Измена, развод и прочие радости

Меня кому-то представляли, знакомили, а я, как альтернативно одарённая, прижимала к груди валенки и собаку. Половину лиц не запомнила, про имена вообще молчу. Проводили в дом, показали мою спальню и предложили чувствовать себя как дома. Я чувствовала себя как в цирке, женщины, которых без Олеси было ещё трое, косились и завязывали, как моряки узлы, беседы. Мужчины оценивали. Ну не каждый день увидишь девицу в белых валенках.

К вечеру обстановка стала ламповой. Народ разбредался кто по дому, кто по участку. Я сидела на террасе в уличном кресле и наблюдала, как собака жрёт снег. Хахаль подруги совсем надринькался и пошёл жарить шашлык. На обратном пути его остановил парень в кожаной куртке с меховым воротником.

– Толь, мясо не готово, – он попытался выхватить шампуры из рук Упыря. – Посмотри, тут кровь…

– Э-это месячные, – безапелляционно заявил поддатый повар.

– Тем более, никто не захочет есть мироточащее мясо, – попытался воззвать к разуму парень.

– Да у этого мяса санкнижка лучше, чем у тебя…

Я сделала зарубку в памяти, что шашлык не стоит пробовать, ограничимся овечьим набором: трава и овощи. Потом свистнула Ириску и пошла в дом. Дамы порхали над столом, Олеся разливалась зябликом, нарабатывая себе дополнительные очки в этом царстве добропорядочных жёнушек.

После ужина с пережаренным мясом народ разомлел и стал растягиваться в стайки. Мужчины частично удались в баню, женщины трещали о вечном: мужиках и косметике. Я понаблюдала, как спаситель шашлыка, тот парень в кожаной куртке, удаляется с блондинкой в одну из спален, хотя девушка была зазнобой молодого человека, который то ли следователь, то ли прокурор, и он сейчас был в сауне. Олеся, поймав мою скабрёзную улыбочку, шлёпнула по ноге, отрицательно качнув головой, намекая, чтобы не привлекала внимания.

Ближе к полуночи, когда все парочки разбрелись по спальням, меня охватил поистине ужасный зверь: голод. Натянув поверх ночной сорочки длинный свитер за неимением халата, я как вор-рецидивист тихими шагами спустилась в кухню. Сделала бутер, сожрала его и запила минералкой. Потом столкнулась взглядом с бутылкой коньяка и плеснула в его бокал, понимая, что без такого снотворного явно не усну. Мысли возвращались к мужу. Я вертела наш брак и так, и эдак. Рассматривала отдельные фрагменты: свадьбу, медовый месяц, первый Новый год в загородном доме, поездку в Италию, свадьбу старшего брата… Всё рассматривала и не могла найти подножку, что сейчас рушит мою жизнь.

– Привет… – раздалось над ухом, я по инерции дёрнулась, чуть не расплескав коньяк, и обернулась. На спинку дивана облокотился парень. Я смерила его своим фирменным, из-под брови, взглядом.

– Привет, – медленно протянула я, наблюдая, как он обходит диван и садиться на противоположном от меня крае. Я дёрнула вниз свитер, чтобы не сверкать голыми ляжками. А ничего такой экземпляр: забитые татуировками рукава, короткий хвостик на затылке, выбритые виски, подтянутый, на серой футболке надпись на английском, что в переводе заучит как: «Совет свой себе посоветуй». Чёрные глаза и в тон им волосы.

Будь я лет на шесть моложе и на десять тупее, из кожи вон вылезла, чтобы зацепить такого альфача. Сейчас же лишь констатировала факт, что хорош собой, не более. Меня разглядывали тоже с подобным интересом, но вряд ли я была похожа на сердцеедку: распущенные волосы до поясницы, сейчас тусклого тёмно-русого цвета, блёклые голубые глаза на осунувшемся лице и растянутый свитер.

– А ты… – он многозначительно растянул слово, намекая, что нужно познакомиться. Я презрительно фыркнула.

– Не утруждайся, – разрешила я.

– Ок, – он забрал со столика бутылку с алкоголем и долил мне в бокал, а сам отхлебнул из горла. – Тогда я буду звать тебя Девочка с белыми валенками.

– Как скажешь, Мальчик в кожаной куртке, – не осталась в долгу я.

Мужчина смерил меня ещё раз взглядом, остановившись на голых ногах. Я поёжилась. Потом он, словно вспомнил что-то, сам себе ухмыльнулся.

– Надо сразу было догадаться…

– О чём? – я не горела интересом, но для поддержания беседы чего только не сделаешь.

– Ты и есть та самая Алиса, за которой меня просил приглядеть Толик…

Какая «та самая», не стала уточнять. Подозреваю, полно эта просьба звучала: «Смотри, чтобы эта коза не развела никого на деньги». А вот почему собеседник так ехидно сузил глаза на слове «приглядеть», стало любопытно.

– Ты чертовски плохо справился с возложенной на тебя честью, – развела руками я.

– Почему? – повёлся парень.

– Некогда было, мы же только сейчас познакомились, Мальчик в кожаной куртке.

– Ах, ты об этом, – он улыбнулся и заговорщицки продолжил: – По секрету – я и не собирался…

– Серьёзно?

– Угу. Хочет человек молчать весь день, чего его заставлять. Хочет сидеть в углу и оттуда наблюдать, кто кого в спальни водит, пусть сидит…

Вот как. Я улыбнулась. Оказывается, моё внимание за ним с блондинкой было слишком явным.

– За ней тебя тоже просили приглядеть? – я повернулась к парню лицом, чтобы удобнее было наблюдать.

– Нет, там была чистейшая импровизация.

– У тебя неплохо вышло.

Как-то разговор затих. Я уже собиралась отчалить в выделенные мне покои, как парень произнёс:

– Я Ник.

– Это сокращённое от Николая? – предположила я, ещё глотнув алкоголя. А он, зараза, только развязывал мне язык.

– От Никиты, – он приподнял бутылку, призывая чокнуться, – за знакомство!

Выпили, посидели.

– А ты красивая… – он сверкнул улыбкой, такой, от которой те, что на десять лет тупее, падают в обморок.

– Не надо, я не настолько сговорчива, как блондинка, – сразу расставив все знаки препинания, заверила я.

– И умная…

– Сомнительный комплимент, – стянула вязаный плед с подлокотника и накинула на ноги.

– С чего бы?

– Будь я умной, сейчас бы точно знала, что делать, а не терпела бракоразводный процесс, по итогу которого останусь ни с чем.

– Ты об этом жалеешь? – серьёзно спросил Ник. А я растерялась. Заглянула вовнутрь и поняла, что больше всего в этой ситуации жалею не денег, а то, что с мужем мы не вместе.

– Нет, – медленно сказала я. – Не об этом…

– А о чём?

– Обо всём, – я выдохнула и тяпнула ещё коньяка. Этот разговор был похож на болтовню в поезде с незнакомым человеком: ты точно уверена, что больше никогда не увидитесь, поэтому и скрывать нечего. – О том, что не поняла, когда всё разрушилось, о том, что даже сейчас больнее из-за того, что мне предпочли кого-то другого, о шести годах брака и ещё почти двух отношений…

– И за восемь лет ты была настолько добропорядочной, что ни разу не стрельнула глазами налево? – он скептически прищурился, словно пытался уличить во лжи. Я возмутилась:

– Представляешь, так бывает, когда любишь человека…

– Представляешь, две из трёх девушек, с которыми у меня были серьёзные отношения, тоже говорили про любовь, но свалили в закат при виде более успешного экземпляра, – передразнил меня Никита и ещё отпил из горла.

– У всех есть недостатки, – философски рассудила я.