было только Мигеля.

– Что могло с ним случиться? – думала я. – Он должен был минировать четвертый, последний столб справа. А тут со стороны Теруэля показались огни автомашин.

– Пошли к Мигелю? – перевела я слова Рудольфо, но в это время Мигель точно из-под земли вынырнул и прошептал:

– Едва нашел!

– Что нашел?

– Зажигательные трубки!

– Вамос, то есть «пошли», – сказал Рудольфо, и мы двинулись к автомобильной дороге.

На первом привале Мигель рассказал, как он уронил зажигательные трубки.

– Короткие, упали в траву, и еле нашел в темноте.

Едва мы достигли шоссе, как яркая вспышка озарила местность, и вскоре раздался резкий звук взрыва. За ним последовали другие. Мы пересекли автомобильную дорогу и прибавили шаг, спеша на условленный сборный пункт. И вовремя.

Большой огненный столб на мгновение осветил все вокруг, потом донеслись сильные взрывы и удары о землю падающих обломков. Это взорвались заряды под железобетонным мостом. Видя результаты своих дел, люди ликовали