Первый король Острова

– Мы такие же люди, как и вы, – даариец немного помолчал, потом заговорил снова. – Разве ваша богиня не требует детской крови? Я слышал, что если дождь не прекращается больше недели, убивают младенца, рождённого в первый день дождя. На мой взгляд, весьма кровожадный обычай. Младенец не способен себя защитить. И тем не менее, вчера в деревне ты помешала пришлым принести жертву их богам. Почему? Разве есть разница между ними?

– Я… – дочь вождя растерялась, она хотела возразить, что не знала, что тот мальчик – жертва богам, но не стала. Сказала другое: – Когда это произносишь ты, звучит страшно…

– Я помню, битву, в которой погиб Донго. Помню, как твой брат рубил налево и направо моих друзей, тех, чьи жены и дети уже никогда не увидят своих мужчин. Донго тоже проливал кровь, но монстром ты зовёшь меня. Хотя уже давно и вы, и мы воюем не за свои земли…

С каждым словом Импила понимала насколько был прав Каарел. Насколько даарийцы казались животными ей, настолько её племя казалось свирепыми убийцами им.

– Тебе стоит ещё попытаться уснуть. Завтра будет сложный день, – тихо сказал Каарел, опускаясь на свою подстилку.

Глава 6.

На рассвете остатки отряда двинулись в путь. Каарел пропустил всех вперёд.

Делая вид, что поправляет растрепавшиеся на ветру волосы, Импила украдкой оборачивалась на вожака. Он заметно хромал. Но, если замечал её взгляд, тут же выравнивал походку, подтягивал спину и шёл как ни в чём не бывало.

К полудню они миновали перевал и начали спускаться. Поскользнувшись на мокрой от дождя осыпи, Каарел потерял равновесие и чуть было не упал.

– Я хочу отдохнуть! – потребовала дочь вождя, едва они вышли на очередную террасу.

– Так и будем останавливаться на каждом шагу? – вяло поинтересовался даариец. Его лицо было бледным, а из-под повязки тонкой струйкой тянулась кровь.

– Захочу, будем, – отрезала Импила, скидывая с плеча дорожную сумку. Она подошла к одному из замерших в нерешительности воинов. Сорвала с пояса небольшой горнец с тлеющими углями. Собрала веток для костра и высыпала на них половину содержимого вытянутого горшочка. Огонь с недовольным шипением начал обгладывать влажные ветки, но вскоре разгорелся и весело затрещал.

Каарел, молча следивший за происходящим, устало кивнул. Опустился у огня, привалившись спиной к камню. Он смотрел на Импилу сквозь слипающиеся веки. Видел, как она бодро суетилась, ставя воду на плоский камень у огня. Бросала туда травы, найденные на склоне. Нет, это не она устала. Это устал он, а дочь вождя дала ему возможность отдохнуть.

Сквозь сон он чувствовал, как кто-то разрезал повязку, смочил её, прежде чем оторвать. Обмазал рану и снова затянул тканью.

Каарел проснулся ещё до рассвета. У костра сидел поджарый мужчина со светлыми волосами, рассыпанными по плечам. Закутавшись в багровый плащ, он грел руки от огня.

– Гран, – хрипло позвал даариец. Воин обернулся, подошёл к сыну вождя. – Почему вы не разбудили меня?

– Хм, ты сам не всегда мог переспорить эту девчонку. Ждёшь, что у нас получится? – с едва уловимой досадой усмехнулся Гран. – Она никого к тебе вчера не подпустила.

– Ясно, но завтра мы должны дойти до Горииса.

– Если боги позволят и Гора сбережет. На вот, выпей, – воин протянул фляжку, с пренебрежением добавил. – Она велела напоить тебя, как только проснешься.

– Что там?

– Не яд, я пробовал. Видел, что она сушеную кровницу туда сыпала, корень рысьего глаза и еще что-то с того склона.

– Она решительно настроена сохранить этот союз, – покачал головой сын вождя, делая глоток.

Горло жгло, нёбо вязало, но уже через десять минут Каарел почувствовал себя лучше. Нет, нога не прошла и еще била молотом боли по голове при каждом шаге, но прошла усталость. Ему было лучше.

– Ты уже решил, кого возьмешь с собой на север? – спросил Гран, глядя на серо-сиреневые тучи, распоротые первым лучом восхода.

– Да, но не тебя.

– Если это из-за того, что случилось с девчонкой на склоне… – начал было воин.

– Нет, – остановил его Каарел. – Вы не готовы. Посмотри. Только ты из моей дружины остался. Если бы я не послушался отца и не взял его дружинников, возможно, мы и до импилайцев не дошли. Поэтому ты должен остаться. Только тебе я могу доверить матушку и её.

Гран с досадой хмыкнул. Уставился на потрескивающее пламя.

– Не переживай, брат, на наш век войн хватит. Ты и сам видел сколько паразитов скопилось в Южной долине.

Воины начали просыпаться. Каарел подошел к Импиле, свернувшейся клубком между камнями. Аккуратно, стараясь не напугать, коснулся её руки:

– Нам пора идти дальше.

Она сонно потянулась и села.

– Как твоя нога?

– Благодаря тебе лучше, – улыбнулся Каарел. – Мы должны идти.

Она кивнула.

Собравшись, все двинулись вниз по склону.

На закате третьего дня они увидели город. Невысокий насыпной вал ощетинился острыми кольями. За ним возвышалась деревянная стена в три человеческих роста, на верхнем бое дежурили люди. Когда отряд подошел ближе, ворота медленно с хрустом и скрипом открылись. С дружинниками отца Каарел попрощался, едва войдя в город. Гран проводил их немного дальше, но тоже вскоре свернул на одну из улиц.

Даарийцы заняли этот город давно, вырезав последних людей, рожденных солнцем – гориисцев. По названию этого племени именовалась и их столица. Теперь здесь жили Даарелы – сыновья бога Камня, каменные воины или, как их называли импилайцы, – люди с каменным сердцем. Их столица, Даар, была уничтожена десять лет назад тем, что островитяне называли огненным дождём.

Каарел и Импила шли молча. Оба уставшие. Даариец, как и прежде, не позволял себе хромать. Лишь по сосредоточенному выражению лица можно было предположить, что под повязкой на ноге серьезная рана. Впрочем, войдя в ворота Горииса, он завернулся в плащ. Теперь Каарел казался лишь уставшим с дороги воином.

Импила оглядывалась по сторонам с любопытством. Город напоминал ей родной Импилах, сожженный даарийцами за год до огненного дождя. Такие же деревянные дома, почерневшие от времени, с крохотными оконцами, почти не пропускающими свет. Но чем дальше они шли, тем больше становились дома. Наконец, они вышли на площадь, в центре которой стоял двухэтажный дом, с затейливой резьбой под крышей.

На крыльце, облокотившись на перила, стояла женщина и нетерпеливо перебирала кисти шали, накинутой на плечи, поправляла черные с серебром лет волосы. Увидев Каарела, она сбежала по ступенькам. С трудом удержалась, чтобы прямо здесь не обнять сына.

– Как же я рада, что вы наконец добрались! – её золотые глаза сияли счастьем.

Отступив на шаг, она взглядом указала сыну на девушку.

– Это Импила, матушка, дочь вождя Айконаро и наша гостья.

Женщина подошла к Импиле и, уже не сдерживая эмоций, заключила гостью в объятья.

– Я очень рада, моя девочка, что с тобой все в порядке! – проговорила она, разомкнув руки. – Я не знаю ваших обычаев, но взяла на себя смелость и приготовила комнату для тебя в нашем доме.

Но вдруг осеклась и спешно добавила:

– Но если это неуместно, ты только скажи!

Импила была удивлена словами да и поведением матушки Каарела. Такого отношения она уже давно не встречала. С тех пор, как умерла её кормилица, заменившая девушке родительницу.

– Пожалуйста, не беспокойтесь из-за этого! В конце концов, после нескольких дней пути в сопровождении только мужчин, едва ли найдется что-то, что может быть неуместно…