Местечки Беларуси. Этнологическое исследование

2.1. Возникновение и типологизация местечек

Несмотря на то что местечки в ВКЛ начали формироваться еще в XV в., точная трактовка этого термина появилась только во второй половине XVIII в. Первые упоминания о данном типе поселений содержит Статут ВКЛ 1588 г. Так, в статье 37 раздела 3 написано: «Мещане подданные наши, как мест привилегированных, так и местечек меньших наших» [219, с. 133]. Немного далее, в статье 6 раздела 12 находятся аналогичные термины: «В местах наших хозяйственных и княжеских, панских, у которых судятся правом Магдебургским… В местечках меньших, где права Магдебургского нету…» [219, с. 314]. Подобная дифференциация встречалась и ранее, например, в уставной грамоте литовским старостам и владельцам о денежном сборе на содержание пограничных замков от 1576 г., которая делила все города ВКЛ на «места привилегированные» и «места и местечки малые непривилегированные» [1, с. 193]. По мнению белорусского историка Ю. Бохана, деление на города и «меньшие» местечки в XVI в. проводилось часто не по величине занимаемой ими территории или количеству жителей, а по наличию самоуправления и городских прав [32, с. 23].

К выводу об отсутствии строгой регламентации в использовании термина «местечко» в XVI–XVIII вв. еще раньше пришел и польский ученый С. Александрович. То правовое положение, которое занимал тот или иной город в зависимости от наличия или отсутствия в нем Магдебургского права, очень часто не соответствовало реальной роли, в первую очередь хозяйственной, которую он играл в государстве. Специфика политической жизни ВКЛ и Речи Посполитой, когда при слабой королевской власти и широких правах магнатов последние могли получать право на самоуправление для любого своего города, приводила к тому, что некоторые местечки статус «города» приобрели формально, в то время как многие крупные города его не имели и должны были считаться по сути местечками [278, с. 65]. Поэтому часто, исходя из реального места того или иного поселения в хозяйственной жизни общества, по отношению к нему употреблялась соответствующая терминология.

Во второй половине XVIII в. появилась точная трактовка термина «местечко». В постановлении Варшавского сейма о генеральном подымном за 1775 г. указывалось, что «под термином местечко нужно понимать такие, которые одним земледелием живут и менее 300 дымов насчитывают» [32, с. 28].

В Российской империи, в состав которой вошли белорусские земли в конце XVIII в., общепринятого понятия «местечко» не существовало. Поэтому одна и та же местность в официальных документах могла называться то местечком, то селом, то деревней. Несмотря на определенные попытки, юридически бесспорное понятие «местечко» так разработано и не было. Его статус разъяснялся в зависимости от тех интересов, которые преследовали власти.

Кроме того, в конце XVIII – начале XX в. в Беларуси происходил процесс постепенного «размывания» средневековых местечек. Они теряли традиционный статус и прежнюю однотипность. Одни из них становились обычными сельскими поселениями. Другие сохраняли свою классическую функцию экономического обслуживания на локальных рынках преимущественно тех помещичьих и крестьянских хозяйств, которые с трудом переходили на предпринимательский лад. Часть местечек сумела подняться до уровня городов. Интенсивность процесса «размывания» местечек определялась изменениями в социально-экономической ситуации в крае и политикой того времени в отношении местечек.

Таким образом, если местечки Беларуси времен ВКЛ и Речи Посполитой почти без исключений можно относить к городским поселениям, то местечки в период Российской империи характеризовались большим разнообразием типов. Многие местечки по своей роли в экономическом и культурном развитии Беларуси находились на уровне городов, и поэтому их правомерно относить к категории «городских поселений». В то же время существовали местечки, которые почти не отличались от сельских населенных пунктов. Под названием «местечко» скрывались как крупные торгово-промышленные центры, которым не хватало только официального городского статуса, так и обычные сельские поселения. Ряд местечек (Зельва, Свислочь, Косово, Ружаны, Сморгонь, Мир, Кореличи, Бешенковичи, Освея, Воложин, Налибоки, Глубокое, Уречья, Логишин, Любешов, Паричи, Кричев, Дубровно, Любавичи, Жлобин, Шклов) по своему значению в торговле, наличию промышленных предприятий, численности населения превзошли некоторые уездные города. А. Лютый рассматривает местечки в качестве отдельного типа поселений, однако считает, что часть из них можно отнести к поселениям городского типа. К такой категории исследователь относит городки, которые являлись не только торговыми центрами, но и центрами развития ремесленного и мануфактурного производства [128, с. 19].

Обоснование характерных особенностей местечек, которые отличали их от городов и деревень, приводилось в программе изучения этих поселений, разработанной Центральным бюро краеведения, созданном в 1923 г. при Институте белорусской культуры. Отмечалось, что с экономической точки зрения местечко характеризуется более медленным темпом развития по сравнению с городом, и это накладывает отпечаток инертности на его общий уклад. От деревни местечко отличается разнообразием занятий населения – кроме земледелия в нем широко распространены разные ремесла и формы торговли, посредничество, кредитные операции и т. и. Кроме того, население местечек формировалось и пополнялось представителями различных этнических общностей, тогда как население деревень в Беларуси было преимущественно этнически гомогенным [213, с. 43].

Рассмотрение вопроса возникновения и развития данного типа поселений невозможно без определения, что же конкретно подразумевается под термином «местечко». Словари и энциклопедии дают неоднозначную трактовку понятия «местечко». В издании Л. Ушакова и Большой белорусской энциклопедии оно определяется как «большое селение городского типа в Украине и Белоруссии» [230; 22], у С. Ожегова и Электронной еврейской энциклопедии – как «поселок полугородского типа» [229; 273], в Большом Российском энциклопедическом словаре – «поселок с торгово-ремесленным населением в XVIII–XX вв. в Польше, Украине и Беларуси» [31]. Вопрос определения термина «местечко» долго оставался дискуссионным. Ученые на основании присущих данным населенным пунктам тех или иных черт либо относили их к поселениям городского (С. Александрович, Е. Охманьски, А. Карпачев, 3. Копысский, А. Грицкевич, Ю. Бохан, 3. Шибека и др.) [32; 63; 98; 108; 272; 279; 292], либо деревенского типа (П. Бобровский, М. Любавский и др.) [126; 148], либо считали переходным типом между деревней и городом (М. Довнар-Запольский, В. Турков, В. Жучкевич и др.) [66; 71; 79].

При определении понятия «местечко» ученые, как правило, основываются на критериях хозяйственной и административной значимости, однако более верными, на наш взгляд, являются подходы И. Углика и И. Соркиной, которые считают необходимым обратиться и к критерию культурной роли местечек.

Сегодня в научной литературе, на основании присущих этому типу поселений характерных черт, оно обозначается как населенный пункт, отличающийся от города меньшим числом жителей, отсутствием оборонительных сооружений, аграрными чертами; от села и деревни – наличием торговли и ремесла как постоянных занятий части населения, большей культурной и административной значимостью, а также спецификой планировки и застройки.

Возникновение местечек связано с появлением крупных феодальных вотчинных торгов, что в свою очередь было вызвано потребностями зарождавшегося внутреннего рынка. В XIV–XV вв. активно шел процесс формирования денежно-рыночных отношений и становления промышленности в Центральной и Западной Европе. Вследствие необходимости пополнения казны деньгами, вместе с имеющимися натуральным оброком и панщиной, крестьян начали облагать денежной рентой [55, с. 149], удельная доля которой в прибылях феодалов в дальнейшем непрерывно увеличивалась. По мере распространения товарно-денежных отношений в деревне возрастала роль торгов, которые в XV в. все чаще появлялись рядом с помещичьими и хозяйственными дворами. Благодаря этому стал возможен обмен сельскохозяйственной продукции на деньги, а также приобретение необходимых товаров, которые сельское хозяйство произвести не могло. Как результат, торги притягивали не только крестьянские массы, которые собирались тут исторически, но и ремесленников и торговцев. Последние селились здесь на постоянное место жительства, обеспечивая потребности округи в продуктах ремесленного производства и обслуживая посетителей на торгах в магазинах, корчмах и шинках.

Таким образом, образование торгов сопровождалось возникновением рядом с ними местечек, которые первоначально могли стать ими фактически только после приобретения юридического статуса «место» посредством получения привилея [278, с. 68]. Наличие торга было настолько тесно связано с формированием местечек, что в дальнейшем при выдаче привилея на основание местечка обусловливалось право на одновременное заложение торга и корчем и, наоборот, право на заложение торга являлось равноценным праву на основание местечка.

Возникновение новых местечек приветствовалось феодалами, поскольку это приводило к увеличению их прибыли в виде не только денежной ренты от крестьян, но и разнообразных торговых пошлин («мясной», «бочковой», «торговой»), а также «копшизны» (платы за право продажи алкогольных напитков). В то же время появление новых частновладельческих местечек затрагивало интересы великого князя, поскольку это создавало конкуренцию городам и местечкам, которые находились в его владении, а также лишало его выплат, поступавших от продаж на великокняжеских торгах. Поэтому заложение новых местечек частными лицами, а также введение новых пошлин на уже существующих торгах строго регламентировалось.

Несмотря на многочисленные ограничения и сложности, связанные с основанием новых местечек, количество их продолжало увеличиваться. Этот фактор, а также просьбы феодалов о придании им права заложения новых торгов в результате привели к отмене ограничений на основание частновладельческих местечек. С. Александрович выделил шесть, указанных ниже, путей возникновения местечек Беларуси и Литвы [279, с. 52–54]:

1) наиболее ранние местечки, которые развивались рядом с замками Великого князя или крупного феодала. К местечкам, образованным таким путем, относились те осады, появлению которых предшествовало существование замков независимо от других условий, содействовавших их основанию;

2) местечки, которые развивались из торгов и объединений ремесленного населения, возникших около дворов феодалов. К таковым местечкам следует отнести также местечки, которые возникли вблизи замков;

3) местечки, образовавшиеся в ходе проведения волочной реформы на месте, рядом с уже существующей деревней или на новом месте;

4) фактором, содействующим образованию местечек, были потребности, связанные с обслуживанием коммуникационных путей, а именно: предоставление ночлега, пищи и др.;

5) на образование местечек влияло существование в данной местности среды религиозного культа;

6) местечки, образовавшиеся рядом с уже существующими ранее большими или малыми городами.

Все эти концепции возникновения местечек были обобщены, систематизированы и изложены в новом научном порядке в коллективном этнографическом исследовании «Беларускае народнае жыллё» [20]. В. Турков, автор раздела «Поселения» в этом издании, выделяет среди местечек:

возникшие одновременно с разрешением на постройку замков (Иказнь – 1504 г., Мощеница – 1546 г.) или при замках, которые уже были возведены несколько лет тому назад (Дисна – около 1566 г., Вороничи – 1563–1575 гг., Сураж – 1564–1565 гг. и др.). Это самая древняя группа местечек;

возникшие на церковных землях, около монастырей (Побойск – 1558 г., Жировичи – 1643 г. и др.);

основанные на месте бывших деревень (Мотоль – 1554 г.) или среди глухих лесов (Дивин – 1566 г., Липск – 1580 г. и др.) при проведении волочной реформы;

возникшие для обслуживания, а также обеспечения ночлегом и едой купцов (Нача, Борань, Сторобин);

наибольшая группа местечек возникла в связи с открытием новых промыслов (в Полоцком воеводстве около 1620 г. были одновременно основаны местечки Рудня и Слобода) [24, с. 74–75].

В первой четверти XVII в. процесс основания местечек затормозился в связи с неблагоприятными хозяйственными и политическими условиями (войны, внутренние распри).

Развитие местечек на территории современной Беларуси продолжалось с разной интенсивностью с XV до середины XVII в. Тогда уже только крупных местечек было около 250, а мелких – значительно больше. Определить их точное количество невозможно, поскольку теперь трудно выяснить, чем в то или иное время являлся конкретный населенный пункт – местечком или городом. По данным С. Александровича, на землях ВКЛ могло быть более чем 900 городов и местечек, последние все же составляли большую часть. 3. Копысский, разделяя главную мысль С. Александровича о том, что «XVI – первая половина XVII в. были временем развития в Белоруссии местечек», считает, что в середине XVII в. насчитывалось 425 местечек [108, с. 155].

Территориальное размещение местечек также было неравномерным. В XV – первой половине XVI в. большое количество их приходилось на западные земли Беларуси (Новогрудчина, Брестчина). В восточных районах (Минское, Полоцкое, Витебское, Мстиславское воеводства), где по причине меньшей плотности населения экономика была развита слабее, местечки начали возникать значительно позже.

С разделами Речи Посполитой на территории Российской империи самобытный уклад местечка развивался в пределах черты оседлости (с 1791 г.). Вопрос о признании за населенным пунктом статуса местечка приобрел большое значение после издания временных правил, запрещавших евреям селиться, а также приобретать и арендовать недвижимость в сельской местности, т. е. вне городских поселений, к которым относились и местечки. Местная администрация (главным образом губернские правления), стремясь еще больше ограничить места проживания евреев, стала переименовывать местечки в сельские поселения. Сенат в ряде постановлений выступил против самоуправства местных властей и установил критерии для отличия местечек от селений. Однако под эти постановления не подпадали многие поселки (официально считавшиеся даже деревнями), существовавшие порой в течение столетий и известные среди местного населения как местечки, а также новые, возникавшие в черте оседлости в местах оживленной торговли [237, с. 307].

В конце XIX – начале XX в. процессы индустриализации и урбанизации поколебали социально-экономические основы жизни местечек.

Революция 1905 г., а также Первая мировая война и массовые выселения части населения из прифронтовой полосы нанесли тяжелый удар по укладу жизни местечка и усилили миграцию евреев из него. Февральская революция 1917 г. отменила черту оседлости и антиеврейское ограничительное законодательство. Октябрьская революция и гражданская война, а также социально-экономическая политика советской власти разрушили экономический уклад местечка. Во время гражданской войны в Беларуси сотни местечек подверглись разгрому, часть из них неоднократно разрушалась, а некоторые были буквально стерты с лица земли. В период «военного коммунизма» с его политикой массовых конфискаций была подорвана основа еврейской торговли (закупка сельскохозяйственных продуктов и посредничество между городом и деревней). А в 1920-е гг., как свидетельствует Э. Иоффе, в результате новой экономической политики была разрушена хозяйственная структура местечка на территории БССР, а «десятки тысяч бывших ремесленников и торговцев лишились не только постоянного заработка, но и гражданских прав (стали “лишенцами”)» [92, с. 21].

С 1921 г. в результате советско-польской войны земли Западной Беларуси были включены в новую территориально-административную систему Польши. Деление белорусской территории на воеводства, уезды и гмины предопределило смену статуса многих поселений, особенно местечек. Польское правительство так и не смогло определиться с правовым статусом местечек и не проводило четкой границы между местечком и городом, относило местечки преимущественно к городским поселениям. Законодательные документы о правовом статусе городов и местечек Беларуси были изданы еще в 1919 г. – постановление Генерального Комиссара Восточных земель от 27 июня 1919 г. «Устав о городах» и от 7 ноября 1919 г. «О критериях разделения на города и местечки» [297, с. 1]. Главным принципиальным отличием города от местечка стал только количественный показатель – численность населения. Местечками назывались поселения местечкового типа, которые насчитывали от 2000 до 4000 человек. Свыше 4000 человек – уже город. Однако и этот критерий не всегда выдерживался. Территория Западной Беларуси, согласно административно-территориальному делению 1921–1922 гг., делилась на 4 воеводства, 33 уезда и 443 гмины [296, с. 284]. Центрами западнобелорусских уездов и особенно гмин являлись местечки, так как количество белорусских городов было небольшим. Поэтому официальные круги стремились к увеличению количества городских поселений даже искусственным путем, не учитывая количественные критерии в ранее существовавших официальных документах, и по этой причине многие западнобелорусские местечки приобретали статус города как центра гмин, несмотря на небольшую численность населения (2000–3000 человек). Были и такие случаи, когда в неофициальных документах многие местечки – тминные центры – подавались как города, не имея на это официального разрешения. Сама терминология населенных пунктов – город – «miasto» и местечко – «miasteczko» (от слова «место» – небольшой город или поселение городского типа) – по звучанию были очень похожи. В 1928 г. из 49 городов Белостокского воеводства в 36 проживали менее 4000 человек [282, с. 79]. В Виленском, Новогрудском и Полесском воеводствах в 1931 г. насчитывалось 37 городов, 12 из которых имели менее 4000 жителей. Получили городской статус в межвоенное время такие местечки, как Береза-Картузская, Сморгонь, Молодечно, Свенцяны, Дятлово, Докшицы, Косово, Каменецкая-Литовск, Высоко-Литовск, Раков, Ошмяны, Глубокое, Ляховичи, Дисна, Индура и т. д., которые с 1931 г. официально считались городами [296, с. 286]. Главные причины, по которым многие местечки Западной Беларуси получали статус города, – значительная промышленно-торговая активность и отличие местечек как уездных и волостных центров.