Любовь на выходные

Все равно, Варе было удивительно это слышать. Еще в четверг она страдала и не могла пересилить себя, чтобы открыть дверь в квартиру, а он, оказывается, уже все спланировал и решил!

– Так ты бы сам со мной помирился бы! – догадалась она вновь.

– Наверное. Попозже. В зависимости от складывающейся ситуации, – отреагировал он, все также внимательно глядя на дорогу.

Варя не знала, смеяться ей, или плакать. Максим каждый раз поражал ее до глубины души. Совсем недавно она считала его неисправимым бабником и авантюристом, не способным на эмпатию. И ей, в ее воображаемых домыслах, приходилось принимать его таким, какой он есть. А оказывается, он замечательный – чуткий и внимательный к мелочам мужчина.

Варя притихла, и Макс с любопытством спросил:

– О чем думаешь?

Немного помолчав, она собралась с мужеством и призналась:

– Я не понимаю, как я могла думать о тебе плохо? Ты, такой внимательный и нежный в постели и в жизни должен был оказаться таким же! Как я этого могла не видеть?

У Макса в душе разлилось тепло. Что за удивительная девушка Варвара, каждый раз умеет его пронять? Он отшутился:

– Секс со мной затмил твой разум!

– Да, – серьезно подтвердила девушка, – Затмил.

* * *

Ехали еще долго, поэтому Варя сначала смотрела в окно, потом, незаметно для себя уснула. Макс разбудил ее уже на границе с Латвией. Российский таможенник проверил паспорта, визу, окинул цепким взглядом машину, внимательно осмотрел открытый багажник, и махнул рукой. Тоже самое повторилось на второй таможне, с той лишь разницей, что им не пришлось выходить из машины.

Они въехали в Латвию. На первый взгляд, ничего особенного не поменялось, только дорога стала ровнее, и как будто посветлел воздух за окном. Потом она стала замечать некоторые мелочи – вроде бы незначительные, но в корне отличающиеся от российских реалий: много засеянных полей, аккуратные сетчатые заборы, ограждающие их по периметру, пасущиеся коровы в количестве явно большем, чем даже в районе деревни ее родителей. Домики, встречающиеся на пути, были все как один ладные и аккуратные, с черепичными крышами, и маленькими симпатичными крылечками. Двухметровых заборов, какие в изобилии водились у них на родине, здесь не было.

Здесь Варе было уже не до сна. Она с восторгом первооткрывателя вглядывалась в такие милые ее сердцу подробности жизни за границей, что, сама того не замечая, все время улыбалась и восторженно ахала. Макса ее восторженность умиляла. Сам он давно привык к особенностям новой страны, где жили родители, знал и видел больше Вари, причем далеко не парадный вид, а реальность. Но удивление и восхищение девушки грело его душу, хотя внешне он этого не показывал. Наконец, машина свернула в один из тихих пригородов Риги, где стояли маленькие особнячки и коттеджи, было много тротуаров, покрытых брусчаткой, всюду вились пешеходные дорожки, росли невысокие аккуратно подстриженные деревья и благоухали красивые клумбы с цветами.

– Приехали, – сказал Макс, остановившись около симпатичного двухэтажного домика за невысоким кирпичным забором.

Он подал руку Варе, и она осторожно вылезла из машины, постоянно оглядываясь на окружающую красоту. Не успели они открыть красивую резную дверь с колокольчиком, как тут же раздался крик:

– Максимушка!

И к ним навстречу заспешила элегантная леди в белой с рюшами блузке с воротничком-стойкой, длинной серой юбке, широкополой шляпке и цветастых хозяйственных перчатках до локтей.

– Какой ты молодец, что приехал! И опять, не предупредив! – обрадовалась и упрекнула она одной фразой.

– Мама, познакомься, это Варвара! – Максим обнял маму и показал на девушку.

Варя первая протянула руку и робко сказала:

– Очень приятно.

Та руку взяла и очень естественно сразу обняла ее.

– Здравствуйте Варечка! Я вас знаю, мне Максим про вас рассказывал. Меня зовут Елена Васильевна, и я мама этого обормота.

Максим опять обнял маму и повел ее в дом.

– То, что я обормот, Варя уже знает, можешь не стараться. А где отец?

– Он с утра пораньше уехал в Ригу. Ищет какую-то железную деталь для крыльца. Целую неделю кому-то названивал, и сегодня наконец сорвался.

Такой радушный и теплый прием ошеломил и сбил с толку. Она ожидала как минимум настороженного молчания, максимум – дежурных улыбок. Обаятельная и живая мама Макса сразу сломила те возможные преграды, которые были в воображении девушки.

– Проходите мои дорогие, присаживайтесь!

Елена Васильевна усадила их на большой диван, серый с льняными вставками и большими вышитыми подушками. Макс сел вплотную к Варе и шепнул ей на ушко:

– Удивительно видеть такой радушный прием от моей всегда сдержанной мамы.

– Признайся честно, – отозвалась тоже шепотом Варя, – когда ты в последний раз знакомил ее со своей девушкой?

Макс честно задумался, но вспомнить не мог, в чем с удивлением признался.

– Вот! – со значением прошептала Варя, – Она уже, наверное, стала подозревать, что ты голубой.

Мужчина поперхнулся, а потом громко расхохотался и долго не мог остановиться. Пришла мама и громко спросила о причинах смеха, на что Макс еле выдавил:

– Представляешь, Варя сказала, что раз я не привозил сюда регулярно девиц, ты подумала, что я голубой.

Варя мгновенно покраснела и в душе прокляла собственное чувство юмора и болтливость Макса.

Елена Васильевна, вопреки ее опасениям, широко улыбнулась и ответила:

– Варечка, я сейчас поделюсь с вами наболевшим. Здесь очень развиты семейные связи и к нашим соседям постоянно приезжают многочисленные дочки и сыновья с мужьями и женами и многочисленными внуками. Здесь любят так справлять праздники, просто отдыхать в выходные. И меня постоянно спрашивают – где мой сын и его семья. И я вынуждена оправдываться, что да, у меня замечательный сын-бизнесмен, он богатый, умный и красивый, ему тридцать три года и он еще не женат.

Варя не удержалась и прыснула:

– Да, все вместе складывается в нехорошую картину. И здесь красота идет скорее в минус, чем в плюс, – и снова стала хохотать.

Елена Васильевна переглянулась с Максом и добавила:

– Теперь вы вдвоем приехали сюда, и я очень вас прошу, Варечка, приезжайте теперь почаще. Мы видим Максима редко, он весь в делах, и мы знаем, что он нас любит. Но очень скучаем по нему.

– Ну, мать, ты сейчас растрогаешь нашу гостью, и она заревет в три ручья. Она у меня девушка чувствительная. – И ловко сменил тему разговора: – Я тебе рассказывал про ее диссертацию?

Мама Макса клюнула на приманку:

– Да, Варя, расскажите, про что вы пишите ваш научный труд. Это так интересно!

И Варя весь следующий час объясняла про понятие лексики, рассказывала про архивы, где она работала, карточки, которые составляла, и диссертацию – сколько и как она ее писала и переписывала.

Елена Васильевна в это время ловко, с помощью Макса, накрыла на стол, сделала немудрящий салатик, разогрела всю еду, которую привезли они с ее сыном, и сделала и поставила в духовку сладкий пирог.

Вскоре приехал отец – высокий кряжистый мужчина, внешне очень похожий на своего сына – с вьющимися рыжеватыми волосами, и аккуратной бородкой клинышком. В своих эмоциях он был не столь откровенен, как жена, но было видно, что сыну он тоже очень рад, и что Варя ему нравится.