А между нами снег. Том 2

– Ну, ещё чуть-чуть, ещё немного, и я отдохну.

Иногда получалось. К боли в голове добавилась ещё и тошнота: невыносимая, выворачивающая всё изнутри.

Так плохо Мустафе не было никогда. За всю жизнь впервые испытал такие муки.

Араб всегда был сильным, смелым. В детстве отличался от сверстников. Никогда не жаловался на раны, ссадины. Всегда терпел, стиснув зубы.

Когда Иван Григорьевич отдал ему новорожденную Мадину, впервые заплакал. А когда Мадина стала его женой, слёзы стали частыми. Он мог просто сидеть рядом и смотреть на неё спящую. Слёзы счастья текли рекой. Любовь настолько переполняла Мустафу, что он не стыдился этих слёз.

Мадина околдовала его чем-то таким, чего не было в других женщинах. Мустафа пытался найти в других то, что было в Мадине. Он изменял жене, но не из-за того, что не любил. Сравнивал, хотел найти причину такой сильной любви к своей жене. Не нашёл.

Больше всего его зацепила жена Поля. Молодая француженка Элен чем-то напоминала Мадину, но всё равно была другой. Тонкая, гибкая она манила Мустафу своим телом, движениями. А как она танцевала!

Так заводила его танцем, что он не мог устоять.

Мустафа подарил ей красивую безбедную жизнь взамен на тело. Жена Поля не отказывалась от такой жизни. Её восьмилетняя дочь не помнила своего родного отца. И иногда за глаза называла папой Мустафу.

За шесть лет, что Элен ублажала араба, она ни разу не вспомнила о муже.

О тайной связи знала только Алима. Поначалу просила сына одуматься и соединить семью обратно. Но спорить с Мустафой было бесполезно. Всё было так, как хотел он сам.

Вот уже почти год Мустафа замечал Поля рядом со служанкой своей жены Мариам. И это его настораживало. Он ничего не предпринимал, но наблюдал и ждал…

Когда Лиля рассказала об отравлении Алимы, не поверил в причастность Мадины. И был даже очень уверен в том, что она ни при чём. Тут явно был замешан Поль и, возможно, Мариам. Но разузнать это всё араб хотел после того, как спрячет Лилю подальше от всех. А Поль даже под сильными истязаниями молчал и ни в чём не признавался.

Мустафа спустился в землянку. Долго пытался нащупать пульс у француза, прикладывал ухо к его груди. Сердце не билось. Кажется, Поль был мёртв.

Мустафа не стал хоронить его, сил копать могилу не было, оставил француза в землянке.

Впервые в жизни не знал, как ему поступить.

Решил вернуться домой. Когда забирался на лошадь, закружилась голова, и он упал. Лежал на земле и не мог встать. Голова стала тяжелее тела.

Собрав все свои силы, стиснув зубы как в детстве, всё-таки забрался на скакуна. Верный Бруни бережно доставил хозяина домой.

Алима, увидев сына, упала в обморок. Слуги отнесли Мустафу в комнату Мадины.

Мадина плакала над мужем, просила прощения за то, что не разделила с ним горе, а выгнала.

– Из-за этого Аллах наказал меня, он вернул мне тебя больного, чтобы я осознала, как плохо поступила. Я должна была вместе с тобой оплакивать маленького Мустафу, но я оступилась. Прости, Мустафа… – причитала Мадина.

Мустафа лежал на мягкой постели, сквозь опухшие глаза видел жену и был счастлив.

Головная боль уже не приносила столько страданий, тошнота уже не выворачивала внутренности.

Рядом была его Мадина, его жизнь и его судьба. Теперь она, как он когда-то, спасала его.

Никого Мадина к мужу не подпускала. Сама обработала все раны, выстригла волосы вокруг ран на голове.

Мустафа то и дело ловил её руки и прижимал к своим губам.

Чтобы ночью мужу спалось спокойно, Мадина переселила Зейнаб к кормилице.

Алима не навещала сына. Она по-прежнему запиралась в комнате и думала, что все вокруг хотят её смерти.

Однажды, выйдя из комнаты, Алима перехватила письмо от учителя военного искусства.

Оно предназначалось для Мустафы.

Алима забрала его у почтальона и решила сначала прочитать сама, а потом передать сыну.

В письме говорилось о том, что дети в порядке. Учитель докладывал о достижениях детей Мустафы и русского мальчика Ивана.

Русский мальчик, по словам учителя, превосходил по ловкости и смелости детей Мустафы.

Араб стал вставать на ноги через неделю после возвращения домой. Мадина не разрешала прохаживаться по комнате, уговаривала ещё отлежаться, но муж был непреклонен. Велел вернуть Зейнаб, так как соскучился по дочке.

А потом решил навестить мать. Алима не сразу открыла дверь. Выглядела она неважно.

– Умми, ты приболела? – спросил Мустафа.

– Моё сердце вот-вот разорвётся от боли, оттого, что мои дети не берегут себя. Мустафа, как ты мог довести себя до такого состояния? Где твой острый ум и быстрый шаг? Что стало с тобой из-за любви?

А твой брат… Вот что значит неродная кровь.

Мадина, Зейдан – эти дети губят мою жизнь, укорачивают её срок. Зейдан вообще исчез. Никакого толка нет от того, что ты просил его предупреждать меня о планах. Он пропал. Его комната пуста. Его не видели в мастерской и на рынке, он сквозь землю провалился. Что мне делать с этими неблагодарными детьми?

Мустафа задумчиво смотрел на мать.

– Это Зейдан похитил Лилю, это он…

Его лицо стало суровым.

– Твой сын, умми, хотел меня убить. Это Зейдан, это Зейдан…

Мустафа схватился за голову. Боль резко пронзила его. Он стал нервно дёргать головой и руками.

– Сынок, – простонала Алима и громко крикнула, – Ма-ди-на-а-а… Ма-ди-на-а-а…

Невестка не отзывалась. Мустафа повалился на материнскую кровать, весь сжался.

Постепенно боль стала отпускать его. Алима к этому времени сбегала за невесткой.

Мадина была строга. Она грубым командным голосом разговаривала с мужем, потом повернулась к Алиме и таким же голосом произнесла:

– Подойдите к внучке, мне нужно побыть с мужем.

Алима послушно вышла. Внутри неё всё кипело. Но она знала, что присутствие Мадины быстрее вылечит сына.