Клей

– Ладно, – Оливер сам знает, что трава не вредит здоровью, но старается воздерживаться. – Я не особо люблю травку, потому что накуренный ленюсь и ничего не делаю. Это очень приятно и комфортно. Я имею в виду, лениться. Но я заставляю себя действовать, потому что от активной жизни получаю больше внутреннего удовлетворения.

Он в последний раз накурился так, что ему показалось, будто Микза под ним шевелится, потом он сообразил, что это движение в области таза, и в итоге опять ощутил, услышал шум в голове. «Всё в голове,» – убедился он. Когда-то в молодости он баловался сигаретами на Земле, но потом бросил. И очень вовремя, так как на Микзу не допускали ни курильщиков, ни табакозависимых. Да и как здесь курить? И так тяжело дышать первые годы.

Оливер и Ангелина познакомились в океане на сёрфе. Их дорожки были рядом, и они там впервые увидели друг друга. Течение относило её на глубину, и она, сама не заметила, как приблизилась к нему. Он сидел на доске и смотрел в даль океана в ожидании волны. Он оглянулся на неё. Ангелине его лицо показалось красивым и благородным. На следующий день течение опять притянуло Ангелину близко к нему. Когда она подняла глаза и снова увидела его, немного удивилась. Он опять оглянулся. Когда он, наконец, развернулся и поплыл, ловя волну, они встретились взглядами. Ангелина эту волну пропустила и ждала следующую. А на третий день они поздоровались. Он оглянулся и сказал: «Привет!» – показывая большой палец в знак одобрения.

На следующий день была гроза, шёл дождь и гремел гром, объявили штормовое предупреждение. Хотя накануне Ангелина собиралась пойти покататься на доске, видимо, всё отменится. Сверкнула молния, прогромыхал гром. Ветер шумел и завывал. «В такую погоду экстремально было бы выйти в океан. Дааа. Интересно, Оливер пойдёт?». Вот и закончился дождь. Можно было бы пойти покататься, но Ангелина и хотела, и нет. Она всегда заставляла себя идти, преодолевая страх, потому что после сёрфинга чувствовала себя необыкновенно. Она когда-то давно чуть не утонула в озере, с тех пор боялась воды и не особо-то любила купаться. Однако после единения с природой и борьбы с водной стихией, грозным океаном, приятное чувство удовлетворения растекалось по всему телу от макушки до кончиков пальцев, заполняя всю ее. Она ощущала себя королевой, богиней и звездой, это чувство позволяло ей быть скромной и в то же время уверенной в себе. В сёрфинге не просто купаешься и плаваешь. Сначала плывёшь, преодолевая препятствия, к «точке отсчёта», где ожидаешь волну и потом, разворачиваешься в сторону берега и быстро гребёшь. И когда волна настигает, её необходимо поймать, войти с ней в баланс, подстроиться под неё. Она же капризная и просто так не прокатит. Только если поймаешь волну, она подхватит снизу и невидимой силой потянет к берегу на огромной скорости. И это невероятные ощущения, только естество природы и способность найти его!.. Баланс! Это мощно и сильно!

Ангелина любит утром покататься и потом идет в институт генетики, где работает уже три года. В последние дни всё перемешалось, где утро, где день, ночь? Постоянно светло и нет ночи, время суток можно определить разве что по часам. Но постепенно и это становится неважным. Что такое время? Иллюзия. Институт работает круглосуточно. Работают посменно, по часам. Работы много, и она всё прибавляется в связи печальными событиями на Земле: климатическими изменениями и внезапно проявившейся патологией. Последние сто лет на Земле количество углекислого газа и сброс нефтепродуктов в океан всё время увеличивалось. Это спровоцировало климатический сбой, таяние ледников и затопление прибрежных зон. Люди, успевшие спастись, переместились с берегов в центр континентов. Учёные прогнозировали, что все острова и небольшие материки будут затоплены полностью. И более дальновидные люди перемещались на крупные континенты: Евразию, Южную и Северную Америку. А некоторые пытались пройти отбор на Микзу. Плюс к этому хаосу миграции по всей Земле в разных точках стали регистрировать случаи склеивания людей. И не были ясны причины. На Микзе пока что случаев склеивания людей не было зарегистрировано.

К началу 2090 года население Земли составило десять миллиардов человек, в основном, благодаря жителям Индии и Китая. Но когда началось Всемирное Наводнение, в течение одной лишь недели численность землян сократилась на одну треть. Большинство жителей островов и прибрежных зон не успели эвакуироваться и погибли. Клаудузы в то время были редкостью и могли спасти лишь немногих. Новая Зеландия и более мелкие острова Океании полностью оказалась под водой. Австралия, Индия, Китай оказались почти на две трети затоплены. На всех материках линия побережья продвинулась вглубь на сотни километров. Ученые не могли объяснить, но природа пощадила восточное побережье Северной Америки.

Уцелевшие ринулись искать новое место для жизни и выбирали центральные регионы, не в силах совладать с ужасом перед океаном. По приблизительным данным население Земли за год сократилось наполовину и составило пять миллиардов человек. Собирать точную информацию было некому, поскольку инфраструктура большинства стран была разрушена.

Медики высказали гипотезу, что перенаселение и высокая плотность проживания спровоцировали мутации склеивания, срастания. Казалось, что все несчастья обрушились на Землю. Безусловно, люди предпринимали попытки заботы о земных ресурсах, ведь уже 100 лет назад говорили, насколько они истощены. Придумывали искусственные заменители. Но выхлопные газы от транспорта, заводов, дыма сигарет, – всё это сказалось на экологии. А отсутствие у людей ответственности за свою жизнь снижало шансы восстановить природный баланс.

Как и всегда, существовали богатые и бедные. Бедные стремились стать богаче, богатые – сохранить свой капитал. И, как и всегда, была взаимная ненависть между этими классами. И хотя за последнее столетие много пропагандировалось и преподавалось о необходимости и полезности осознанного образа жизни, вслушивания в себя и в свой внутренний голос, ответственности за свою жизнь, любви к себе и к окружающим, заботе о раскрытии своего потенциала, понимании своих и чужих страхов, – большинство людей имели примитивные взгляды, были лживыми, поглощенными жаждой наживы, меркантильными интересами, стремлением к власти. Трудно оставаться порядочным человеком, когда ты беден духовно и материально, – пустой мешок не стоит.

А всё началось с безобидной мутации фруктов и овощей, когда начали вырастать сдвоенные бананы, киви, морковь. Был выяснен вирус, который поражает эти культуры. Всё чаще стали рождаться сросшиеся близнецы. Эти близнецы заводили семьи и рожали опять сросшихся близнецов. Если сто лет назад аномалия сиамских близнецов встречалась одна на двести тысяч, то сейчас – одна на тысячу. Уже перестали вызывать удивление две головы в одном теле и другие уродства. Предполагали, что климатические изменения повлияли на развитие яйцеклетки, и она чаще делилась на пятнадцатые стуки после оплодотворения, а не сразу же, как при нормальном протекании процесса. Вот и срастались близнецы в утробе матери. Но эта проблема в корне отличается от срастания, склеивания уже взрослых людей.

Каким-то пока непонятным образом взрослые люди стали срастаться и склеиваться. Предполагалось, что мутацию вызывает комплекс причин: климатическая, генетическая, психологическая и вирус. Учёные стали проводить исследования этой аномалии и мутации. И на Земле, и на Микзе был создан научно-исследовательский институт генетики и психоэмоционального развития аномалий, рассчитанный на стационарные наблюдения. И было сделано потрясающее открытие, – люди выделяют друг на друга клеящее вещество. Но по каким причинам оно выделяется, остается загадкой. Генетики ищут причины возникших мутаций.

Ангелина только что прилетела из командировки с Земли. Лайнер доставил её прямо к дому. Это была мощная конференция по проблемам мутации человека, слёт всех врачей и учёных смежных областей. Не заходя в сам дом, она проходит через клининговую комнату, которая была чем-то вроде веранды, снимает костюм, выкладывает пару костюмов и рубашек, которые надевала на Земле, включает клосклинер, предварительно развесив одежду на плечики. И пока горячая струя воздуха обрабатывает одежду и выявляет чужеродный материал, задумывается. «Как же я правильно сделала, что иммигрировала на Микзу. Здесь хоть и есть свои сложности и тоска по родине, но здесь более безопасно и безмятежно. Но как же было тяжело сначала. А что мне было там терять? Нечего».

Под горячей струёй воздуха рукава поднимаются и вновь опускаются, уже обработанные. Так, по кругу, медленно вращаясь, клосклинер обрабатывает всю одежду, кипятит, дезинфицирует, утюжит. И все костюмы и рубашки становятся, как новые. Потом Ангелина заходит в термобокс и включает функцию генеральной очистки и дезинфекции. Сверкают лучи лазера, и тёплая сиреневая ионизированная вода льётся тонкими струйками со всех сторон, нежно касаясь тела. И в это время Ангелина через окно любуется пышным пейзажем своей планеты.

Да, Ангелина называет Микзу своей планетой, потому что уже десять лет находится здесь. Вместе с другими первопроходцами она делала первые шаги колонизации. Здесь ей знаком каждый камешек, кустик. Все культуры она тщательно изучает. Сколько работы уже проделано! «Может, это и хорошо, что теперь всегда светло. Это на Земле мы привыкли, что ночь и день. А может, здесь это в порядке вещей. Просто необычно, вот и пугает. Но жизнь – в принципе неопределённая вещь. Неизвестно, что будет дальше. На Микзе, возможно, люди будут жить дольше. Увидим». После конференции ей предстоит много работы, но все дела подождут. Сначала она как следует выспится и отдохнёт.

– Что творится на Земле? Куда катится мир? – Оливер, развалившись в кресле на веранде, задумчиво запрокинул лицо к небу.

– Не знаю, – Ангелина потягивает сок из трубочки. У неё сегодня выходной день, и вечером она зашла к другу в гости.

Они сидят рядом, почти вплотную. За последние месяцы они очень сблизились. Когда случается катастрофа или неизвестная доселе аномалия, люди становятся ближе, объединяются. Хорошо, когда это в пределах разумного, без прилипания, как на Земле.

– А вдруг и мы с тобой склеимся? Как ты думаешь, это возможно? Что тогда будем делать? – спрашивает Оливер.

– Можем и склеиться, если полетим вместе на Землю и если у нас схожие подавленные эмоции. Хотя это только предположение учёных и то, в кулуарах, – серьёзно отвечает Ангелина. Немного подумав, добавляет, – радуйся, что пока что не склеились. Здесь у нас не склеиваются, эта аномалия свойственна людям лишь на Земле. Я надеюсь на это.

Оливер смотрит на Ангелину, задержав взгляд. После её слов он ощущает бессознательный животный страх в животе. Он, безусловно, уже привык к ней и боится опять остаться один и пережить боль утраты. Девушка тоже смотрит в глаза Оливеру, она также не хочет расставаться, но и не хочет приклеиться, стать привязанной и ограниченной в свободе.

– Это точно. Но ты же летала на Землю и там могла приклеить кого-нибудь, – предполагает Оливер и улавливает собственнические чувства и беспокойство, неизвестно откуда появившиеся.

– Да, Оливер, такой риск действительно присутствует, – соглашается Ангелина, кивая. – Но что делать? Надо помочь другим людям. Мы и так здесь очень хорошо живём, – она очень серьёзна. – Я склонна предполагать, что это земной вирус и ещё ряд факторов. Мы это изучаем сейчас. Мне очень близка гипотеза, что непрожитые эмоции склеивают людей. Я надеюсь, что прожила все свои эмоции на курсе психотерапии. Перед колонизацией готовили основательно.

– О, да! Я вспоминаю это время. Каждый день учёба или тренинг, или терапия. Я жутко не высыпался в то время, и мне это всё до жути надоело. Кажется, я это делал ради жены, она настаивала на этом, – вспоминает Оливер.

И хотя на его лице светится довольная улыбка от воспоминаний о времени учёбы, неясная и смутная тревога беспокоит его. Пока он не понимает, откуда это и что. Откуда-то из глубин бессознательного.

– Давай попробуем разобраться вот в чём, – внезапно оживляется Ангелина. – У меня есть идея.

Она молчит, не сводя с Оливера взгляд, полный огня, жажды жизни и интереса. А на лице играет немного лукавая улыбка.

– Давай, говори, – подбадривает Оливер. – Ах, Геля-Гелечка, ты такая фантазёрка, и что бы я делал без тебя? Ты мой ангел-хранитель.

– Ладно, прекрати мне льстить, – подмигивает Ангелина.

Он тут же в момент поддаётся, заражается её энергией и, кажется, готов следовать за ней хоть на край света. Он уже предвкушает игру.

– Если верно мнение некоторых учёных, что склеивание – это результат подавленных эмоций, тогда мы, обнаружив у себя схожие непрожитые эмоции, должны были бы склеиться. А если у нас их нет, мы, соответственно, не склеимся. Даже если попадём на Землю, – продолжает Ангелина.

– Известно, что люди притягиваются друг к другу непрожитыми эмоциями детства, чтобы увидеть их отражение в партнёре и прожить. Если не проживают с партнёром, то расстаются и снова ищут и притягивают другого такого же партнёра. Или ситуацию, – подхватывает Оливер. – Это почти внушали нам на психотерапии, помню-помню. Хотя, если честно, я никогда не понимал этот процесс до конца.

– Да, и я это знаю. Поэтому теоретически можно предположить, что раз мы с тобой вместе, значит, у нас должны быть общие подавленные, непрожитые эмоции. Ведь зачем-то мы встретились. Ничего не бывает просто так.

– Согласен, да! Но ведь мы проходили курс психотерапии и проживали эмоции. Ты думаешь, мы не всё прожили, и что-то осталось подавленным? – озабоченно уточняет Оливер. – Нас бы тогда не пропустили сюда. Или они могли допустить ошибку в проверке перед допуском на Микзу?

– Да, может, что-то не прожили. Человек не может быть совершенным. Он же не Бог. А если у нас нет этого, значит, мы с тобой представляем собой не невротическую привязанность подавленных эмоций, а партнёрские взрослые и здоровые отношения.

– Странно, что ты в этом ещё сомневаешься. Я давно думаю, что мы партнёры. Мы не реализуем друг в друге компенсацию своей ущербности. Наши отношения искренние, открытые, доверительные. Мы способны любить, ценить и уважать себя и друг друга.

– Согласна, это так. Но, тем не менее, у меня есть небольшие сомнения. И ты прав, Оливер, чтобы полностью убедиться, нам надо вместе приехать на Землю и там пожить какое-то время. И если мы не склеимся, тогда всё отлично.

– Возможно, что в будущем мне придётся туда лететь. Скоро могут вызвать, да и я уже готов к активной и альтруистической деятельности.

– Знаешь, что интересно? Вирус культивируется только на Земле. Вернее, мы принесли его и сюда, переселяясь на планету. Здесь есть этот вирус, но в данном климате он не рождает аномалий, тогда как на Земле из-за него настоящая катастрофа.

– Как же всё запущено! – смеётся Оливер, чувствуя себя немного лучше. Внезапная вспышка тревоги оказалось мгновенной. Или это была защитная реакция?

– Мне совсем не смешно, – выражая возмущение и подняв брови, говорит Ангелина. – Я туда летала и видела, как страдают люди. Ты бы видел этих несчастных. Они уже около года живут склеенные и никак не могут придумать вакцину от этого вируса.

– Ладно, Геля, не томи, давай начнём играть в твою игру. Говори правила, – меняет тему Оливер.

– Сначала необходимо настроиться на себя. Спокойное глубокое осознавание себя. Я прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Ом мани падме хум, мани падме хум, мани падме хум… – напевает Ангелина.

Ангелина приняла позу лотоса, положив руки на колени и закрыв глаза, медленно повторяет мантру. Оливер сосредотачивается и, глядя на нее, прислушивается к тишине. Он также копирует позу и закрывает глаза.

– Это тяжело, – говорит он и виновато смотрит на Ангелину. Она легко улыбается и поддерживающе кивает головой. Это внушает доверие.

Это, действительно, тяжело. То и дело приходится возвращать себя из потока мыслей. Сначала слышен внешний шум: кто-то стучит, что-то упало, кто-то идёт, просто непонятный гул или треск. Прислушиваешься к этому гулу. То ли проводка электричества, то ли ветер, то ли в мозгу. Слушаешь этот гул, звук в голове. Он становится ясным. Ангелина вздыхает. Оливер слышит её вздох и, не открывая глаза, старается сконцентрироваться снова. Сначала ощущает боль в мышцах, жжение, колики, зуд. Останавливается на животе. Оливера отвлекают воспоминания и какой-то неосознанный страх и тревога. Опять возвращается к себе. Слышен шум ветра и далёкие звуки. Почти тишина. У Ангелины булькнуло в желудке, и у Оливера мелькает мысль, что надо пойти перекусить.

– Нирваны, экстаза и инсайта не получилось. В следующий раз, – говорит Оливер. – Я бы поел.

– Мы только начали, – обиженно мычит Ангелина. Она остаётся сидеть на диване, надув губы и сморщив лоб. – И ты обещал!

– Как-нибудь в другой раз, – отмахивается Оливер, которому не хочется заниматься психотерапией и погружением в себя. Он встаёт и идёт в столовую, чтобы приготовить бутерброды. Однако, движимый чувством вины, он оборачивается. Ангелина поворачивает голову и улыбается. – В общем, понятно, настроились. Что дальше? Ты говори, я слышу.

– Ура!!! – тут же оживляется Геля. – А теперь будем вспоминать фрагменты из детства от нуля до пятнадцати лет и рассказывать их по очереди. А другой, кто слушает, задаёт уточняющие вопросы. Можно воспользоваться пишущей доской и пометить основные моменты, как что произошло, какие мысли были, какие чувства испытывали тогда и какие сейчас.

– Идёт, – громко отвечает Оливер. – Кто первый начинает?