Бобриха. Мистическая повесть

– Не могу я гадать, – произнесла Таисия, – не хочу гневить Бога. За какие-то грехи я расплачиваюсь, воспитывая чужого ребёнка. Этого мне сполна хватает.

– Ну как знаешь, – пробормотала Бобриха. – Я ведь и, правда, могу тебе помочь. Ты пойми, загадку твою кроме меня никто разгадать не сможет. Ты подумай. А я домой пойду. Дай хоть глазком взглянуть на девчонку, а?

– Да смотри, – равнодушно произнесла Таисия.

Бобриха подошла к лавке. Уставилась на Лукерью. Смотрела долго, нервно подёргивая плечами и головой. Потом произнесла:

– Девчонка у тебя смышлёная, но судьба у неё нелёгкая.

– Замолчи, – взмолилась Таисья, – я не просила её будущее предсказывать, и так тошно от твоих слов.

– Ну, как знаешь, – ответила Бобриха. – Нужна буду, зови. А про мальчишку забудь. Он сам вернётся ко мне, когда нужно будет. Пора мне. Надо до рассвета домой дойти, а то ваши охотники примут меня за дичь и пристрелят ненароком.

«Лучше бы пристрелили», – подумала про себя Таисья.

Бобриха как будто услышала эти слова и сказала:

– Ты мне смерти не желай, я тебе ещё ох как пригожусь. До встречи!

Громко хлопнула дверью и ушла в ночь.

Глава 3. Ненависть

То, что Бобриха опять наведывалась к Таисье, знала вся деревня. К ней потянулись соседи, обвиняя в том, что корова заболела, коза, лошадь, не разродившись, померла.

Мать запретила Лукерье выходить со двора. Стала она бояться, что деревенские злобу свою на девчонке выместят.

А потом произошло событие, которое заставило Таисию уйти в лес на несколько дней.

Пришёл к ней один из охотников и говорит:

– Тая, зрение моё стало плохим. Поможешь? Снадобий у тебя много, может и найдётся что-то для меня?

Таисья вынесла мешочек с шиповником и багульником.

– Заваривай и пей по утрам, – сказала она.

– Благодарю тебя, Тая, – поклонился охотник и ушёл.

Через пару дней во двор забежала жена охотника. Таисья управлялась утром по хозяйству.

Разъярённая женщина набросилась на хозяйку с кулаками и заорала:

– Ненавижу тебя, ведьма проклятая. Попил твоих трав мой Архип, пошёл поутру в лес, а там его медведь загубил. Говорила я ему, чтобы не ходил к тебе. Что же тебе, ведьме, неймётся?

Таисья уворачивалась от жены охотника. Разъярённая женщина стянула с Таисьи платок, схватила за волосы.

Таисья всё же смогла вырваться, забежала в дом, заперлась на засов. У жены охотника в руке остался большой клок волос.

– Собирайся, – сказала Таисья дочке, – стемнеет, пойдём в лес. Подумаем там, что делать дальше.

– Мама, – тихо прошептала Лукерья, – скажи, почему нас так не любят? Почему тебя ведьмой называют? Наши травы добрые, лечебные. Сколько людей и бабушка, и ты ими излечила. Мам, а кто такая Бобриха? Вся деревня о ней говорит. Я спросила у Кати, а она сказала, что это твоя знакомая, что вы вместе собачек загубили и телят. Мам, это же неправда?

Таисья посмотрела на дочь и сказала:

– У Кати твоей язык как помело. Я и сама не знаю, кто такая Бобриха. Приходила пару раз. Говорила тут загадками. С тобой хотела познакомиться, да я не разрешила.

– Ой, мам, а я бы очень хотела её увидеть. Хочу спросить у неё кое-что, – еле слышно прошептала Лукерья.

– Что? —Таисья настороженно взглянула на дочь.

Лукерья немного занервничала и произнесла:

– Когда я иду по улице и встречаю человека, то вижу его насквозь. У одних внутри чернота, они и смотрят на меня зло, а у других радуга всеми цветами переливается. Я очень боюсь чёрных внутри. Иногда чувствую их издалека, и стараюсь обойти, чтобы даже рядом с ними не проходить. А у того мальчика, которого мы нашли в лесу, половина чёрная, а половина с радугой. Я таких раньше не встречала. Вот хотела спросить у настоящей колдуньи, я могу стать такой же, как она? Хочу, чтобы меня все боялись, сторонились, прятались. Вот как от Бобрихи все прячутся, и я так хочу.

Таисья смотрела на дочку с ужасом.

«Неужели Бобриха наколдовала в ту ночь? Господи, зачем я разрешила на неё посмотреть?» – думала она.

Хотела сначала отругать дочку, чтобы о глупостях всяких говорить перестала, а потом подошла к ней поближе и обняла.

Таисья редко обнимала Лукерью. Не трепетало её материнское сердце, не разливалось тепло по уставшему телу. Поэтому нежностей не было между ними. А сегодня что-то изменилось. Сердце забилось, встревожилось. Прижала к себе сильнее, словно хотела защитить от кого-то.

Ей невыносимо захотелось вернуться в ту ночь, когда Бобриха предлагала погадать, и Таисия на ушко шепнула дочке:

– А хочешь, я тебя познакомлю с Бобрихой? Только это будет наша с тобой тайна. А ты ни Катерине, ни другим подругам ничего не говори.

– Хорошо, хорошо, клянусь, ничего не скажу, – радостно воскликнула Лукерья.

Как только стемнело, они ушли в лес.

Сегодня их путь был долгим. Нужно было добраться до самой дальней землянки, которую ещё баба Поля с мужем своим выкопала. Таисья была там всего несколько раз. Землянка находилась в густой, почти непроходимой части леса.

Охотники туда не ходили, никто из деревни кроме Таисьи о ней не знал. Добрались туда уже после полуночи. Завалили вход хворостом, и легли спать.

Вовремя они ушли в лес. Наутро большинство жителей деревни пришли к дому Таисьи с вилами. Кто-то выломал дверь в избу.

– Нет её дома, сбежала ведьма! – крикнул смельчак, выломавший дверь.

– Сбежала, сбежала, – гудели остальные.

– А где её искать? Кто пойдёт лес прочёсывать? – завопила жена охотника.

Народ отступил.

– Да ну её, – крикнул кто-то из толпы.

– В лес идти – погибель свою искать. То одна была ведьма, теперь две их там. И живым не выйдешь оттуда, – прокричал другой.