А между нами снег. Том 2

Зейдан поднял её за плечи, сначала поцеловал, а потом ударил по щеке.

Лиля от неожиданности замерла. Куда-то исчезли слёзы. Щека горела огнём. Зейдан небрежно бросил ей покрывало и скомандовал:

– Укройся, я скоро вернусь, куплю другую одежду. В этой тебя могут узнать. Арабы наблюдательны. Ты подставила и меня, и себя, глупая русская женщина. Угораздило меня с тобой связаться.

Зейдана не было очень долго. Лиля ещё несколько раз впадала в истерику. Потом успокаивалась.

Уже давно она сдалась, не думала ни о побеге, ни о других способах вернуться на родину.

Без сына ей не нужны были родные степи. И даже если она навеки с ним разлучена, решила не возвращаться, потому что на родине ей тоже мало кто был рад.

В дверь постучались. Никогда такого ещё не было. Зейдан всегда пользовался своим ключом.

Стук стал настойчивее.

Лиля молчала, закуталась в покрывало.

Когда дверь слетела с петель, и на неё с мешком бросился невысокого роста араб, она закричала.

Пыталась стащить со своей головы мешок, но руки вскоре оказались связанными.

Араб взвалил её на плечи и куда-то нёс.

Лиля потом вспоминала это с трудом.

Казалось, что путь был очень долгим. Потом похититель положил её на что-то твёрдое. Запахло лошадьми. Стало слышно их ржание, постукивание копыт.

– Зейдан, – прошептала Лиля, – Зейдан…

Пока похититель развязывал мешок, Лиля перебрала в голове тысячу вариантов. Но увидеть перед собой Мустафу никак не ожидала. Он смотрел на неё с интересом. Разглядывал со всех сторон. Лиля сидела перед ним обнажённая.

Потом араб отвернулся, пробурчав:

– Прикройся.

Лиля осмотрелась. Ничего подходящего не нашла, схватила мешок и прикрылась только спереди.

Мустафа дышал тяжело. Потом резко подскочил к Лиле, вырвал из её рук мешок.

Долго-долго рассматривал её.

Лиле поначалу было очень стыдно, она покрылась мурашками, а потом просто закрыла глаза и ждала, что будет дальше.

Когда открыла глаза и увидела, что Мустафа снимает с себя одежду, запричитала:

– Мустафа, остановись, не бери грех на душу.

Он улыбался, Лиля дрожала от страха.

– Надень, – произнёс Мустафа, – ты такая пугливая.

Лиля не верила своим ушам, быстро надела на себя рубаху.

– А теперь всё по порядку, – начал Мустафа. – Как ты оказалась с Зейданом? Кто из вас бил меня по голове, кто притащил в землянку? Кстати, твой французский собеседник никогда уже не встретится со своей красавицей женой.

Голос Мустафы был не очень добрым. Лиля улавливала в нём нотки ехидства. Араб не смотрел в глаза, он то и дело их отводил, а пленница следила за ними пристально.

– Где Зейдан? – спросила Лиля.

– Его теперь ждёт джаханнам за все злодеяния, что он совершил. И то место, где он сейчас находится, покажется раем.

Мустафа вдруг замолчал, а потом тихо-тихо произнёс:

– Он ответит за каждый свой шаг, за смерть Алимы, за тебя, за меня. Пожалеет, что родился на этот свет. Я сам лично отправлю его в вечное путешествие. Вот этими своими руками его туда отправлю!

Мустафа потряс руками перед Лилиным лицом и зло выпалил:

– Я ещё разберусь, с ним ты заодно или нет.

Лиля сидела неподвижно.

Хотелось спросить у Мустафы, как он её нашёл, что случилось с Алимой, но она молчала.

Боялась, что излишнее любопытство ещё больше разозлит араба, и тогда она тоже отправится в вечное путешествие. О сыне тоже молчала. Услышав о нём что-то страшное, не выдержала бы.

Потом Мустафа протянул Лиле кружку.

– Пей, – сказал он, – пей, иначе залью сам.

Лиля выпила. Вкус этой жидкости был очень знаком.

Мустафа уставился на неё и прошипел:

– Говори, всю правду говори…

Лиля смахнула слезу и прошептала:

– Не убивай его, под сердцем я ношу его ребёнка.

Мустафа аж взвизгнул.

– Я так и знал, я так и знал…

Лиля опустила голову и произнесла:

– Прошу тебя, оставь его мне. Я хочу быть с ним, Мустафа. Мой сын растёт без меня. Где он? Что ты с ним сделал? Я больше не хочу страдать, Мустафа.

Араб молчал. Стоял рядом с повозкой надменный, злой. Лиля плакала, становилась перед ним на колени. А потом он произнёс: