Чернокнижник

–Я не твой дядя.

Анжело пристально посмотрел на Лаки и, сделав видимое усилие над собой, произнес:

– Я твой дед.

-Тебе может быть сложно в это поверить, но это правда. Я твой дед. Я отец твоей матери.

–Это… – слова выскакивали одно за другим, взахлеб, – этого не может быть! Ты молод! Так не бывает!

–Ты переутомилась, Лаки.

–Ты врешь! – она подскочила к нему. – Ты говоришь бред! Мои родители умерли, но ты слишком молод! Как ты можешь быть моим… моим дедом! – последнее она выпалила с показным пренебрежением, будто перечеркивая все сказанное до этого Анжело. – Где мои родители? Что с ними?

Пол под ногами покачнулся.

–Я расскажу тебе… потом. Ты еще не до конца восстановилась, сейчас надо отдохнуть.

–Ты же врешь! – на этот раз в глазах действительно стали плясать светляки, как после долгого напряженного труда.

–Тебе надо поспать.

"Тебе надо поспать". В ушах раздался колокольный звон. Ноги подкосились. Лаки повалилась навзничь. Что-то толкнуло ее, и она упала… кажется, в кресло. Больше она ничего не слышала. "Тебе надо поспать", – повторяла в голове заевшая пластинка, – "Твой дед. Поспать. Тебе надо поспать…".

Лаки отключилась.

Она не знала, сколько проспала. Открыв глаза, не сразу смогла осмотреться – перед глазами все плыло. Наконец, четкость вернулась. Ее комната. Все осталась на своих местах. Лаки с трудом приподнялась и  посмотрела за окно.

Сначала она решила, что все выглядит как всегда. Потом стало понятно, в чем скрывался подвох. Сразу за садом всегда начинался лес – тоненькие, хрупкие стволы лиственных деревцев (Лаки никогда не отдавала себе отчет, но в глубине души всегда это помнила). Теперь вместо них она увидела огромные вековые сосны, чьи стволы были настолько яркими, что казались ненастоящими.

"После химиотерапии мерещится всякий бред, – подумала Лаки, – приснился сон про Анжело… про Андрея, тьфу ты, – она помотала головой, – все сейчас пройдет".

Лаки подняла руку и провела ею по голове – длинные волосы были на месте.

"Галлюцинация ли?»

Дверь открылась.

–Последствия перехода, – Андрей улыбнулся и сел на краешек кровати, – и стресса. Лаки, нам надо поговорить.

Значит, все-таки не галлюцинация…

–Я не хочу слушать этот бред. Андрей…

–Анжело. Мне так привычнее.

–Все равно. Я люблю тебя и спасибо, что ты рассказал мне эту сказку напоследок, – Лаки упрямо качнула головой, – ты никогда еще такого не делал, но…

–Послушай меня внимательно. Алиса, – тихо сказал человек, сидевший напротив нее. – Ты не умерла и не умрешь в ближайшее будущее. Смирись с этим. Ты жива. Но ты попала в Нангиялу. Если тебе будет легче, называй ее так, только выслушай меня.

Лаки обессилено откинулась на подушки.

–В нашу Нангиялу попадают не все, а лишь избранные люди, чьи судьбы предначертаны для этого мира. Твои родители… твоя мать, в общем… они были жителями Нангиялы. У них родилась ты. Но потом случилось несчастье, и у тебя остался только я. Твоя мать – моя дочь. И я все-таки – твой дед.

Лаки  молча слушала, рассматривая стену за спиной Анжело.

–Во мне течет эльфийская кровь, – при этих словах девушка все-таки не выдержала, приподнялась и в упор посмотрела на Анжело, – может, поэтому я не выгляжу старым. Но я… я уже не молод  – по человеческим меркам.

–Сколько? – глядя в стену, спросила Лаки.

–Это не так важно, мы не…

–Сколько?

–Я… около девяноста человеческих лет,  – скромно ответил Анжело.

–Бред!

–Эй, – он посмотрел на меня с укоризной, – ты все же не первый день меня знаешь. И хотя бы поэтому я заслуживаю, чтобы меня выслушали до конца. За столько лет – с тех самых пор, как ты вообще начала запоминать лица и события, до сегодняшнего дня – что во мне изменилось?

Лаки пристально смотрела на того человека, которого еще недавно считала дядей. Кроме  странной, внезапно проявившейся в нем красоты, все было прежним. Небольшой пучок гладких серебристых волос, собранный какой-то причудливой стальной заколкой, синие, чуть раскосые глаза… За столько лет у него не прибавилось и крошечной морщинки. Он будто вчера еще раскачивал совсем еще крохотную Лаки на маленьких дворовых качельках в редкую свободную минуту…

–Нет,  – вынуждена была ответить Лаки, – ты всё такой же, как и год назад. Как и десять летназад, а то и больше. Наверное.

–Я очень медленно старею. Знаешь, мир, в котором ты очутилась… Он волшебный. Тут творятся чудеса как в сказках, и каждый может стать тем, кем он захочет, будь то воин, волшебник или просто мирный земледелец, который любит возделывать свой сад.

–А мои родители – кем они были?

–Твой отец был…  кем-то вроде меня.  Он, как и я теперь, обеспечивал порядок в нашем государстве четвертого мира, – взгляд Анжело устремился куда-то вдаль, – не сказать, чтобы он был высоких чинов, но.. вполне способный молодой человек. Твоя мама его любила. Моя дочь Наимире – я остался с ней один, когда она была совсем  еще маленькая, – он улыбнулся, – как ты.

–Что с ними стало?

–Это долгая история. Я обеспечиваю безопасность в нашем мире, можно сказать, что я страж.

–Ты полицейский?

–Вроде того. Может, чуть больше, чем просто… полицейский. Твой отец тоже был… стражем, своеобразным, но стражем.

–Что это значит?

–А потом тьма поглотила его, – Анжело, казалось, даже не слышал Лаки. Мыслями он был уже далеко отсюда, там, в событиях прошлого, – Чернокнижник окреп, увеличил свою силу и поставил ультиматум всем, кто осмелился бросить ему вызов: покориться его воле или принять смерть. Твой отец не справился с тьмой Чернокнижника и выбрал смерть. Твоя мать Наимире… в ней текла кровь древних народов, она была  такой красавицей… Очень способной девочкой. Если бы ты, Лаки, знала, какой чудесной волшебницей она могла стать со временем!.. Чернокнижник знал, что твоя мать сильна. У него самого должен был родиться наследник, и он решил сгубить мой род на корню. Он наслал  на Наимире сильнейшее проклятие. Твоя мать не вынесла его. Она умерла через некоторое время после твоего рождения.

–Кто такой Чернокнижник?

–Это преступник, – Анжело теперь твердо смотрел на нее, – это черный волшебник. Он сотворил немало зла. Он убил их, Лаки. Мне очень жаль, но я не смог уберечь твоих родителей.

Несмотря на все сомнения, Лаки почувствовала каким-то особым чутьем, что все сказанное было правдой. Ей предстояло смириться с этим.

–Он умер?